Книга Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей

Мы все уставились на оскаленные пасти лошадей.

— «В Четвертом есть Святой с Востока. Изменник поневоле, он горько ржет, как лошадь. Когда-то он принадлежал Нерону. Внемли ему — свое узришь в нем Провидение!» — одновременно процитировали мы с Эриком.

— Говорящее животное?! — недоверчиво усмехнулся Марко.

— «Внемли ему». Медальон должен быть в глубине его пасти, — резонно предположила мама.

— Отец, ты у меня просто потрясающе умный!

— Нельзя упускать из виду, что эти лошади наверняка подвергались реставрации, их просвечивали рентгеном, разбирали на детали, а потом вновь собрали…

— И не один раз, — добавил Эрик.

— Но любой серьезный и ответственный реставратор собрал бы статую такой, какой она была первоначально…

— Ну ладно, перестаньте кричать. Люди уже смотрят на нас как на ненормальных! — заметила мама.

— А которая из них числится под буквой «А»? — спросила Иоланда.

Я покачала головой:

— Понятия не имею.

Сестра резонерски заметила:

— Должно быть, ключ давно пропал.

— И там может оказаться еще один дротик, — предостерег Эрик.

— Или остатки яда, — предположил Мануэль.

Пока мы толковали, Марко отделился от нашей группы и наклонился над стеклянным барьером, окружающим лошадей. Перешагнув его, он вскочил на мраморный пьедестал и тут же засунул руку в раскрытую пасть третьего коня, так что мы и очнуться не успели.

— Ничего, — сказал Марко, оглядываясь на меня и шаря рукой в зияющем отверстии. Хотя мы хором предостерегали его, он перешел к четвертой лошади, ощупал ее пасть и опять покачал головой. — И здесь ничего!

Сзади нас полукругом столпились туристы.

— Что здесь происходит? Почему они так бесцеремонно себя ведут? Я думал, здесь ничего нельзя трогать!

— Ничего, — опять сказал Марко, переходя к первому коню в ряду — великолепному, покрытому зеленоватой патиной животному угрюмого вида с отважно разинутой пастью. Он осторожно вложил пальцы в его бронзовую пасть. — Что-то… что-то есть! Вот только дальше рука не пролезает. Здесь какая-то цепь. Похоже, она крепится к пружине… но, кажется, больше ничего. Я тяну за нее. — Он засмеялся. — Как видите, я жив и здоров!

— Постойте! — Иоланда перелезла через ограждение и вскарабкалась на постамент.

Она просунула тонкую руку в щель между крупными зубами коня. Потом, морщась, стала проталкивать ее глубже.

— Я что-то нащупала, — сообщила она. — Лола, это цепь. Она уходит вниз, в горло, мимо какого-то рычага.

— Осторожно!

— Вот она!

Внутри длинной бронзовой шеи животного что-то гулко зазвенело, наверное, маленький арбалет, и сестра вытащила длинную цепь из тяжелых звеньев красноватого золота. В брюхе лошади послышался металлический лязг.

Иоланда продолжала вытягивать эту цепь, а позади нас туристы волновались и шумели, как стая голубей на площади Святого Марка.

В черной пасти что-то блеснуло. Затем раздался звук, похожий на звон монеты, упавшей в колодец.

Сестра осторожно вытянула прикрепленный к концу цепи красновато-золотой медальон.

— Смотрите! Смотрите!

И хотя стоявшие за нами туристы зашумели, будто хор в греческой трагедии, мы окружили ее и стали жадно всматриваться в изящную резьбу на медальоне.

— Лола! — прошептала Иоланда. — У нас были буквы U, P, L, а это — буква O?

— Да.

— Это означает «лупо», то есть «волк»! — выговорили все, кроме меня.

Видимо, повинуясь инстинкту, Марко сказал:

— Переверните его.

Иоланда перевернула медальон обратной стороной, и мы прочли выгравированную вдоль его окружности надпись:

«Чтобы найти мой Желтый металл, надави на Неудачника в соборе Санта-Мария-Ассунта».

— Я знаю этот собор! — воскликнула мама.

— Он находится на одном из островов, — хором отозвались мой отец и Марко, — и называется он Торчелло!

— Значит, нам понадобится лодка, — деловито подытожил Эрик.

И тут Иоланда вздрогнула, как кошка, на которую брызнули водой. Она резко откинула назад голову, и кровь мгновенно отлила от ее лица. Я испугалась, что на нее подействовал яд, оказавшийся на цепи или на медальоне.

Но потом я проследила за ее взглядом, устремленным на толпу. Среди посетителей виднелась темная, как тень, фигура в примечательной черной шляпе с широкими полями.

Это был Томас.

Глава 45

Да, да! В самой гуще толпы стоял Томас де ла Роса в черной куртке и в своем стетсоне. Взгляд его черных глаз, устремленный на старшую дочь, был исполнен невыразимой печали. Томас возник из небытия, и мне привиделось в этом что-то ужасное, чего я не могла осознать. Наверное, мне следовало бы проверить, не повернуты ли назад его ступни.

Он перевел взгляд на Марко, пристально изучающего медальон. Затем Томас опять взглянул на Иоланду и на меня и жестом руки велел нам молчать.

— Иоланда, милая, что с тобой? — спросил Мануэль.

— Что случилось? Тебе плохо? — встревожился Эрик. — Боже, ты отравилась!

— Сядь, — приказала ей мама. — Принесите ей воды.

— Не надо, все в порядке, — вновь обретя дар речи, проговорила Иоланда. — Это… это от возбуждения.

Я оглянулась, но Томаса уже не было. Марко неловко шагнул в сторону, по-прежнему крепко вцепившись в медальон с его цепью.

— Мне кажется, нам пора уходить, — сказала Иоланда.

Там, где только что материализовался Томас, возник офицер охраны с бульдожьей физиономией. Он с трудом протискивался сквозь толпу, очевидно, собираясь сурово потолковать с нами по поводу нашего способа ознакомления с ценными произведениями искусства.

— Да, да, очень хорошая мысль, — подхватил Эрик.

— Мы слишком увлеклись осмотром, — заключил Марко.

— Короче, уносите ноги, — распорядилась мама. — Разделитесь на группы. Сейчас не время попадаться полиции.

— Встретимся на улице, — бросил на ходу отец.

Марко выпустил из рук цепочку, и, быстро замешавшись в толпе, все поспешили в разные стороны.

То есть все, кроме меня, проталкивавшейся следом за сестрой.

— Иоланда! Иоланда!

— Скорее, а то мы отсюда не выберемся!

— Ты кого-то увидела?

— Никого. — Ее лицо покраснело, губы плотно сжались, как будто она едва удерживалась от рыданий.