Книга Все имеет цену - Одри Карлан

– Что это? – спросила я, окончательно утрачивая понимание происходящего.

Не прошло и секунды, как Кэтлин уже стояла рядом с кроватью.

– Давай, перелезай сюда, – она похлопала по столешнице своей тележки. – Я должна показать тебе кое-что, и тогда ты убедишься, что я права.

– В чем?

Я вприпрыжку добралась до тележки, и Кэтлин помогла мне сесть. Затем она выкатила меня из комнаты и покатила по коридору.

– В том, что он еще не забыл Кэтти!

Вцепившись в тележку, я передернулась.

– А если я скажу, что верю тебе, ты не будешь больше пугать меня до чертиков и таскать мою покалеченную задницу по Замку-с-Привидениями на этой утлой таратайке? Если ты нечаянно толкнешь меня слишком сильно, то я слечу с лестницы.

Кэтлин остановилась и успокаивающе похлопала меня по спине.

– Я постоянно катала по дому Аарона на такой штуковине. Он это просто обожал. И это совершенно безопасно. Так что не волнуйся. К тому же у нас есть прекрасная страховка. Ты до конца жизни не будешь нуждаться в деньгах, если и в самом деле покалечишься на службе у Шипли.

Это меня ничуть не утешило.

– Но не в том случае, если я сверну себе шею! – возразила я.

– Расслабься, мы уже приехали.

Она остановилась перед двустворчатыми дверьми в конце очень длинного коридора и вытащила из кармана передника связку ключей. Когда я говорю «связку», то имею в виду солидное кольцо с таким количеством ключей, которое могло бы обеспечить безбедное существование любому слесарю лет на двадцать вперед.

Быстрым движением Кэтлин отперла дверь и распахнула обе створки. Я соскользнула с тележки, встала на здоровую ногу и на цыпочках вошла в комнату. Туго натянутую на опухшей ступне кожу все еще простреливало болью, но вино помогло сгладить неприятные ощущения.

Выйдя на середину комнаты, я остановилась и огляделась. Это помещение было гигантским. Похоже, оно занимало чуть ли не все крыло особняка – наверное, не меньше двухсот квадратных метров. Две стены были целиком завешены портретами темноволосой, голубоглазой молодой женщины. Они охватывали временной промежуток с ранней юности и до, вероятно, лет тридцати с небольшим. Я медленно подошла к одной из стен и потрогала несколько фотографий в рамках. Женщина была поразительно похожа на Аарона. На некоторых снимках эта молодая дама держала на руках Аарона, которому, должно быть, исполнилось не больше трех-четырех лет.

Осматривая остальную часть комнаты, я заметила туалетный столик. На нем лежали щетка, гребенка, тени и помада, стояли тюбики с кремом и флакончики духов – они словно ждали, что их владелица снова присядет у зеркала, чтобы подготовиться к вечернему выходу в свет.

Продолжая двигаться вдоль стены, я заметила большой стеклянный ящик по меньшей мере полтора метра в длину и около полметра в ширину. Внутри лежали невероятные наборы серег, ожерелий, браслетов и колец – такие можно обнаружить лишь в очень дорогом ювелирном магазине. Все это были изделия самого высшего класса и, вероятно, продались бы за десятки тысяч долларов или больше.

Дальше шли ряды за рядами вешалок с женской одеждой. Ни на одном платье не было ни пылинки, хотя одежда провисела тут, вероятно, несколько десятков лет. Однако выглядели эти наряды так, словно владелица могла в любой момент надеть их.

Там были и книги, милые безделушки, множество фотографий маленького Аарона – все те реликвии, что превращают дом в семейное гнездышко, перенесли в эту комнату.

– Это что такое? – спросила я у Кэтлин.

От шока я едва могла говорить – горло сжалось, и из него вырвался лишь хриплый шепот.

Кэтлин, облокотившись о туалетный столик, провела пальцем по щетке для волос с позолоченной ручкой.

– Ровно то, что ты видишь.

Подпустив в голос как можно больше сарказма, я ответила:

– Боже правый! Лично я вижу святилище мертвой женщины.

– Кэтти Шипли продолжает жить, хотя мертва уже двадцать пять лет.

Глава пятая

– Какого черта вы обе тут делаете?

Раздраженный голос, принадлежащий не кому иному, как самому Уоррену Шипли, прогремел у меня за спиной, и я крутанулась на месте.

– Э, прошу прощения, мистер Шипли, – начала объяснять Кэтлин, но я тут же ее перебила.

Пожав плечами, я пропрыгала на одной ноге к Уоррену и встала перед ним.

– Извините, Уоррен. Мне стало любопытно. Это была единственная запертая дверь во всем доме. И теперь я знаю, почему. Кэтлин как раз говорила мне, как неприлично врываться на вашу личную территорию.

Нацепив на лицо виноватую улыбку, я покосилась на Кэтлин, а затем похлопала Уоррена по груди – словно то, что я здесь увидела, не имело никакого значения. Хотя значение как раз было. И огромное.

– Я никому не выдам вашу тайну, – добавила я и направилась к выходу. – Ох, у меня нога болит, так что я, пожалуй, залягу в постельку.

Уоррен, должно быть, оправился от шока, в который его погрузил вид посторонних в святилище его мертвой супруги, и остановил меня, твердо взяв за руку.

– Что с вами произошло?

– Ничего.

Я приподняла ногу, и свет ламп в коридоре блеснул на свежих чернилах.

– Сделала сегодня татуировку.

Уоррена, похоже, легко было шокировать – он ахнул и вцепился в мою ногу, разглядывая татуировку. Я уже устала держать ногу на весу, когда мистер Шипли поднял меня на руки и усадил обратно на тележку.

– Как удобно, что этот столик на колесах оказался прямо здесь, верно?

Его густые брови сошлись к переносице.

– Э-э, да. Я хотела пойти на кухню и сделать себе что-нибудь поесть, но прыгать на одной ноге и тащить в руках поднос – это напрашиваться на катастрофу.

Я хлопнула рукой по тележке и удовлетворенно прислушалась к гулкому звону, похожему на звук гонга.

– Нашла эту малышку, и вуаля! Решила, что сработает, как часы. К тому же я могу опираться на нее и отталкиваться здоровой ногой.

Я выдала ему свою лучшую комбинацию улыбки и губок бантиком.

– Угу, – проворчал Уоррен, явно не убежденный моими словами.

Судя по его тону, он не купился на эту многослойную ложь, но пока что не пытался меня остановить.

Кэтлин, однако, была не в настроении для игр.

– Прошу прощения, мистер Шипли. Я отвезу Миа в ее комнату, чтобы она могла отдохнуть.

– Я ожидаю, что ты вернешься ко мне в комнату, и мы это обсудим, Котенька.

Когда мы были уже вне пределов слышимости, я откинула голову и снизу вверх уставилась на Кэтлин, катившую меня по коридору.

– Котенька?