Книга Аборигены галактики - Игорь Минаков

* * *

Визит Миледи застал Силантьевых врасплох. Они только-только позавтракали, и Роман Витальевич удалился к себе в кабинет, размышляя, стоит ли дополнить законченную вчерне рукопись эпилогом о событиях последних дней, когда за окном раздалось:

– Тук-тук! Хозяева, можно к вам в гости? Не прогоните?

Меньше всего Силантьев жаждал видеть сейчас кого бы то ни было. Неделя выдалась тревожной: объявление войны Тестурией, бегство посольства, самоубийство Хросс-Хасса, экстренное заседание Совета Федерации… Наконец, вчера «Гелиос» сообщил с орбиты Тестурии, что эвакуация земного представительства прошла благополучно и они возвращаются домой. Роман Витальевич позволил себе выходной. Хотя бы один день! Как и обещал Старик, Совет Федерации вручил ему бразды правления Контакт-Центром. Пока в качестве «исполняющего обязанности» – официальное вхождение в должность займет не одну неделю. Однако эти формальности ничего не значат, потому уже завтра он начнет расчищать авгиевы конюшни Кей-Кей, засучив рукава, как говаривали предки. А сегодня – заслуженный выходной, который Роман Витальевич планировал посвятить себе и самой красивой женщине Вселенной. Но Валевская о его планах ничего знать не желала.

– Заходите, пожалуйста! – услышал Силантьев голос жены. – Добро пожаловать! Роман Витальевич у себя в кабинете.

– О, «Роман Витальевич»! Мне привычнее называть его Арамисом.

Дверь кабинета отворилась. Илга посторонилась, впуская Валевскую.

– Вот, пожалуйста. Рома, к тебе гостья. Не буду вам мешать…

– Нет, нет! – остановила ее Валевская. Достаточно бесцеремонно поймала за руку, вынуждая тоже зайти в кабинет. – Вы мне оба понадобитесь.

– Здравствуй, Марина! – Силантьев поднялся ей навстречу. – Давно не виделись.

– Здравствуй, здравствуй, друг Арамис! – Валевская шагнула к нему, дружески коснулась губами щеки. Или щекой к щеке прикоснулась? – Смотрю, заматерел, истинным чиновником заделался. А где же мой юноша бледный со взором горящим? Ну-ка подберись! Ты теперь молодой жене соответствовать должен. А то уведут, не ровен час.

Сама Марина с их прошлой встречи не постарела ничуть. Стройная, подтянутая, в элегантном брючном костюме из мягкой кожи, она словно моложе стала. Морщинки в уголках рта точно исчезли.

– Не уведут! – Илга нашлась с ответом раньше мужа. – Я сама «не уведусь».

– Да? – Валевская обернулась, смерила ее критичным взглядом. – Отрадно слышать. Охотников за самой красивой женщиной Вселенной найдется изрядно.

Насмешка в ее голосе была едва слышна, но Силантьев уловил. Илга – тем более. Щеки и уши ее порозовели, она бросила укоризненный взгляд на мужа. Виноватым Роман Витальевич себя не чувствовал, он мог поклясться, что никогда не говорил о жене так высокопарно при посторонних. Это была его тайна. Только его!

Внезапно вспомнились пальцы Алой Ночи, приросшие к его пальцам, безжалостно выкачанная память… Но при чем здесь Миледи?

– Илга, если нет возражений, предлагаю перейти на «ты», – меж тем продолжала Валевская. – Так нам будет проще общаться. В конце концов, у нас с тобой есть кое-что общее.

Она подмигнула и многозначительно кивнула в сторону Силантьева. Уши Илги покраснели еще заметнее.

– Хорошо… Может быть, принести чай? У нас вкусный, на уральских травах.

– Чай? – на секунду Валевская задумалась. – Пожалуй, нет. Да что вы стоите?! Присаживайтесь!

Словно завороженные, хозяева подчинились, умостились рядышком на диване. Марина расположилась в кресле напротив.

– У меня к вам важное дело. Расскажите, пожалуйста, об инопланетных животных, нарисованных на стенах пещеры.

Роман Витальевич удивленно округлил глаза.

– «Тайна Медовой балки»? Поликорны и собарсы в каменном веке? Ну это ты не по адресу обратилась! Это тебе к моему тестю надо. Томас Кайрус – вот кто главный специалист по этому «артефакту»!

– Мне достаточно вас. Вам приходилось видеть подобные рисунки раньше? Не обязательно на стенах пещеры, не обязательно древние…

– Марина, артефакт, он на то и артефакт, чтобы не повторяться! – засмеялся Силантьев. Но Илга неожиданно сжала его руку.

– Я видела. Коля Сапрыкин… он рисовал иногда. Художник из него тот еще, потому он стеснялся своего увлечения, никому не показывал. Я сама случайно увидела. Может быть, еще Марыся знала и Артур. Отец точно не знал.

– При чем здесь Сапрыкин? – удивился Роман Витальевич. – Не хочешь ли ты сказать, что хронокапсула не сгорела в пусковой установке, а перенеслась в прошлое, и Сапрыкин таким экстравагантным способом подал нам знак?

– Именно это я и хочу сказать, – кивнула Валевская. Повернулась к Илге: – Где эти рисунки?

– После… того, что случилось, Артур отвез все Колины вещи его сестре. Альбом тоже. – Гостья продолжала вопросительно смотреть, потому Илга добавила: – Его сестра в Кургане живет. Если нужно, я могу сходить к ней, попросить альбом. Или еще проще – скопировать рисунки. Если этого достаточно?

– Да, копий достаточно. Сходи.

Последнее слово прозвучало не просьбой, скорее приказом. Силантьев замахал руками:

– Постойте, постойте, это чушь полная! Хронокапсула должна была переместиться на сто лет, а не на сто веков!..

Его никто не слушал. Илга уже набирала номер на коммуникаторе.

– Алевтина, добрый день! Мне нужно посмотреть кое-какие Колины вещи, можно к тебе зайти?

* * *

Илга пообещала за час управиться, извинилась перед гостьей, будто не та выставила ее из дому, и поспешила к кабине телепорта. Роман Витальевич остался с Валевской наедине. И чувствовал он себя явно не в своей тарелке.

– Может быть, кофе? – спросил несмело.

Валевская засмеялась:

– Приспичило вам меня поить! Пошли лучше погуляем, поместье свое покажешь. Когда я последний раз тут была? Лет сорок назад? Ммм… да, почти. Давай на Гриву махнем!

Силантьев с готовностью вскочил. Почему-то казалось, стоит выйти из дому, и аура некой совершенно неуместной интимности между ними исчезнет.

На автограве добраться до Гривы можно было за пять минут, но Валевская выбрала квадроциклы. Силантьев не пользовался этим средством передвижения лет «надцать», потому вздохнул облегченно, когда лес расступился, открывая бесконечные дали и поблескивающую под солнечными лучами реку.

– Хорошо тут у тебя! – Валевская от души потянулась, подходя к самой кромке Гривы. Обернулась, лукаво посмотрела на спутника: – Помнишь это место?

– Конечно. Ты отсюда в сугроб сиганула.

– Не-е-ет. На лыжах я пробовала спуститься вон оттуда. И было это, когда я попала сюда в первый раз. А во второй мы здесь другим занимались.

Роман Витальевич удивленно открыл рот, готовый переспросить. И закрыл. Память – странная штука. Она позволяет нам забывать то, что мы не хотим помнить, чего стесняемся. Но это лишь иллюзия забывания. Одно слово, одна фраза, и прошлое – вот оно, перед тобой. Он в самом деле приводил Миледи на Гриву еще раз. И стояла тогда не снежная зима, а раннее лето, почти как сейчас. После защиты дипломов они сбежали от Сандро и рванули в поместье вдвоем. Только вдвоем…