Книга Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу - Людмила Павличенко

Как я уже сказала, первыми изделиями Драгунова были спортивные винтовки. Этот спортивный стиль он привнес и в проект своей «снайперки». Мы удивились, увидев на чертежах ее приклад так называемой «скелетной» конструкции (с пустотой посредине), да еще и с пистолетной рукоятью. Все-таки армейское оружие должно выдерживать гораздо большие нагрузки, чем спортивное, безотказно действовать в любых погодных условиях, быть удобным не только на огневой позиции, но и в походе.

Между тем в требованиях ГРАУ имелся ряд противоречий. Например, для улучшения кучности стрельбы все части механизма должны плотно прилегать друг к другу. Но в то же время большие зазоры между этими частями способствуют их стабильному взаимодействию при выстреле и заряжании. Для выполнения этих требований была необходима долгая и вдумчивая работа, которая шла в несколько этапов.

Так, на первом этапе, в 1959 году, коллектив Драгунова представил первый вариант винтовки, который удовлетворял достаточно строгим требованиям по кучности стрельбы. «Снайперка», подготовленная группой Симонова, тогда сразу выбыла из соревнования. Некоторое время две винтовки: Драгунова и Константинова – на сравнительных стрельбах и других испытаниях показывали примерно равные результаты. Однако в 1962 году специалисты Главного ракетно-артиллерийского управления остановили свой выбор на винтовке Драгунова.

Талантливый изобретатель смог решить практически все задачи, поставленные военными перед группой конструкторов. Много трудностей они преодолели. В частности, наиболее сложной оказалась разработка узла цевья, с виду простого. Примерно год трудились над усовершенствованием коробчатого магазина на десять патронов. Технологию изготовления высокоточного ствола создал И.А. Самойлов. Кстати тут пришелся и новый оптический прицел, гораздо более сложный, чем знакомые мне «ПЕ» и «ПУ». Разработанный А.И. Овчинниковым и Л.А. Глызовым прицел «ПСО-1» имел основной угольник на стрельбы дальностью до 1000 метров, шкалу боковых поправок с ценой деления «одна тысячная», дополнительные угольники для стрельбы на 1100, 1200 и 1300 метров. Все это способствовало лучшему и быстрому прицеливанию. Кроме него, винтовка снабжалась и открытым секторным механическим прицелом с прямой планкой. Правда, из-за высокого расположения приклада пользоваться им при стрельбе было не так удобно.

В 1963 году «СВД», то есть снайперская винтовка Драгунова, была принята на вооружение Советской армии. Считаю, что наши Вооруженные Силы получили отличное изделие с нормальным для пехоты весом в 4,52 кг (со снаряженным магазином и оптическим прицелом), длиной 1225 мм, боевой скорострельностью 30 выстрелов в минуту, дальностью прямого выстрела на 1300 метров с оптическим прицелом и на 1200 метров – с открытым. Принцип действия автоматики – использование пороховых газов, образующихся при выстреле. Но в отличие от «СВТ», затворная рама здесь не объединялась с газовым поршнем. Они, поршень и толкатель, выполнены как отдельные детали.

Дирекция завода «Ижмаш» оценила вклад сверхметких стрелков-ветеранов в создание нового снайперского оружия. Нам: Пчелинцеву, Зайцеву и мне – на торжественном собрании вручили почетные грамоты и подарки: каждому – по боевому пистолету ручной сборки и весьма оригинальной конструкции…

В эти годы доводилось ездить не только на восток нашей страны, в Удмуртскую АССР, но и на юг, в Крым, в Севастополь, давно ставший мне родным. В 1961 году в СССР отмечали двадцатилетие со дня начала Великой Отечественной войны. К этой дате был приурочен выпуск тематических номеров журналов и газет, публикация мемуаров военных деятелей, проведение научно-практических конференций. Для новых поколений советских людей подвиг нашего народа в борьбе с фашизмом оставался великой, неоспоримой ценностью.

Из Севастополя мне прислали приглашение на заседание научного совета Музея героической обороны и освобождения города, предложили подготовить доклад и выступить с ним на этом заседании. Оно состоялось 25 октября 1961 года. Длительность доклада (20 минут) и его тема: севастопольские снайперы в боях с немецко-фашистскими оккупантами – согласовывались заранее. Предполагалось, что материалы заседания будут опубликованы.

– У нас как-то принято часто и много говорить, что снайпер такой-то убил вражеского солдата или офицера, – я начала свое выступление. – А вот чего это стоило снайперу? Приходилось ли нам в последнее время обстоятельно говорить об этой серьезной и тяжелой фронтовой работе?..

Прежде всего, назвала тех сверхметких стрелков, кто не дожил до сего светлого дня: из 7-й бригады морской пехоты главстаршина Ной Адамия, Герой Советского Союза, из 456-го полка НКВД ефрейтор Иван Левкин, его однополчанин ефрейтор Иван Богатырь, также удостоенный звания Героя Советского Союза. Были и те, кто погиб, не успев получить никаких наград, но способности к снайперскому делу проявлял большие. Например, юный севастопольский житель Юрий Федоренко.

Аудитория научного совета была специфической: сотрудники трех городских музеев, историки, ветераны второй обороны города. Этих людей ни в чем убеждать не требовалось, они про снайперов и так все знали. Но я рассчитывала на публикацию и потому решила говорить о тактике сверхметких стрелков на поле боя, об их психологической подготовке.

Ведь снайпер – не только и столько профессия. Это – образ жизни.

– В такой день, как сегодня, – я показала рукой на окно, за которым сияло южное октябрьское солнце, – снайпер встает в три часа ночи и выходит на снайперский пост к четырем часам утра. Снайпер обыкновенно сидел в нейтральной зоне, на ничейной земле, последнее боевое охранение – позади, впереди – гитлеровцы. Вы знаете, что линия ничейной земли в Севастопольском укрепрайоне была узкой, на отдельных участках – до 150 метров, а в основном – значительно ýже, поэтому приходилось быть в непосредственной близости к немцам. За день можно было сделать 5—10 выстрелов. А разве у них были плохие снайперы под Севастополем? Отличные были снайперы… Как-то принято думать, что мы друг друга обманываем веточками. Дело не в веточке. Подумайте, вы столкнулись со снайпером на своем участке фронта. Вам передают, что снайпер мешает, нарушает движение. Тогда дается приказ нашему снайперу снять вражеского, а для того, чтобы найти его, надо потратить двое – двое с половиной суток. И вот все это время снайпер работает один, наблюдатель уходит, потому что лишние люди – лишние жертвы и демаскировка.

Много способов приходилось применять, чтобы вызвать снайпера на огонь. Применяли стекло, жестянки – все, что было под рукой. У нас не было особых приспособлений, а когда обнаружишь снайпера, то начинается так называемая снайперская дуэль. Вы в прицел видите снайпера, его глаза, его цвет волос, но и он вас видит. Здесь все решает доля секунды. После такой снайперской дуэли человек на несколько часов выходит из строя, он настолько устает, что из него трудно что-либо еще выжать.

Мы добились того, что гитлеровцы не передвигались в дневное время по своим позициям. Но теперь фашистов надо было уже искать, чтобы уничтожить. Ведь каждый уничтоженный солдат или офицер вермахта – это психическое воздействие на врага. Значит, требовалось найти новый метод работы, и мы его нашли – снайперские засады. Уходили на 500–800 метров в тыл противника. Идешь ночью, вроде бы на линии фронта спокойно, а кожа у тебя становится дыбом. В засады ходили только добровольцы, поскольку имелось мало шансов – не более десяти из ста, – что вернешься живым.