Книга Огненная проповедь - Франческа Хейг

Я рассказала ей то, что рассказывала Пайперу: о стеклянном шарике, свисающем с потолка в моей камере, его немигающем, холодном свете.

Она кивнула.

– Я так и думала. Если это всплывет, поднимется шум, но я уверена, что занимаются этим уже годы. Даже странно, что они мало чем пользуются. Говорят, в Старую Эру были машины, которые ездили сами по себе и даже летали. Да вообще столько всего имелось! Готова спорить, некоторые в Совете не прочь всё это восстановить, если бы поддержал народ. Но страх взрыва въелся очень глубоко, и Совет понимает, что лучше не рисковать и держать всё в тайне, а то может случиться новая чистка.

Мы с Зои одновременно обернулись, услышав глухой металлический скрежет. Кип с трудом открыл то, что осталось от двери, ведущей в полуразрушенное каменное строение, почти полностью ушедшее под землю. Рука Зои тотчас метнулась к ножам, но скрежет стих и ничего не последовало, лишь облако пыли взметнулось и осело на волосы, лицо и плечи Кипа.

Она вздохнула, повернувшись ко мне.

– Дали бы ему трубу или барабан, шума было бы не намного больше.

Но я не сводила глаз с Кипа, увидев, как внезапно он застыл. Покрытая пылью рука напряглась, продолжая держать дверь. Я дотронулась до него, но он не пошелохнулся. Я не сразу поняла, на что он так пристально смотрел, отчасти потому, что Зои подошла к нам и заслонила свет, проникающий из дверного проема. Но даже различив, что находилось внутри помещения, я не сразу догадалась, отчего Кип так потрясен. На первый взгляд всё выглядело вполне безобидно: на стене висел шкаф, его дверцы, видимо, оторвало взрывом. Из шкафа свисали, извиваясь, провода, некоторые – одиночные, другие – в связке. Их цвета поблекли, но все еще оставались различимы: красный, синий, желтый. Ничего особенно драматичного в этом зрелище не было: просто еще один обрывок разбитого и чуждого мира Старой Эры.

А потом стало понятно, что не таким уж и незнакомым это было. Мне вспомнились провода, извивающиеся вдоль стен над резервуарами. Местами связанные вместе, а кое-где – разветвляющиеся, точно плющ. Провода, шнуры, трубки. И как наглядное свидетельство: все еще видимый круглый шрам на запястье Кипа там, куда входила одна из трубок.

Я попыталась увести Кипа от двери, но он словно остолбенел. Мне пришлось обхватить его обеими руками и вытянуть на свет, как только Зои отступила от прохода. Я повернула его к себе лицом, не разжимая рук, но он по-прежнему не отводил взгляд с двери. Лицо его точно окаменело, и сам он не произнес ни звука.

– Закрой ее. Закрой эту чертову дверь, – крикнула я.

Зои не заставила себя долго ждать. Почти сразу я услышала за спиной, как глухо скрипнула и хлопнула дверь. Я не двигалась, продолжая смотреть на Кипа. Мне вспомнился самый первый раз, когда я его увидела. Глаза, что взглянули на меня тогда, через стекло резервуара, казались более живыми, чем сейчас, когда он неотрывно смотрел за мое плечо. Несколько минут мы стояли безмолвно и неподвижно. Первой нарушила молчание Зои.

– Мы и так уже слишком долго находимся на открытом месте. Если у него нервный срыв, то пусть отложит его до тех пор, пока мы не найдем какое-нибудь укрытие.

Я была благодарна, что она не задавала вопросов. Мы подхватили Кипа с двух сторон и наполовину вели, наполовину тащили его через мусор, пока не нашли укрытие в нише между двумя обрушенными бетонными плитами. Вокруг нас, как и по всему городу, пробились к свету маленькие растения. Большие деревья не выросли бы на такой высоте, но лианы прорастали через трещины в бетоне.

– Ты можешь объяснить, что это было? – она обратилась ко мне, но ответил Кип.

– Там было точно так же, как и в помещении с резервуарами. Провода и всё остальное. – Он взглянул смущенно. – Я думал, что больше ничего подобного не увижу.

Зои приподняла бровь.

– Это было то же самое?

– Не то же самое, – пояснила я. – По крайней мере, не резервуары. Но провода там точно так же обвивали стены, как и в помещении, где я его нашла.

Она сморщила нос.

– Пайпер однажды видел отряд солдат Совета в запретном городе на западе. Они выносили оттуда всякий хлам и увозили всё это в телегах.

– Но резервуары, где ты нашла меня, – вымолвил Кип. – Я никогда не слышал, чтобы в Старую Эру существовало что-нибудь подобное.

– Я не говорю, что у них были такие же точно машины. Но Альфы переняли их технологии. Посмотри вокруг, – сказала Зои. – Это всё из Старой Эры. Все эти штуки, о которых Касс рассказывала Пайперу – резервуары, трубки, машины. Ты ведь не думаешь, что Реформатор и его товарищи в Совете сами до всего додумались и быстренько соорудили в ближайшей кузнице? Ну же! Они, возможно, не решились открыть подобное публике, но совершенствовали эти штуки в течение многих лет – и это всё из Старой Эры.

– Но ведь они сами навязали этот запрет, – сказал он. – Если Совет желает пользоваться технологиями, то почему не изменят закон?

Я покачала головой.

– Вспомни, что ты говорил накануне насчет того, почему не хочешь приближаться к запретному городу. Это не из-за закона. Люди ненавидят эти вещи, ненавидят вообще всё, что связано со Старой Эрой. И они никогда не примут такое. Совет просто не может допустить, чтобы об этом узнали.

– Или же, – добавила Зои, – они хотят быть единственными, кто этим пользуется.

– А скорее всего, и то, и другое, – согласилась я.

Кип все еще выглядел бледным, но Зои настаивала, что мы и так задержались слишком долго. Мы добрались до окраины исчезнувшего города. Солнечный свет щедро струился с неба, и руины отбрасывали на пыльную землю длинные, неровные тени.

– Как долго до места встречи? – спросил Кип.

– Мы сможем добраться туда сегодня ночью, если луна будет светить достаточно ярко.

Он кивнул. Я понимала, что ему очень хочется отдохнуть, закрыть глаза и отгородиться от мира, который навеял на него воспоминания о зале с резервуарами. Но так же я знала, что Зои ни за что не станет останавливаться. При лунном ли свете или в полной тьме, мы будем идти всю ночь, пока не доберемся до места встречи. Я попыталась сосредоточиться и почувствовать хотя бы намек, окажется ли там Пайпер, но мои мысли все еще занимал несмолкаемый шум мертвых, а также Кип, сжимавший мне руку.

Там было что-то еще, помимо проводов, которые выбили Кипа из равновесия и отозвались той же мыслью в моем сознании. Да, они напомнили нам обоим зал с резервуарами. Но у меня они также пробудили воспоминания о другом помещении, проблеск которого я уловила в мыслях Исповедницы в последний день перед побегом из Камер Сохранения. Когда Кип застыл при виде тех проводов, я снова увидела то помещение, только на этот раз мне удалось его опознать. И дело не в проводах, что увивали стены. Я узнала сами стены: их округлый изгиб. Мне никогда раньше не доводилось бывать там внутри, в этом я не сомневалась. Но я узнала это место снаружи – старая башня, где мы с Заком гуляли детьми.