Книга Тайны советской репатриации - Юрий Арзамаскин

Советский Союз хотя и не подписал Женевскую конвенцию о содержании военнопленных от 27 июля 1929 г., своё отношение к военнопленным он регламентировал рядом директивных материалов и нормативных актов[225]. К таковым, в частности, можно отнести «Положение о военнопленных», утверждённое Постановлением СНК СССР за № 1798–800с от 1 июля 1941 г. и вполне отвечавшее гуманным принципам Гаагской, а по некоторым позициям и Женевской конвенции о содержании военнопленных. В соответствии с Постановлением всем пленным гарантировалось сохранение жизни и здоровья, давалось право переписываться с близкими, беспошлинно получать с родины и из нейтральных стран посылки. Не возбранялось ношение форменной одежды, знаков различия и боевых наград. На привлечённых к работам в народном хозяйстве распространялось действующее в СССР законодательство об охране труда.

Вместе с тем некоторые весьма существенные моменты в жизни обитателей лагерей «Положение о военнопленных» не регламентировало либо трактовало их иначе, чем было предусмотрено международными соглашениями. Отсутствовал, например, запрет на размещение военнопленных в районах с неблагоприятным климатом, не оговаривалось выделение защитника обвиняемому, смертный приговор мог приводиться в исполнение без оповещения об этом державы-покровительницы и т.п.{531}

Основным требованиям «Положения о военнопленных» отвечали первые приказы, директивы и инструкции, предназначавшиеся для администрации лагерей, конвойных войск, тыловых служб РККА, а именно «Временная инструкция о конвоировании военнопленных из приёмных пунктов в лагеря-распределители» от 4 июля 1941 г., директива «О медицинском обслуживании военнопленных в войсковом и армейском районах» от 20 июля 1941 г., Инструкция Управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных о порядке учёта военнопленных в лагерях НКВД от 7 августа 1941 г., Инструкция о порядке содержания военнопленных в лагерях НКВД от 13 августа 1941 г. и др.

Что касается официальных данных о количестве военнослужащих вражеских армий, взятых в плен Красной Армией за период Великой Отечественной войны, то здесь нет однозначной цифры.

По данным Генерального штаба Красной Армии, к 7 июня 1945 г. их количество достигало 3 849 526 человек. Совинформбюро в своей сводке на это же время давало цифру 3 777 290 человек. По обобщённым же данным НКВД СССР, число военнопленных противостоявших СССР западных армий за период Великой Отечественной войны составило 3 023 825 человек{532}.

Как видим, расхождение между данными Совинформбюро и данными НКВД СССР[226]составляет 753 465 человек. На наш взгляд, это ставит под сомнение правдивость сообщений Совинформбюро и сведений Генштаба РККА о количестве военнослужащих вражеских армий, взятых в плен советскими войсками за период с июля 1941 г. по июнь 1945 г. По всей видимости, цифры давались с пропагандистской целью — преувеличить успехи Красной Армии.

Расхождение в цифрах можно объяснить и по-другому: более 750 тыс. военнопленных не были взяты на учёт органами НКВД, так как погибли при конвоировании на армейские приёмные пункты, при транспортировке в тыл или умерли в стационарных лагерях и спецгоспиталях, но их смерть не нашла отражения в центральной картотеке.

Наибольшее количество немецких военнопленных, находившихся в СССР, составляли солдаты и офицеры вермахта. По подсчетам зарубежных исследователей, в Советском Союзе их оказалось свыше 3 млн. человек, из которых 1,15 млн. солдат и офицеров внесены в скорбный список безвозвратных потерь[227]. По данным МВД СССР, на которые неоднократно ссылается в своих публикациях В.П. Галицкий, всего было пленено 2 389 449 немецких военнослужащих, из них умерло в советских лагерях, спецгоспиталях и при транспортировке на родину 356 687 человек{533}.

Конечно, данные западногерманского историка Курта Бёме о числе погибших в русском плену немецких солдат и офицеров — более 1 млн. человек — явно завышены, однако есть веские основания и доводы полагать, что во фронтовых приёмных пунктах, на пути следования в тыл, в лагерях и спецгоспиталях скончалось отнюдь не 356 687 немцев, а гораздо больше. К тому же нет уверенности и в том, что все военнопленные попали в отчёты руководителей НКВД — МВД. Да и число погибших солдат и офицеров вермахта от рук красноармейцев и партизан, испытывавших ненависть к врагу, остаётся вне учёта. Одним словом, вопрос об умерших в советском плену немецких военнослужащих — это тема отдельного исследования, которое потребует кропотливой работы в архивах самых различных ведомств.

Однако в советском плену находилось немало и подданных других государств. Из официальных источников известно, что с июня 1941 г. по июнь 1945 г. было взято в плен 526 604 человека из числа венгерских военнослужащих{534}, более 200 000 итальянцев{535}, 156 681 австриец, 187 367 румын, 21 830 югославов и десятки тысяч военнослужащих других национальностей{536}. Кроме того, в войне с Японией было взято в плен 609 448 военнослужащих Квантунской армии{537}.

Как известно, союзники по Второй мировой войне ещё до поражения Германии приняли решение о наказании главных военных преступников и привлечении к ответственности активных членов фашистских партий и их военизированных организаций. Однако вопрос о дальнейшей судьбе сотен тысяч солдат и офицеров вермахта и союзных Германии армий, которые к моменту капитуляции оказались в плену трёх союзных держав, повис в воздухе. Впрочем, на Тегеранской конференции[228]И.В. Сталин проговорился, что намерен в течение нескольких лет держать на восстановительных работах по меньшей мере 4 млн. немцев. Тогда же советский лидер произнёс зловещую фразу о необходимости расстрелять костяк германской армии — офицерский корпус численностью 50 тыс. человек. И лишь негативная реакция У. Черчилля на это заявление вынудила Сталина назвать свои слова неудачной шуткой{538}.