Книга Катушка синих ниток - Энн Тайлер

– Да как же это так? Крыша над головой тоже дело важное! Причем которая не протекает.

– Вот скажи: в округе Янси людям сейчас что, легко? – спросил Джуниор.

– Да ты что! Очень даже трудно. Половина магазинов позакрывалась, и работы ни у кого нет.

– Тогда почему ты не понимаешь про Мерфи? Может, им только раз деньги за дом не внести – и его отнимут.

– Ой, – пискнула Линии Мэй.

– Времена переменились, – назидательно заговорил он. – Никто больше не в состоянии ничего нам заказывать. И никто не предложит тебе работу. Ты потратишь свои семь долларов, и на этом все закончится. И я тебе помочь не смогу, даже если б хотел. Знаешь, что в моей банке «Принц Альберт»? Сорок три доллара. Сбережения за всю жизнь. А до кризиса было сто двадцать. Я много без чего обходился, даже и в лучшие времена, – курить бросил, пить, ел хуже, чем собаки у моего отца. А когда живот от голода подводило, шел в магазин и покупал бочковой огурец за пенни, кислый огурец в маринаде с укропом, видишь ли, здорово отбивает аппетит. Я дольше всех продержался у миссис Дейвис не потому вовсе, что мне нравится сражаться с пятью мужиками за право посетить сортир, а из-за амбиций. Я хотел открыть свое дело. Хотел строить красивые дома тем, кто умеет это ценить, – с крышей из настоящего шифера, с настоящей плиткой на полу, никакого тебе толя с линолеумом. Я набрал бы хороших ребят, Додда Макдауэлла, скажем, и Гэри Шермана из «Уорд Билдерз», и у меня был бы собственный грузовик с названием моей компании на бортах. Но мне нужны заказчики, а заказчиков сейчас нет. И я теперь понимаю, что ничего этого у меня никогда не будет.

– Как, очень даже будет! – воскликнула Линии. – Джуниор Уитшенк! Ты думаешь, я не знаю, а я вот знаю: ты закончил среднюю школу в Маунтин-Сити, и ты всегда получал только лучшие оценки. И ты плотничал с отцом с малых лет, и на лесоскладе всем известно, что ты на любой вопрос ответишь, какой тебе ни задай. Конечно же, у тебя все получится!

– Нет, – он покачал головой, – такие штуки здесь больше не проходят. – И добавил: – Ты должна уехать домой, Линии.

Она захлопала глазами:

– Домой?..

– Ты разве среднюю школу окончила, а, Линии? Нет ведь, верно?

Она вздернула подбородок, что само по себе было ответом.

– И родные твои волнуются, где ты.

– Мне все равно, пусть волнуются. Но вообще-то им наплевать. Ты же знаешь, с мамой мы никогда не ладили.

– Тем не менее, – сказал он.

– И папа не разговаривает со мной уже четыре года и десять месяцев.

Джуниор положил вилку:

– Как? Ни слова?

– Ни словечка. Вот нужна ему соль, он говорит маме: «Скажи ей, чтоб передала соль».

– Да это просто жестоко, – возмутился Джуниор.

– Джуниор, а как ты думал? Что меня застукали на сеновале с парнем, а назавтра уже все позабыли? Я тогда ждала, что ты за мной приедешь. Представляла, как это будет. Я иду по Пикрик-роуд, а ты подъезжаешь на грузовике твоего зятя и говоришь: «Садись. Я тебя отсюда забираю». Потом я ждала, что, может, ты письмо пришлешь с деньгами на билет. Я б собралась и умчалась в одну секунду! Ведь со мной не только папа не разговаривал, вообще почти никто. Даже братья вели себя по-другому, а девочки, которые стали подлизываться ко мне в школе, оказалось, просто хотели вызнать подробности. Я думала, вот перейду в старшую школу, там никто ничего не будет знать, начну с чистого листа. Но там все знали от тех, кто перешел со мной. Это Линии Мэй, говорили они, та самая, она со своим парнем разгуливала голышом на празднике в честь выпускного ее брата. Потому что к тому времени нашу историю так рассказывали.

– Ты так говоришь, будто я во всем виноват. А ведь ты сама все затеяла.

– А я и не говорю, что я ни при чем. Я была дрянная. Но я была влюблена. Я и сейчас влюблена! И знаю, что и ты влюблен.

Он начал:

– Линии…

– Пожалуйста, Джуниор, – умоляюще произнесла она. Губы ее улыбались, но в глазах непонятно почему стояли слезы. – Дай мне шанс. Пожалуйста, разве это трудно? И давай сейчас не будем ни о чем говорить, давай просто поужинаем. Правда, еда очень вкусная? Рулет замечательный?

Он посмотрел в свою тарелку:

– Да. Замечательный.

Но так и не взял со стола вилку.

Они шли домой, и она расспрашивала, чем он живет – что делает по вечерам, по выходным, есть ли у него друзья. И хотя за ужином он пил только воду, но шагал как будто навеселе, в странно приподнятом настроении. Оттого, видно, что излил все, что накопилось за долгое время. У него не осталось друзей: «Уорд Билдерз» закрылись, и контакт с тамошними рабочими утерян. Да и потом, для дружбы нужны деньги – во всяком случае, мужчине. На выпивку, гамбургеры, бензин. Нельзя же просто сидеть и болтать, как бабы. Он признался Линии, что по вечерам не делает ничего, разве что стирает в ванне свою одежду, и, когда она засмеялась, заверил:

– Истинная правда! А по выходным я отсыпаюсь.

Ему было не до стеснения, он открылся как на духу, не пытаясь казаться преуспевающим, бывалым, всеми любимым. Они поднялись на крыльцо нового жилища, открыли дверь своим ключом, миновали закрытую гостиную, где играло радио – какой-то оркестр, что-то танцевальное – и беззлобно спорили двое детей. «Ты подсматривал, я видела!» – «Ничего я не подсматривал!» Чужая гостиная, и детей этих Джуниор в глаза не видел – и все-таки почувствовал себя дома.

Несколько ступенек по лестнице – и они оказались в своей комнате (без замка). Джуниор тотчас забеспокоился: что дальше? Будь он один, сразу завалился бы спать, ведь он всегда очень рано встает, но вдруг Линии не то подумает? Она, кажется, и так думает не то: ясно по тому, как застенчиво она сняла пальто и с какой тщательностью его повесила. Сняла и шляпу, положила на полку в шкафу. Волосы Линии растрепались, и она осторожно пригладила их кончиками пальцев, держась к нему спиной, будто бы подготавливаясь для него. Пряди случайно разделились сзади, обнажив бледную, нежную шею, и ему вдруг стало ужасно ее жалко. Он кашлянул и позвал:

– Линии Мэй.

Она обернулась:

– Что? – И затем: – Снимай куртку, что же ты? Ты дома.

– Слушай, давай по-честному, – сказал он. – Я хочу, чтоб между нами не было вопросов.

На ее лбу пролегла чуть заметная вертикальная складка.

– Плохо, конечно, что ты из-за меня столько пережила, – заговорил он. – Несладко тебе пришлось. Но если подумать, Линии, как мы будем вместе? Мы же едва знаем друг друга! Встречались меньше месяца! А я пытаюсь как-то устроить свою жизнь. Здесь и одному нелегко, а вдвоем так и вовсе невозможно. Там у тебя хотя бы семья. Не дадут голодать, как бы ни относились. Я считаю, ты должна уехать домой.

– Ты так говоришь только потому, что злишься на меня.