Книга Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Сравнительный анализ других источников показывает, что в действительности границы Гавельбергского епископства никогда не выходили к северу за реку Пену. К примеру, грамота Конрада III подтверждает Гавельбергскому епископству в 1150 году владения в той же границе, что была указана и 946 году – до реки Пены и Рюгенского моря (Klempin 1868, S. 20). Ту же информацию передают и жития Отто, отразившие первые реальные попытки христианской миссии в землях между рекой Пеной и Рюгеном. Согласно Эббо, вторая поездка Отто в Поморье началась с Гавельберга (Ebbo III, 3), откуда он последовал через находящийся южнее Пены район Мюрицкого озера к городу Димину. На просьбу остававшихся ещё язычниками мюричан Отто отвечает отказом, объясняя это тем, что ему запрещено возводить церкви на чужой территории, и отсылает мюричан обратиться с этим вопросом к магдебургскому архиепископу Норберту (Ebbo, III, 4), в ведомости которого находилось и гавельбергское епископство.

В самом Гавельберге в тот момент не было епископа, так как жители города вновь обратились к язычеству, однако из этого отрывка следует, что несмотря на это, Отто знал границы гавельбергского епископства и не имел полномочий для постройки там церквей. Постройка же им впоследствии церкви в находящемся всего в 3 км к северу от реки Пены городе Гюцкове (Ebbo, III, 12), наглядно показывает, что река была действительной границей Гавельбергского епископства и земли к северу от неё в него не входили. О реке Пене, как о северной границе всех подчинявшихся магдебургскому архиепископу епархий, включая и Гавельбергскую, Адам Бременский немногим позже убийства Готтшалька: «Магдебургской епархии подчинены все земли славян вплоть до реки Пены; от неё зависят пять епархий, из которых Мерзебург и Цейц расположены на реке Заале, Мейсен – на Эльбе, а Бранденбург и Гавельберг – во внутренних районах страны» (Адам, II, 16 (14)).

Ввиду всего этого наиболее вероятным будет предположение о том, что документы 973/975 гг., подтверждающие Магдебургу десятины в землях чрезпенян, были, как и в случае подтверждения прав Корвеи на остров Рюген в 1155 году, предварительными грамотами, до реализации которых дело так и не дошло в следствии начавшегося в 983 году языческого восстания, уничтожившего все достигнутые до это успехи христианизации. Земли к северу от реки Пены, таким образом, в действительности никогда не были зависимы от немецких государств и попыток их христианизации не проводилось до времён Готтшалька.

Крайне важным указанием на события, происходившие в землях к северу Пены, является сообщение Адама Бременского о рюгенских славянах, населивших расположенный на границе христианских епархий и ещё полностью языческих земель город Деммин и дающее основания предполагать зависимость этих земель от Рюгена. Не исключено, что право на чрезпенянские земли могло быть оставлено за рюгенскими славянами саксонскими правителями взамен за их помощь в битве на Раксе в 955 году, а, возможно, и более ранней помощи в покорении ободритских и велетских племён (границы по реке Пене упоминаются раньше битвы). Сама река Ракса, в случае если она тождественна реке Рекниц, должна была быть западной границей племени чрезпенян, отделявшей их от соседнего, более западного племени хижан. В археологическом плане культурное влияние или даже частичное заселение или экспансия рюгенских славян на прилегающие к Рюгену земли чрезпенян к северу от реки Пены становится видна по распространению особого «фрезендорфского» типа керамики, центром распространения которого был остров Рюген (там она встречается начиная с самых ранних слоёв, в отличии от континентальных земель, где более ранние слои представлены типами суков и фельдберг) и появление которой датируется VIII веком (Brorsson 2010, S. 27).

Выступив на стороне саксов в противостоянии с ободритами в X веке, рюгенские славяне, по всей видимости, защищали свою, к этому времени уже «традиционную», зону политических или экономических интересов, а само сражение на реке Раксе в таком случае произошло на границе подконтрольных ободритам и Рюгену земель, на стыке их интересов. Влияние и контроль над землями к северу от Пены рюгенские славяне сохраняли и впоследствии. Корвейские анналы сообщают под 1114 годом о том, как «герцог Лотарь с войском напал на славян и, прошёл вглубь их земель, подчинил себе одну их область. Когда же те начали сомневаться в своём спасении, то сообщили, что являются данниками св. Вита, и из уважения к нему герцог сохранил им жизни».

В дальнейшем же выясняется, что:

«Герцогу Лотарю в этом его походе на живущих во внутренних регионах славян помогал маркграф Генрих фон Штаде. Последний набрал 300 всадников из славян-чрезпенян, то есть по 100 от каждого города. Ибо у них есть всего три города с их территориями, отделёнными друг от друга и, считающимися небольшими провинциями. Когда же герцог по завершении похода посредством переводчика спросил их, какому маркграфству они подчиняются, и они откровенно и беспечно, без всяких колебаний ответили, что по закону обязаны подчиняться маркграфу, на стороне которого в настоящее время воюют. Это привело герцога в негодование, и он по своему собственному признанию приказал бы их всех повесить, если бы не был приведён в тот момент к благоразумию мудростью знатных мужей. После того, как он наконец успокоился и согласился объявить о размере дани с этой земли, а также и том, кому они должны её платить, те начали по новой, заявив, что обязаны ежегодно отдавать городу Корвее, покровителем и господином которой является Святой Вит, лисью шкуру или дважды по 30 Бардовикских монет, либо похожих на них или своих монет, равных по весу Бардовикским, на крюк, который у нас называется плугом обрабатывающий одно поле. Эта маленькая провинция, как и было сказано выше, имеет всего три города и, разделённая на три части, расположена между жителями Рюгена и Гавельбергской епархией» (Annalium Corbeiensium, S. 56, 57 (1114), [перевод автора]).

Сообщение об уплате чрезпенянами ежегодной дани некому Святому Виту, но которую не получали и вообще ничего о ней не знали в Корвее, вполне объяснимо, учитывая сообщения Гельмольда того же XII века о главном городе острова Рюген, Арконе, в котором находился храм верховного бога балтийских славян Свентовита, и в который посылали дань соседние племена. Как сообщал Адам:

«Раны же, у других называемые рунами, – это кровожадное племя, обитающее в сердце моря, преданное сверх всякой меры идолопоклонству. Они занимают первое место среди всех славянских народов, имеют короля и знаменитейший храм. Именно поэтому, благодаря особому почитанию этого храма, они пользуются наибольшим уважением и, на многих налагая дань, сами никакой дани не платят, будучи неприступны из-за трудностей своего месторасположения. Народы, которые они подчинили себе оружием, принуждаются ими к уплате дани их храму» (Гельмольд, I, 36).

Возникла ли эта путаница в результате плохого перевода, или же сообщение о дани корвейскому Святому Виту вместо дани рюгенскому Свентовиту действительно было уловкой чрезпенян, чтобы не платить двойной налог – в данном случае не важно. Созвучие имени божества, почитавшегося на Рюгене с именем одного из христианских святых породило в XII веке целую «корвейскую легенду», в результате чего Гельмольд и Саксон Грамматик объясняли появление храма Свентовита на Рюгене не правильным пониманием сути христианской религии рюгенскими славянами и христианского почитания Св. Вита, принесенного на остров корвейской миссией ещё в IX веке. Сам корвейский монастырь (Гельмольд, 1, 6; II, 12; Saxo Grammaticus, 14.39.13). Корвейские священники, быстро смекнув для себя возможную выгоду этой путаницы, впоследствии пытались предъявлять права на рюгенские земли на этом основании ещё на протяжении столетий. Независимое от Корвейских анналов сообщение Саксонского Анналиста о том, что в ходе этого чрезпенянского похода Лотаря 1114 года им был побеждён князь рюгенских славян (Саксонский Анналист, с. 493), не оставляет никакого сомнения в том, что земли чрезпенян в это время ещё находились в зависимости от Рюгена.