Книга Музыка джунглей - Павел Марушкин

В затылок пирата словно впилась маленькая пиявка – он ощущал её почему-то крохотным оранжевым огоньком. Этот огонёк жёг, выталкивая из спасительных глубин забытья, возвращая к грубой действительности…

– Ну что, очухался? – мокрый с головы до ног Громила наклонился над пиратом.

Фракомбрасс тяжело ворочал глазами.

– Куда он денется, средство-то верное! – Адирроза присела рядом с Громилой на корточки.

Она была ничуть не суше: преследовать пирата пришлось им вдвоём. Фракомбрасс открыл было рот – и зашелся кашлем, хрипя и отплёвываясь.

– Да, это ты на реке глотнул огурчика, – посочувствовал ему Громила. – Ну сам виноват – знал, на что шел. Наша девочка не промахивается, так-то!

– Я тебя предупреждала, – сказала Адирроза.

– Всё равно я уйду! – прохрипел пират. – Из петли вывернусь!

– Предки в помощь! – бросила сипапоккула. Джихад, Иннот и Кактус появились лишь спустя час: им пришлось ловить на реке брошеные лодки, а потом ещё вести их обратно, против течения. По счастью, ниже порогов оно вновь становилось довольно спокойным…

– Да, устроил ты нам приключение! – качал головой Иннот, посмеиваясь.

– Фак! – энергично высказался Кактус, пнув связанное тело. – Фак, как говорят наши пиджин-язычные друзья, – других подходящих слов у меня просто нету.

– Теперь я привяжу тебе руки к ногам, – предупредила Адирроза. – Захочешь ещё раз выкинуть этот фокус – пойдёшь прямиком ко дну.

– Щас! Ты с меня пылинки сдувать будешь, стерва, – я ведь нужен тебе живым, и никак иначе! Так что поцелуй… – но развить эту тему Фракомбрасс не успел: Громила аккуратно вставил ему в пасть кляп.

– До Строфокамила рукой подать, – обрадовала Джихад сохнущих у костра друзей. – Ещё несколько километров, и всё. Ну, а там, как говорится, дорожка прямая.

– Ох, скорей бы… – Кактус потянулся.

– Слушай, Адирроза, по-моему, ты вполне могла бы путешествовать в одной лодке с Джи, – вдруг сказал Иннот.

– Я тебе окончательно надоела, милый? – улыбнулась каюкерша.

– Нет, просто мне нужна пирога.

– Что ты задумал, парень? – испытующе глядя на Иннота, спросил Громила.

Тот вытащил монетку и молча положил на ладонь. Медная стрелка лениво развернулась.

– Я хочу отправиться вверх по Строфокамилу, насколько это возможно; ну а там… Там видно будет.

– Брось, это безрассудство – идти предки знают куда в одиночку!

– Я был бы рад, если бы кто-нибудь из вас составил мне компанию. Но…

– Мы не в силах, старина. Ты уж извини, – развёл руками Кактус.

– Да, но я-то в силах! А значит, надо идти. – Иннот со вздохом взял подсушенное у костра пончо и накинул себе на плечи.

– Давайте поделимся продовольствием, – Джихад принялась копаться в пожитках. – Там немного осталось, но всё же…

– Кидай, что можно, сразу в котелок, – посоветовал Иннот. – Я предпочитаю путешествовать налегке.

– Как это?

– Он умеет питаться впрок, ты что, забыла? – тихонько напомнил Громила.

– И на сколько тебе хватит этой твоей «батарейки»?

– Гм… – Иннот на миг прищурился. – По ощущениям – где-то на месяц, или чуть больше. Всё же я солидно подхарчился у пиратов! Кроме того, я не собираюсь проделать весь путь на одних только резервах. Нет, я буду охотиться, и вообще…

– Когда отправляешься?

– Прямо сейчас. Чего время тянуть? Поем вот, и вперёд.

– Я бы пошла с тобой, – тихонько сказала Адирроза. – Правда…

– Я знаю. Не терзайся так; всё будет оки. Это я тебе говорю! – и Иннот потрепал её по плечу.

Поев, каюкер вытащил трубочку:

– Хорошая всё-таки штука! Особенно после сытного обеда.

– Ещё бы! Ты дней на пять вперёд подхарчился! – хмыкнул Кактус.

– На неделю, – поправил Иннот. – При экономном расходовании энергии. Эх, жаль, махорка кончается, – он ухмыльнулся и выпустил колечко дыма, смешно выпятив губы. – Хороший был смоук… Ладно, ребята, я пошёл. Гро, возьми пиратскую карту: думаю, ты найдёшь ей применение. И нечего так жалобно на меня смотреть, не в последний раз видимся.

– Погоди! – вдруг вскочила Джихад.

Она достала из-за пазухи свой талисман – чёрную голову демона с белыми костяными глазами – и протянула его Инноту.

– Вот, возьми; вдруг пригодится. Нажимаешь на глаза – выскакивает язык. Только осторожнее, он дьявольски острый. Как бритва.

– Ух ты! Спасибо, Джи! Жаль, мне сейчас отдариться нечем…

– И не надо. Это тебе на удачу.

Иннот приподнялся на цыпочки, чмокнул каюкершу в щёку, подмигнул остальным и исчез в густой листве. Громила подбросил в огонь сушняка. Над полянкой воцарилась тишина.

– Как вы думаете, у него получится? – тихонько спросила Адирроза. – Только честно…

– Скорее всего да, – пожал плечами Громила. – Инни – крепкий орешек, его ещё никому разгрызть не удавалось. И упрямый к тому же; так что ты за него не тревожься, малышка. Вон, бери пример с Кактуса. Никаких ненужных эмоций, пристроился себе в теньке, слился с пейзажем и дрыхнет. Кактус и есть, одним словом.

– Я всё слышал, – пробормотал Кактус.

Друзья вскипятили воду и принялись пить чай, изредка перебрасываясь шутками; но на душе у них было неспокойно.

* * *

Нет ничего приятнее утреннего кофе, особенно когда он заварен по всем правилам – в луженой медной джезве, на жаровне, полной раскалённого песка. Большой Папа с удовольствием отхлебнул обжигающего, чёрного, как душа олигарха, напитка и откинулся на спинку кресла. Всё-таки город даёт ни с чем не сравнимый комфорт – и это, пожалуй, единственное его положительное свойство.

Смоукеры обустроились в заброшенном доме. Разумеется, у них не было самых элементарных вещей – но, по крайней мере, появилась крыша над головой; а в дождливый сезон это отнюдь не маловажно. Железный Занавес не подвёл: наутро ощетинившиеся колючими голубоватыми листьями ветки поднялись аж до второго этажа. Для подъемов и спусков соорудили нечто вроде примитивного лифта – естественно, под руководством Большого Папы.

Утром следующего дня самый правильный смоукер отправился в город. Он вдыхал давно позабытые ароматы улиц, с интересом приглядывался к нарядам прохожих, даже позволил себе приобрести у продавца-лоточника «сочнярик» – жаренный с луком мясной фарш, завёрнутый в мягкую, пропитанную жиром лепёшку.

Некоторой суммой наличных они со Свистолем, конечно, располагали. Впрочем, назвать эти деньги хоть сколько-нибудь серьёзными было нельзя. Первым делом Большой Папа купил «Пандемониум» – пухлую, так и норовящую рассыпаться на отдельные листки газету бесплатных объявлений, и, вырезав из неё купоны, составил два сообщения. Первое касалось Пыхи: его просили вернуться и сообщали адрес. Второе было адресовано стибкам.