Книга Как организовали "внезапное" нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - Борис Шапталов

Ежели у Сталина и был гениальный план войны, то он назывался «внезапное нападение». На это самое «внезапное нападение» в последующем списали все и вся, включая странности командования и политического управления.

2

Так что же произошло в период с февраля по июнь 1941 года? Достаточно ясно лишь одно: никакого «внезапного нападения» не было, оно было сконструировано искусственно. Исходя из имеющихся фактов видно, что начиная с марта 1941 года Сталин и под его давлением высшее командование Красной армии фактически начали саботировать подготовку к войне. Остается найти ответ на главный вопрос: зачем?!

Зачем, ведь Красная армия представляла собой грозную силу, способную дать отпор германской военной машине, что спустя два года в намного худших условиях и произошло.

Зачем обрекать собственные вооруженные силы на поражение, а страну на бедствия?

Истоки случившегося, как доказывалось ранее, по нашему мнению надо искать в теоретических спорах 20-х годов. Сталин выбрал концепцию строительства социализма в одной стране не только в силу объективных причин, но и в силу собственной склонности. Вопреки расхожим представлениям, завоевывать планету он не собирался. Сталин понимал, что победа социализма в Германии, Франции, Англии, Италии ему лично ничего хорошего не сулит. Вождем мирового пролетариата ему не быть. Его власть скоро оспорят и укажут ему место – место вождя периферийного государства, а на авансцену выйдут другие вожди, как неожиданно для всех вышел из-за спин он сам. Он привык к своему величию и одиночеству на олимпе. Новых небожителей он не терпел, как не стерпел затем своевольного Тито. А тот ведь был главой относительно небольшой и совсем не сильной страны. Потому Сталин предпочел парализовать наступательный потенциал Красной армии, взяв курс от войны наступательной к войне оборонительной. Для этого ему пришлось в 1937 году истребить всех теоретиков и практиков наступательной войны, а затем в 1941 году провести «остужающие» мероприятия уже на уровне войск. Его ход мысли отчасти можно проследить по нашим современникам. Возьмем характерные высказывания сторонников «Не надо вперед – надо назад» из сборника, посвященного военному теоретику А. Свечину.

«Несмотря на то что война развивалась по сценарию, предсказанному Свечиным, после падения сталинского режима в первую очередь реабилитировали М. Тухачевского – «демона гражданской войны», инициатора травли Свечина, а также его самоубийственную для России стратегию сокрушения (а заодно и «теорию глубокой операции», которая перед войной была объявлена «вредительской»)»[194].

Развеяв призрак демона, авторы перешли к положительному персонажу.

«Подлинный ренессанс идей Свечина как стратегического мыслителя произошел в 80—90-е годы. В связи с новым политическим мышлением и общим ослаблением СССР, а затем и России вновь приобрела актуальность свечинская стратегия «измора», которая соответствовала оборонительному характеру военной доктрины…»[195]

Весьма показательное заявление! Измор, может, и вправду дело хорошее, главное при этом не уморить себя первым. Жалко, что защитники политики измора не раскрывают подробнее свое видение такой стратегии. Вспоминается одна из таких кампаний измора, когда в 1812 году была сожжена Москва. Но если деревянный город с населением в пару сотен тысяч человек было сравнительно легко отстроить, то в ХХ веке ситуация кардинально изменилась. Появилась мощная промышленность, и заново воссоздать разрушенные заводы и многомиллионный город было намного сложнее и затратнее. А в ходе измора противника в 1941–1942 годах только в блокадном Ленинграде погибли сотни тысяч гражданского населения. Стратегия из разряда «мы за ценой не постоим» выглядит, мягко говоря, недальновидной, если не преступной. Так и в процессе осуществления стратегии измора 1990-х годов хотелось бы узнать: кого именно «уморили»? Неужто Басаева?

Поражает, когда сторонники теории измора Свечина с легким сердцем в качестве успешности такой стратегии приводят Великую Отечественную войну. Ничего себе успех – сотни разрушенных городов, тысячи сожженных деревень, более 10 миллионов погибших мирных граждан! И тем более странно, когда в качестве укора приводят Тухачевского с его желанием перенести войну на территорию противника. Потому Тухачевский и выступил против стратегии измора Свечина, что в век бомбардировщиков, танков, дальнобойной артиллерии и многомиллионных армий уповать на измор, впуская на просторы своего государства жестокого противника, было, мягко говоря, действием сомнительным. Начинавшаяся индустриализация давала Советскому Союзу принципиально иной подход к военной стратегии, а именно – подготовить мощный бронированный кулак, способный сокрушить челюсть любого оппонента в будущей войне. В этом случае необходимость воевать числом (измором), жертвуя миллионами, отпадала. Тухачевский предложил научиться воевать по уму. Увы, предложение оказалось малопонятным и интеллектуально непосильным. Оттого и приняли в 1980—1990-х годах доктрину «стратегии измора», что она идеально вписывалась в управление государством. Так методом «измора» Россия и управляется.

Тухачевский – это продолжение суворовской школы военного искусства. Свечин – «кутузовской». (Эпитет, конечно, условный – Кутузов умел наступать.)

Кто оказался прав – «авантюрист» Тухачевский или осторожный Свечин?

Свечин исходил из опыта Первой мировой войны и понимал, что в будущей войне Россия (СССР) вновь встретится с сильным противником. И что ей ловить в таком случае? Только оборона, только борьба на истощение, а так как истощать у страны есть что, то появится и шанс победить. Что ж, вполне разумный подход пожившего и много повидавшего на своем веку царско-советского генерала.

Тухачевский – личность иной генерации, иного – пассионарного – времени, из тех, кто ставит «невыполнимые» задачи. Новая армия, считал он, может не только обороняться, чтобы потом, бог даст, перейти в успешное наступление. Он считал, что Красная армия может стать победоносной с самого начала боевых действий, а значит, не теряя территории и не обрекая свое гражданское население на тяготы оккупации. Он был среди тех, кто считал, что Советский Союз может стать державой номер один в мире. Что она может стать цивилизационным лидером планеты! Глупость? Самонадеянность? Но кто мог предположить, что остров Тайвань может стать производителем электроники мирового значения? А кто в 1950-х годах мог предположить, что рисоводы Южной Кореи освоят производство отличных автомобилей? Ответили бы, что это невозможно в принципе. И привели бы кучу убедительнейших аргументов (в разоренной после войны стране нет промышленности; нет конструкторов и даже инженерной школы; конкуренты не допустят и пр.). Тухачевский был из тех, кто мог делать из «невозможного в принципе» возможное на деле. И операции Красной армии в 1943–1945 годах показали, что «авантюрист» Тухачевский мыслил трезво – новым вооруженным силам стало по плечу то, что было немыслимо для царской армии в последние десятилетия ее существования. И она показала бы себя и в 1941 году, если б не Сталин, который буквально «втащил» в глубь Советского Союза чужеземную армию «по Свечину» и как минимум на год отсрочил Победу.