Книга Брачная игра - Элисон Уэйр

Король Филипп, воспользовавшись моментом, стал угрожать Англии войной. Потом и папа Пий V, возмущенный казнями мятежников, опубликовал буллу, отлучающую Елизавету от церкви. Елизавета сама пришла в ярость, узнав, что Пий… освободил английских католиков – ее подданных! – от обязанности повиноваться ей. Более того, он заявил, что убийство королевы-еретички не будет считаться грехом.

– Это не что иное, как подстрекательство здешних католиков к Крестовому походу против вашего величества, – заявил Сесил. – Пожалуй, сейчас это самая серьезная наша угроза.

Елизавета сидела с каменным лицом. Если она и раньше не чувствовала себя в полной безопасности, то сейчас подобное ощущение выросло многократно. Ей уже начинало казаться, что мирные дни никогда не наступят.

Не способствовало миру и то, что Мария Стюарт стала теперь английской узницей. Два года назад она бежала из Шотландии в чем была. Мария явилась в Англию за поддержкой, надеясь, что дорогая старшая сестра даст ей армию для войны с шотландскими бунтарями.

– Что мне с ней делать? – спросила тогда Елизавета, созвав Тайный совет.

– Ваше величество не собирается удовлетворять просьбу Марии? – осторожно спросил Сесил.

– Уильям, я не дура! – огрызнулась Елизавета. – Мария без конца заявляла о своих притязаниях на мою корону. Это главная мечта ее жизни, с которой она, насколько могу судить, не рассталась до сих пор. По-моему, Мария никогда не прекратит добиваться признания ее моей преемницей. Неужели вы думали, что я сама дам ей армию? Не ровен час, она позабудет про шотландских мятежников и попытается сбросить меня с трона.

– Мудрое решение, – поспешил поддержать королеву Сесил. – Но нам нужно решать, как быть с Марией.

– Как бы с ней ни поступили, она все равно останется для меня головной болью, – призналась Елизавета. – Она была замешана в отвратительных скандалах. Шотландские лорды считают ее прелюбодейкой и убийцей. Эти обвинения так с нее и не сняты. Неужели вы думаете, что я, королева-девственница, приму такую особу у себя при дворе? Я должна заботиться о сохранении своей репутации. Ее и на пушечный выстрел нельзя подпускать к тем местам, где бываю я.

– Отправьте ее назад в Шотландию, – предложил герцог Сассекский.

– Но она законная королева, вероломно свергнутая своими подданными и помещенная ими под арест, – напомнила Елизавета. – Обвинения в убийстве с нее до сих пор не сняты, однако нет и доказательств ее причастности к убийству Дарнли. Конечно же, Мария оказалась совершенной дурой, выйдя за Дарнли и перессорившись с шотландской знатью. Мало того, она спуталась с Ботуэллом. А потом, без гроша в кармане, является в Англию и ждет, что сестра даст ей армию.

– Ваше величество предлагали держать Марию где-то на севере, вблизи наших границ с Шотландией. Но тогда она окажется в самом сердце земель, населенных католическими мятежниками, – предостерег Сесил. – Это может иметь весьма опасные последствия.

– Я же сказала, Уильям: куда ее ни помести, от нее везде нам только хлопоты, – вздохнула Елизавета. – Поэтому я не решаюсь оставлять ее на свободе.

Что ж, Елизавета сделала все, что могла. Она поместила Марию Стюарт в один из северных замков, имевший крепкие стены и надежную охрану. Там Мария должна была оставаться, пока не рассмотрят ее дело. Тюремщиком «дорогой сестры» Елизавета назначила верного сэра Фрэнсиса Ноллиса. Для семьи Ноллис это стало трагедией. Елизавета не хотела отпускать от себя Кейт, поскольку очень любила свою сводную сестру. Фрэнсис тосковал без жены, снова и снова прося разрешения навестить Кейт или позволить ей приехать к нему. Эти просьбы превратились в настоящие мольбы, когда заболела Кейт. Потом она умерла – на руках у королевы, но вдали от мужа. Елизавета корила себя за эгоизм. Только сейчас она поняла, что не имела права разлучать любящих супругов. Чувство вины за смерть Кейт и горе утраты будут сопровождать ее всегда. Чтобы хоть частично искупить эту вину, Елизавета устроила Кейт пышные и дорогие похороны в Вестминстерском аббатстве.

Незадолго до этой трагедии в руки шотландских лордов попали письма, по словам Сесила «очень кстати найденные в шкатулке одного из слуг Ботуэлла». Эти письма Мария писала Ботуэллу в недели, предшествующие гибели Дарнли.

Елизавета читала копии писем. Они содержали шокирующие, полные грязи доказательства прелюбодеяний Марии Стюарт. Там же нашлись и доказательства ее причастности к убийству Дарнли. После этого у Елизаветы исчезли последние остатки симпатии к Марии. Как только содержание писем стало известно советникам королевы и судейским чинам, судьба Марии Стюарт была решена. И вновь Елизавета оказалась в трудном положении. Бульшая часть ее подданных ненавидели и боялись Марию. Шотландские лорды не желали ее возвращения в Шотландию, а Елизавета не могла оставить опасного человека на свободе. В том, что Мария продолжала мечтать об английской короне, Елизавета теперь не сомневалась.

Трибунал, собравшийся в Йорке для рассмотрения дела Марии Стюарт, имел четкие указания. Он не нашел за Марией никакой вины. Шотландские лорды, явившиеся на слушания вместе с пресловутой шкатулкой писем, отправились восвояси. Мария, к их великой радости, осталась в Англии. Естественно, посыпались протесты со стороны короля Филиппа и других католических правителей. Все они мечтали бы видеть Марию Стюарт на английском троне, потому что не сомневались: она вернет Англию в лоно Католической церкви. Все это давало Елизавете дополнительные основания, чтобы не выпускать Марию на свободу.

Королевство сотрясали бунты, вспыхивавшие в разных уголках Англии. Суровая действительность развеяла последние надежды Елизаветы на спокойное правление. Ее тревоги сменялись нарастающими страхами. Королева все отчетливее сознавала свою беззащитность перед внешними и внутренними врагами. Английские католики могли в любое время поднять мятеж и выступить против нее. Особенно сейчас, когда в Англии находилась католическая претендентка на трон. Какая горькая ирония! Елизавета столько раз клялась не лезть людям в душу, а теперь была вынуждена задаваться вопросом, не являются ли все английские католики потенциальными изменниками. Появились слухи, будто герцог Норфолкский – пэр-католик, пользовавшийся большим влиянием, – собирался жениться на Марии Стюарт. Спрашивается, зачем? После того бунта Елизавета заключила герцога в Тауэр, затем освободила, уступив настоятельным просьбам Сесила и Роберта. Оба считали Норфолка не столько изменником, сколько глупцом. Герцог приходился ей дальним родственником. Он покаялся, называя случившееся «временным помрачением сознания». Но сейчас, после отлучения ее от церкви, Елизавета сожалела, что не оставила Норфолка под арестом.

Сесил готовился к очередному разговору с королевой, зная, что тот будет тяжелым. Говорить с ней становилось все труднее. Даже ее постукивание веером по краю стола, за которым собрались члены Тайного совета, не предвещало ничего хорошего.

Самой королеве сейчас было очень тяжело. Отсюда и напряжение, и выплески гнева. Сесил заметил, что Елизавета немного постарела. Ей было уже тридцать семь лет. Годы забот и ответственности не прошли бесследно. Как правило, появляясь при дворе или на публике, Елизавета очень заботилась о своей внешности. Желая продлить ощущение молодости и привлекательности, она применяла разные «снадобья красоты»: все эти пудры, румяна и помады. Сегодня она надела свое старое черное платье, в котором последние три дня появлялась на заседаниях совета. Оно ей шло. Сесил обращал мало внимания на внешнюю красоту, однако знал: Елизавете очень важно, чтобы мужчины видели ее вечно молодой и считали воплощением красоты.