Книга Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский

В итоге расстался с пятьюдесятью пятью золотыми, но, возвращаясь домой, чувствовал себя великолепно. Словно камень с души свалился. Оставалось лишь продиктовать короткое письмо родным, а потом, если успеется до раннего обеда, постараться прочитать переданный ему Зареславой дневник.

Старательно работающие швейники уже заканчивали возиться с карманами, когда вошедший рыцарь поинтересовался:

— Орлы! Кто мне сегодня письмо домой напишет под диктовку?

— Что значит «кто»? — удивился Ольгерд. — Петри этим всегда занимался, вот пусть он и пишет.

— Мало ли, вдруг он пальцы сильно исколол иголкой, — выкрутился Василий, радуясь, что все решается весьма просто. Оказывается, данное ему тело и раньше не заморачивалось собственноручным написанием писем, используя оруженосцев по максимуму.

Но в самом деле удобно, тем более что Петри, положив перед собой лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и деловито поинтересовался:

— Писать стандартное письмо?

Не иначе раньше писал как под копирку: «Здравствуйте, со мной все хорошо. До свидания!»

— Нет, сегодня мы немножко похвастаемся своими успехами.

Похвастался. В том числе и тем, что прекратил увлекаться азартными играми, придумал, как заработать деньжат, да и вообще начал несколько иное существование, которое раньше было нежелательно по приказу вышестоящего командования. После подсказки Петри и про дом дописали, и про доставшееся наследство всего рыцарского отряда. Про оружие, лошадей, боевые отличия — ничего не забыли. Ну и о деньгах напоследок добавили.

Надо было видеть, как после этого стал коситься парень на своего господина. Зауважал, что ли? Зато и с отправкой он же управился, стоило ему только отдать распоряжение:

— Запечатывай письмо и отправляй! А мне надо еще кое-что почитать.

С дневником пришлось повозиться — слишком уж неразборчивый почерк, да и буквы иные, непривычные. Но только начал вчитываться, как Олли позвала обедать. Опять все у нее получилось очень вкусно, сытно и достаточно много. Возле такой хозяйки как бы не растолстеть.

Но долго не рассиживались. Тем более что конюх оседлал Грома для показательного выезда на подворье цитадели. Еще двух коней, для оруженосцев, седлать посчитали излишним, пешком пройдут пятьсот метров. А обратно на Громе и вернутся.

Потому что князь выделил для отряда сопровождения лучших лошадок из личных конюшен. Каждому рыцарю — по основной и заводной. По прибытии в цитадель оруженосцы занялись окончательной подготовкой казенных лошадок, навешивая на них седельные сумы и оружие господина, а он сам поспешил к великому светлому волхву.

Тот его встретил недовольным ворчанием:

— Мог бы и пораньше прийти… Компромата на Грина Шестопера нет, зато много всего о твоих родственниках собрано, да и о тебе самом не совсем приятные характеристики. Бери, води глазами по строкам для усовершенствования навыков чтения, а я буду вслух тебе пересказывать да свои комментарии добавлять. Лучше усвоишь…

И начал с самого неприятного: негативных откликов с прежнего места службы. Первый год своего рыцарства Грин провел в самом южном княжестве Литовско-Новгородского королевства. Там было весьма и весьма спокойно, и хотя на тренировках и простых спаррингах молодой рыцарь показывал отличные результаты, ни один вызов он не принял, ни на один поединок так и не вышел. Так что уже там его зачислили в трусишки, которые боятся крови.

Около года назад Шестопера перевели в Вищин. По дороге сюда он и отыскал себе нынешних оруженосцев, потому что старые от него ушли еще на юге. Как и чем сагитировал он Петри и Ольгерда — не упоминалось, только указывалось место, откуда они, и что парни из богатых, весьма обеспеченных семей. Но и в Вищине товарищи по оружию довольно скоро заметили отсутствие отваги у молодого рыцаря. По отзывам баннерета Варширока, угоревшего недавно на костре, отношение к новенькому в отряде сложилось весьма неприязненное. Заслуженный, опытный рыцарь при свидетелях как-то заявил: «Этот размазня и трусишка у меня долго не задержится! Либо сам пришибу, либо другим позволю голову ему срубить!»

Да и в казарме Грина не жаловали. Друзей у него не нашлось. Поэтому в последнее время все только и поражаются невероятным изменениям в облике Шестопера и в его поведении.

— Теперь послушай о своих предках. — Старик ткнул пальцем в нужные листы и уважительно хмыкнул: — Хорошую славу они себе подвигами и отвагой снискали, есть чем хвастаться…

Что отец, что дед, что прадед — сражались как берсерки и только на одних добытых в походах трофеях поддерживали высокое благосостояние своего семейства. Ну а замок построил еще прапрадед Грина. Ему за особые подвиги тогдашний король даровал землю и право возведения родового замка. Был еще титул барона, но ненаследственный, пропавший из-за неудачной женитьбы героя на простолюдинке.

Про остальных взрослых родственников сведений было немного, пять-шесть строчек о каждом. Даже о старшем брате, бродящем где-то по империи бриттов, оказалось мало сведений. Но похоже, что у него не было в активе славных побед, баснословных трофеев или стремительной карьеры. По крайней мере, стать баннеретом ему в ближайшие годы не светило.

Благодаря предусмотрительности волхва и его заботе Райкалин теперь имел весьма четкое представление о себе нынешнем и мог хотя бы поддержать беседу в нужный момент на нужную тему. Что его еще интересовало, так это время пребывания в столице:

— Когда миссия окажется в Слуцке, как долго нас там продержат?

— Нисколько! — хмуро заверил Гонта. — Мы тут же разворачиваемся и возвращаемся в Вищин. Таковы распоряжение князя, мое условие, наказ Рагнары и твои пожелания. — Удовлетворившись кивком рыцаря, волхв погнал его из башни: — Ладно, иди к отряду. А мне надо кое-какое барахлишко собрать в дорогу.

Возле конюшен было не протолкнуться, но Ольгерд с готовой парой коней уже стоял в сторонке, ближе к княжеским палатам. Там заканчивали погрузку вещей в кареты, потому что громадный дилижанс русских так и не успели починить. Грин, случайно оказавшийся рядом с двумя баннеретами и двумя воеводами, стал свидетелем их оживленного спора. Говорили о перехваченном послании. Прорвавшегося за стены города голубя сбил на землю сокол, но короткая записка, которую нес вестник, сохранилась и содержала важную информацию: «Выступают завтра утром. Сведения перепроверены».

Суть спора: ложные сведения — это хорошо. Но вот дошла ли информация до врага? И хорошо ли, если не дошла?

Тут же на память Василию пришел разговор с кузнецом и невинный вопрос в конце: «Когда отправляетесь?» Не то чтобы он заподозрил Павлентия, но выяснить все-таки захотелось. Рыцарь довольно смело шагнул к группе спорщиков и спросил:

— А по почерку нельзя определить написавшего?

— Вряд ли, — оглянулся на него Айзек Молнар.

— А по бумаге?

— Хм! Клочок слишком маленький. Одна зацепка — сажей испачкан. А что тебя так заинтересовало?