Книга Принцесса в академии - Варя Медная

Зал огласил восторженный вопль сотен голосов, от которого с потолка сорвался ещё десяток летучих мышей. К счастью, никто не пострадал. Среди вопивших преобладали девушки. Толпа хлынула к сцене и чуть не смела её вместе с музыкантами, но двое гоблинов-охранников сумели вовремя навести порядок, вернее, помешать вечеринке скатиться в хаос. Я заметила в первых рядах Уинни. Она пожирала глазами Индрика и вместе с остальными предавалась самозабвенному визгу, попутно отмахиваясь от подручного Марсия – уже другого. То ли первый (второй? третий?) не справился с задачей, то ли его высочество не удовлетворился итогами первого разговора.

Зазвучавшая музыка представляла собой какую-то невообразимую смесь, впрочем, не лишенную ритма и своеобразной красоты. Я поймала себя на том, что постукиваю туфелькой в такт. Помимо мандолины Индрика, были ещё квиддера, волынка и флейта. Пальцы музыкантов то легко порхали по грифу и клапанам, то яростно обрушивались на них, то задорно и игриво дотрагивались.

Индрик взял особо замысловатый аккорд и запел. И я с трудом подавила желание присоединиться к девушкам, визжащим в первых рядах. Наверняка среди его предков отметился гаммельнский Крысолов. Он пел без видимого усилия, хотя производил при этом немало рычащих, грохочущих и горловых звуков, но голос, отраженный от стен и усиленный акустикой, заставлял кончики моих пальцев подрагивать и покрываться мурашками.

Рядом тихонько покачивалась Эмилия, на добродушном лице застыл восторг пекаря, оживившего своего первого пряничного человечка.

Озриэль тронул меня за плечо и кивнул на общий стол:

– Пойду перехвачу чего-нибудь. Если ещё осталось.

– Только держись подальше от пунша и мелких клыкастых рыбешек.

– Звучит зловеще.

Когда он отошел, я украдкой оглядела принцев у стойки и вздохнула. Пышут здоровьем, улыбаются и наслаждаются музыкой. Улов нулевой, значит, пора переходить к следующей партии подопытных. Вечер не резиновый. Вот только дождусь Озриэля.

– Эмилия, нам пора. Здесь ничего. Похоже, придётся вернуться к идее со столиками, если Озриэль, конечно, не подкинет мысль получше.

Мне пришлось встать перед ней спиной к сцене и дважды позвать по имени, чтобы пробудить от транса.

– А, что?

– Я сказала, что у бара нам больше нечего делать. Ты идёшь?

Рядом на крутящийся стул плюхнулся жизнерадостный «романтик», которого я знала в лицо, но не по имени, и подтолкнул меня плечом, указывая на сцену.

– Ирканийский отжигает, да? Не знал, что он тоже с ними.

Я удивленно обернулась, на ходу отмечая, что к голосу Индрика присоединился ещё один. Новичок не мог похвастаться такой же безупречной техникой и диапазоном, но искупал всё это задором и импровизацией: подстраивался под солиста, вворачивал жаргонные словечки, рычал в правильных местах.

Ещё не завершив поворот, я уже знала, кого там увижу. И не ошиблась.

Высокий блондин в черной кожаной куртке, темных штиблетах с вытянутыми мысами и защитных очках.

Орест.

Я инстинктивно оправила платье.

В темных стеклах очков отражалось пламя – наверняка тот же фокус, что и с тостовыми наклейками на глаза. Хотя…

Ифрит явно получал колоссальное удовольствие от происходящего. На лице Индрика отражалась легкая растерянность, но самозваный участник группы не мешал ходу выступления, а даже добавлял остроты, так что музыканты и слушатели не позволили гоблинам увести его со сцены.

Толпа ревела и бесновалась.

– Там оставались только рулетики с изюмом и моллюски, которые голосом профессора Чераты умоляли меня их не есть…

Я резко повернулась и увидела Озриэля. Он держал в руках миску и дожевывал какую-то многоногую закуску, которая, видимо, не до конца смирилась со своей участью и продолжала вяло отбрыкиваться.

Глаза однокурсника прыгнули на лоб.

– Но ты ведь только что был там… – Парень растерянно ткнул в сторону сцены, но Орест успел покинуть её мгновением раньше. Светлая макушка мелькнула пару раз в толпе и исчезла из виду. Надеюсь, до конца вечера.

– Где я…

Я быстро нарисовала в воздухе букву «О» и изобразила очки. Озриэль понял и с хрустом сомкнул челюсти. Закуска перестала дергаться.

– Он у нас такой, – воскликнула я, подхватывая ифрита под руку, – прямо в двух местах одновременно!

– Ну, даёшь! – восхитился парень.

От неудобных расспросов нас избавил разочарованный возглас толпы: «Бешеные нотки» уходили со сцены. Им на смену уже заступала следующая группа, и народ пришёл в движение, снова разбредаясь по залу. Эмилия тоже начала приходить в себя, моргая и оглядываясь, как после сеанса гипноза. Танцы, прервавшиеся на время предыдущего выступления, возобновились.

Озриэль поставил пустую тарелку на стойку и потянул меня за рукав.

– Мне надо кое о чем с тобой поговорить.

– Эмилия, мы на одну минутку…

– Я подожду вас здесь.

– Так что ты хотел сказать? – спросила я, когда мы примостились сбоку барной стойки, неподалеку от прежнего места.

– Та семейная встреча, из-за которой я отсутствовал несколько дней…

Краем глаза я заметила Робина и мадам Гортензию. Они возобновили танцы, и у них явно всё было хорошо. Может, мне стоило наняться в свахи, а не в цветочницы? Кажется, у меня к этому склонность…

– Ливи, ты меня слушаешь?

– Да, прости, семейная встреча. Очень важная встреча, из-за которой я не видела тебя целую… то есть из-за которой ты отсутствовал на занятиях почти неделю.

– Да, в общем, я тебе соврал, когда сказал, что она касалась перераспределения наследства. – Он коротко вздохнул. – Речь шла о тебе.

– Обо мне? – удивилась я. – Это из-за той вылазки в Подземное царство? Мне очень жаль, я не знала, что нарушаю правила…

– Нет, дело не в ней. Хотя Орест тоже масла в огонь подлил своими выходками. Да ещё если бы не кричал на каждом углу о своей великой любви…

– Тогда я не понимаю…

– Помнишь, я рассказывал тебе о своём отце?

– Что он подарил тебе справочник по экономному ведению хозяйства и… о нет, неужели он узнал, что ты провалил вступительные на доблестных защитников? Хотя при чем здесь тогда я…

– Нет, он до сих пор не в курсе, но я сейчас не об этом. В общем, говоря кратко, мой отец мелкий правитель. Очень мелкий. Нужно быть большим оптимистом, чтобы строить в отношении нашей семьи мм… далеко идущие политические планы, и, с этой точки зрения, он большой оптимист. До подземного трона нам, как сатиру до балетной школы. Но отец считает, что у него есть все шансы упрочить положение, при правильно выбранной стратегии и хм… благоприятных условиях…

– …например, если впередистоящий претендент на трон поскользнется на куске мыла?