Книга Трансформация войны - Мартин ван Кревельд

Сегодня даже третьеразрядные державы начинают обзаводиться оружием с практически неограниченным радиусом действия, которое способно поразить всякий объект на территории любого потенциального противника. Используя новейшие разработки в области электроники, другие виды оружия обладают достаточной мощностью, чтобы накрыть огнем все поле боя, а также разбить вдребезги концентрированную оборону. Однако большинство систем, включая тяжелую артиллерию, ракеты и авиацию, по-прежнему недостаточно точны, чтобы произвести впечатление на противника, чьи силы крайне рассредоточены, или неотделимы от гражданского населения, или смешаны с войсками противника. По этой причине сближение (вплоть до взаимопроникновения) с силами врага, растворение среди гражданского населения и максимальное рассредоточение сил стало обычной практикой в конфликтах низкой интенсивности. Если бесчисленные примеры, начиная с Вьетнама и Никарагуа и заканчивая Ливаном и Афганистаном, чему-нибудь и научили, так это тому, что основная часть самого современного оружия там просто бесполезна. Как показывает опыт, причина этого состоит в том, что вся польза, которую оно может принести, сводится на нет ущербом, наносимым окружающей среде, а также ненасытными потребностями в материально-техническом снабжении и техобслуживании.

В этом смысле большинство современного обслуживаемого расчетом оружия, особенно самого мощного и сложного, ждет судьба динозавров: подобно им, оно обречено на исчезновение, и этот процесс уже идет полным ходом. Во время Второй мировой войны Соединенные Штаты производили до 100 тысяч самолетов в год. Сегодня военно-воздушные силы США, будучи богатейшей организацией среди себе подобных, с трудом могут позволить себе покупать больше ста истребителей ежегодно. При стоимости, доходящей до 500 млн долл., — столько стоит бомбардировщик «Стелс» — сегодня современные системы оружия столь редки, что, подобно каким-нибудь поддельным антикварным вещам, каждая из них является буквально штучной работой. Поскольку современные крупные системы редко удается довести до рабочего состояния, не превысив запланированного уровня расходов, всегда существует тенденция снижать их численность и расширять программы, что приводит к росту стоимости каждой их единицы. Когда оружие произведено, оно оказывается слишком дорогим, чтобы проводить испытания или боевые учения с его применением, поэтому приходится использовать тренажеры. Наконец, когда вспыхивает конфликт низкой интенсивности и предоставляется возможность применить тяжелую технику, использование таких дорогостоящих систем против людей, которые фактически представляют собой неграмотную, необученную толпу, а не против солдат регулярной армии, оказывается расточительством. В результате, например в Ливане, первый удар с воздуха американских военно-морских сил, приведший к потере двух самолетов общей стоимостью приблизительно 60 млн долл., стал также и последним. Summa summarum, уже сегодня только одно государство, а именно США, может позволить себе содержать больше чем лишь несколько таких систем; и даже оно не планирует заменять те, которые были утрачены во время войны в Персидском заливе.

Внушительным показателем того, насколько серьезно люди относятся к военной технологии, является степень секретности, ее окутывающей. Если взять 75-миллиметровую пушку начала века (Франция); гигантские гаубицы (Германия) и танки (Великобритания) Первой мировой войны; баллистические ракеты (Германия) и дистанционный взрыватель (Великобритания) Второй мировой войны — вокруг всех этих изобретений царила такая секретность, что это иногда препятствовало самому процессу их разработки, внедрения и использования в операциях. Когда Гарри Трумэн сменил Рузвельта на посту президента США в апреле 1945 г. и ему сообщили об атомной бомбе, то, застигнутый врасплох, он смог только пробормотать, что это «величайшее изобретение в мире». Напротив, начиная с 1945 г. ореол секретности вокруг военных технологий и оружия в западных странах почти исчез. Никого не удивляет, что пластиковые модели самых современных тактических самолетов появляются в магазинах игрушек прежде, чем о них официально сообщают в открытой печати, и никому не приходит в голову подать на изготовителей в суд. Переживает расцвет литература, основная цель которой — реклама новых систем оружия в мельчайших подробностях. Дошло до того, что журнал Aviation Week and Space Technology израильские пилоты называют Aviation Week and Spy Technology[73].

Этот феномен наиболее очевиден в США, где необходимость продавать новое оружие Конгрессу приводит к проведению широких рекламных кампаний. В Вашингтоне собрание, посвященное обсуждению какой-нибудь узкоспециальной темы, например активной танковой брони, может привлечь аудиторию, состоящую из сотен человек — представителей «оборонного сообщества». Среди тех, кто посещает подобные собрания, есть конгрессмены, государственные служащие, офицеры вооруженных сил, оборонные подрядчики, представители средств массовой информации и др. Более того, за последние несколько лет появились свидетельства того, что страны, которые традиционно серьезно относились к войне, такие, как Израиль и Советский Союз, последовали этому примеру. В настоящее время Советский Союз дал разрешение офицерам западных стран посещать свои военные базы и стал посылать некоторые свои новейшие системы оружия, такие как истребители МиГ-29, на международные авиасалоны и оружейные выставки. Ухудшение экономической ситуации вынудило Израильское управление разработки вооружений (RAFAEL) сократить срок, в течение которого запрещен экспорт только что разработанных систем; другими словами, ускорить процесс снятия с них грифа секретности. При этом следует заметить, что некоторые предметы, которые действительно имеют важное значение, окружены такой же секретностью, как и прежде. В их число входят, с одной стороны, ядерные возможности стран, таких, как Тайвань, Южная и Северная Корея, Пакистан, Индия, Израиль и ЮАР, с другой — внутреннее устройство средств прослушивания и наблюдения, приборов ночного видения и другой техники.

В не столь отдаленном будущем крупные военно-технологические исследования и разработки, в том виде, в каком они существуют со времен промышленной революции, похоже, прекратятся. Даже сегодня на каждую новую систему оружия, действительно применяемую в ходе боевых действий, приходится множество таких, которые так и остаются на бумаге; процесс исследований и разработок в целом всего лишь пустая игра, главная цель которой — создать дополнительные рабочие места и обеспечить пособие инженерам-технологам. Игрушки, особенно те, которые кажутся мощными и опасными, могут быть привлекательными для генералов в униформе и без нее. Но с точки зрения общества не имеет смысла производить оружие, которое будет слишком дорогим, быстрым и неизбирательным, слишком громоздким, неманевренным и чересчур мощным для того, чтобы его можно было применить в реальной войне. Еще более абсурдно создание оружия с такими затратами на его разработку, что его производство оказывается возможным только при условии последующей продажи другим; особенно если учесть, что зачастую время от начала разработки до полного введения заказа в боевой состав занимает от десяти до пятнадцати лет, и существует вероятность того, что некоторые покупатели оружия превратятся в противников его разработчиков и поставщиков. Оружие, которое Великобритания, Франция, Италия и многие другие страны продали Саддаму Хусейну в период с 1980 по 1990 г. и которое впоследствии было использовано им против армий перечисленных стран, — это как раз тот случай. Большая часть современной промышленности, выпускающей тяжелое оружие, является, с военной точки зрения, карточным домиком. Она живет тем, что экспортирует свою бесполезность.