Книга Любовь крестоносца - Александра фон Лоренц

― Как хорошо, дорогая, что теперь у меня есть ты! Может, ты согласишься поехать со мной в Псков? У меня очень добрый брат… тебе будет хорошо у нас! Никто тебя никогда не обидит, ― она всхлипнула и прижалась к англичанке, ― никто не узнает о твоем несчастливом прошлом. Выйдешь замуж за доброго русского парня….. Ты ведь такая хорошенькая! Брат даст тебе приданое. Он очень богат…

― Хорошо, милая Рада, я с радостью поеду вместе с тобой. Правда, я о замужестве даже не думаю … мне надо только покой. Прошу тебя, только не плачь, ведь ты этим навредишь малышу! Как глупы эти мужчины! Не верить своей жене! О, это их недоверие только говорит о том, что они сами способны на ложь и обман! Но куда же мог подеваться этот старый дурень Гуго с документами?

— Много раз я снова и снова перебирала подробности этой подлой сделки, вспоминала, как этот низкий храмовник лгал Ульриху в письме, называя меня своей любовницей, слышала его презрительный смех… и терзалась этим. Я могу понять своего мужа, что он мне не поверил! Ведь он не только прочел письмо, которое написал этот негодяй, он видел, как я сама, стоя на стене Тагеля, подтвердила, что оно написано с моих слов. Страшная пропасть предательства и недоверия теперь разделяет нас. Но не будем об этом … я тебе должна кое-что рассказать! Лала предупредила меня об опасности, что грозит ему и его друзьям.

― Кто такая Лала?

― Ты ни за что не поверишь …это призрак! Красивая молодая женщина! Когда я надеваю эту диадему, ― она когда-то принадлежала ей, ― Лала разговаривает со мной. Но не всегда, а когда сама пожелает… сейчас она предупредила меня об опасности, которая грозит моему мужу…она сказала, если ему не помочь, он погибнет вместе со своими друзьями. Я отправлюсь вслед за ними и спасу его, пусть даже он меня и разлюбил! ―она невесело усмехнулась, чувствуя, что прежняя горечь куда-то исчезла.― А потом поедем в Псков. К моему брату.

— Но я не могу отпустить тебя одну, — проговорила взволнованная Меган, всем сердцем сострадая несчастной женщине, чья любовь была так безжалостно растоптана.

― Меган, это путешествие будет не из легких. Лала даже предупредила, чтобы взяли с собой сарацинский перстень с рубином, тот, который Ульриху подарили. Она сказала, что в Палестине он защитит нас. Значит, там нам грозит опасность.

― Я не боюсь трудностей. После того, что я пережила, мне ничего не страшно. Ты сейчас самый близкий мне человек …. ни за что не отпущу одну…

― Миледи, там какой-то человек вас спрашивает, говорит, что привез важные документы! ― в спальню вбежала молоденькая служанка Эмма.

― Какие документы? ― не поняла Радмила. ― Кто он? Пусть пройдет во двор. Скажи страже, чтобы пропустили. Я сейчас спущусь вниз.

― Не знаю, называет себя Гуго из Дорсета… он в повозке, у него нога сломана.

Да, это был пропавший письмоводитель графа Нориса. Оказывается, его сбросила лошадь и убежала, потом он упал в волчью яму и пролежал там два дня со сломанной ногой, пока его не нашел лесничий. Неделю провалялся без сознания, как только отошел, сразу попросил привести его в Уорвик. Он ведь знает, как нужны миледи эти документы. Растроганная Радмила поцеловала Гуго в колючую щеку и приказала слугам перенести его в замок. Лекарь сразу занялся его ногой, а женщины сидели рядом и слушали сбивчивые рассказы старика о его злоключениях. Но Радмила не стала огорчать его и не сказала о своей размолвке с мужем. Приободренные тем, что документы, наконец, попали в их руки, подруги стали тайно готовиться к поездке.

В гавани Плимута царило необычайное оживление. На обширной площади, примыкающей прямо к причалу, невозможно было протолкнуться. Многочисленные повозки каждую минуту доставляли сюда мешки, бочки, сундуки, клети с птицей и много других вещей. Беспокойно ржали лошади, привязанные к вбитым в землю кольям. Блеяли овцы, испуганно кудахтали куры. По неширокой доске с прибитыми к ней поперечными рейками, спущенной с округлого борта нефа, гуськом пробегали грузчики с мешками на плечах либо ящиками в руках.

Здесь же стоял и остроглазый сметчик. Его внимательный взгляд провожал каждое грузовое место. Некоторых он проворно останавливал, чтобы сделать пометку на мешке или ящике, либо записать что-то у себя в документах.

Радмила со страхом обнаружила, что некоторые ящики учетчик вообще раскрывает, проверяя их содержимое, и пропускал груз или отправлял обратно. Она представила, как его крючковатая рука вытягивает ее из сундука, осыпая отменной бранью.

— Нет, Мегги! В сундуке не получится, — в сердцах сказала она подруге, не отрывая глаз от сметчика.

— Пошел прочь! — злобно рявкнула Мегги и пнула ногой поросенка, вздумавшего почесать свой грязный бок о ее ногу. Она тоже следила за каждым движением на погрузке большого транспортного корабля крестоносцев.

— А по-моему, этот плут и так пропустит нас, за пару золотых монет, — задумчиво проговорила она. — Пожалуй, я подойду к нему.

— И не вздумай! — тревожно ответила Радмила, — у них считается, если женщина на борту — быть беде!

— Ладно! Тогда попробуем иначе, — ответила Мегги и скрылась в толпе пилигримов.

Ожидая подругу, Радмила рассматривала отплывающих. Среди них были и совсем простые бедные люди, и рыцари, и дворяне. Многие из них, расстелив прямо на земле свои одеяла и подушки, терпеливо ждали команды грузиться на судно. Путешественники везли с собой очень много вещей. Сам путь был долгим и опасным, да и ехали они в далекую землю не на один день.

Мегги попыталась договориться с каким-то пассажиром, чтобы тот провел их на корабль, выдав за своих женщин. Мужчина принял Мегги за женщину, ищущую мужского покровительства и, прижав ее к своей груди, начал тискать ее грудь. Но возмущенная девушка влепила ему звонкую пощечину. Багровая Мегги уже начала что-то бурно объяснять нахалу, но бурное выступление англичанки остановила Радмила, мягко прикоснувшись к ее плечу.

— У нас есть одно предложение к вам, — обратилась она к учетчику, и в ее руке сверкнула золотая монета.

Глаза немолодого девонца жадно блеснули, и он предложил продолжить беседу в полдень, во время перерыва.

— Я уже нашла сундук, — говорила рыжая англичанка, — спрячемся, а когда будем в море, ― вылезем. Не бросят же они нас за борт!

— О чем это вы тут договариваетесь? — тень от мощной фигуры шкипера упала на возбужденное раскрасневшееся лицо.

Молодые женщины вздрогнули, застигнутые врасплох на месте преступления.

— Мы только хотели посмотреть, как грузится ваш корабль, — неуверенно пролепетала Радмила.

Молодые женщины посмотрели в сторону бухты и увидели несущееся под всеми парусами судно. Оно выгодно отличалось от большого круглобокого нефа. Здесь не было многочисленных построек на палубе, очертания его были стремительны и грациозны. С правого борта в бирюзовую воду полетел когтистый якорь. Судно рыскнуло, качнулось, словно конь на привязи и замерло вдали от берега. Было видно, как моряки проворно спустили на палубу большой рей и стали скручивать парус. Радмила и Мегги многозначительно переглянулись.