Книга Сказки серого волка - Донна Кауфман

— Значит, ответ положительный. Если ты этого до сих пор не понял.

Танзи рассмеялась, счастливая и довольная. Глаза её сияли. Райли же улыбался, и Танзи подумала, что, кажется, влюбилась. Нет, такие моменты не забываются. Их берут с собой в будущее и бережно хранят. На тот случай, когда они пригодятся.

Она решительно шикнула на сомнения, шевельнувшиеся в душе, и чмокнула Райли ещё раз — громко и смачно.

— А теперь мне нужно вниз. Пойду к своей возлюбленной тётушке, она же у нас настоящая Миллисент Соколиный Глаз. Вот уж кто с первого взгляда заметит, что я только что нацеловалась от души и осталась ужасно довольна.

Райли помог ей соскользнуть с колен.

— Уверен, принимая во внимание мой наряд — вернее, почти полное отсутствие такового, когда она сюда заявилась, — тётушка наверняка сообразила, что одними поцелуями здесь дело не обошлось.

Танзи сначала зарделась, а потом рассмеялаг.

— Что верно, то верно. Чего стоит одна эта дурацкая блаженная улыбка, от которой я никак не могу избавиться.

Прежде чем повернуться к компьютеру, Райли хитро ей подмигнул.

— Отлично тебя понимаю.

Танзи казалось, будто она не просто спускается вниз по ступенькам, а парит, точно облако. Ну почему она так долго сопротивлялась, не позволяя себе влюбиться? Неужели любовные похождения матери оставили в её душе кровоточащую рану? Или же во всём виноват опыт неудачного замужества подруг? Этого она не могла сказать с уверенностью. Да и сейчас ей было попросту все равно.

А может, причина в том, что Райли встретился ей только сейчас.

Что тотчас навело Танзи на новую мысль. Непременно нужно будет крепко обнять Миллисент за то, что именно благодаря тётушкиному капризу она познакомилась с Райли. Хотя, сказать по правде, в глубине души Танзи было не совсем приятно осознавать, что, не посели их тогда Миллисент под одной крышей, ничего и не произошло бы.

— Я здесь! — крикнула ей Миллисент из гостиной.

Танзи слегка замедлила шаг, чтобы от радости не влететь в комнату на всех парусах, и постаралась прогнать с губ счастливую, глуповатую улыбку, которая так и грозила растянуть ей рот от уха до уха.

— Я не знала, куда поставить поднос. Думаю, ты не станешь возражать, что я слегка передвинула вещи на кофейном столике.

— Ничего страшного, — ответила Танзи, входя в комнату, и на секунду в ужасе застыла на месте. Миллисент внимательно разглядывала список работников «Фишнет», которым их снабдил Джей-Би.

Миллисент даже не удосужилась поднять глаза, не говоря уже о том, чтобы сделать вид, будто смущена.

— Если я правильно поняла, это список кадров Интернет-провайдера, которым ты пользуешься?

— Да. Как ты сама видишь, там одни женщины. В общем, почти никакого толку, хотя мы так надеялись. Но мы на всякий случай все равно сличим его со списком тех, кто присутствовал на балу или был в числе обслуживающего персонала. Посмотрим, что из этого выйдет.

Миллисент опустила монокль и, положив лист на стопку остальных бумаг, отодвинула в сторону. После чего принялась разливать чай.

— Смотрю, ты ещё не украсила дом к праздникам, — заметила она, словно разговор шёл именно об этом.

— Времени не было, — солгала Танзи. Хотя, по правде сказать, она была не большая любительница увешивать квартирку безвкусной мишурой по поводу грядущего Рождества, да и любого другого праздника. — А вот ты в этом году превзошла саму себя.

— Спасибо за комплимент, дорогая, — ответила Миллисент, не отрываясь от своего занятия. — Знаешь, я бы советовала тебе поставить в этом углу пушистую ёлочку, она так и просится туда. Может, как только у Райли перестанет болеть колено, вы с ним съездите и купите.

— Отличная мысль, — согласилась Танзи, однако тотчас напомнила себе, что тётушка редко наведывается к ней и потому никогда не узнает, последовали они её совету или нет. Танзи не стала говорить генералу в юбке, что даже если они с Райли и купят ёлку, все равно ёлочных украшений у неё нет. — И всё же, что привело тебя сегодня ко мне?

Однако в намерения Миллисент пока ещё не входило отвечать на этот вопрос.

— А он интересный мужчина, этот твой Райли? Танзи молча пожала плечами.

— Ну-ну, — произнесла Миллисент, добавляя в чашку Танзи сахар.

Наверное, рука её при этом слегка дрогнула, потому что было слышно, как чашка скользнула по блюдцу. А вот взгляд тётушки в отличие от руки оставался непоколебим.

— Кстати, я рада, что ты до сих пор пользуешься сервизом твоей матери, — добавила она, когда Танзи взяла чайную пару у неё из рук. — В своё время он принадлежал её матери. Хотя, как мне кажется, нынешнее поколение не слишком жалует чайные сервизы. Вот и этот, по всей видимости, пылится без дела.

Что ж, врать на сей счёт бесполезно.

— Да нет, я пользовалась им раз или два, когда у меня были гости, а в остальное время он служит украшением чайной горки в углу кухни.

— Что-нибудь слышно от Пенелопы?

— Нет, — ответила Танзи, делая первый глоток. Черт, уж лучше бы они продолжили разговор о ёлках и ёлочных украшениях. — Наверное, оно и к лучшему.

Миллисент вздохнула, помешивая чай.

— Пожалуй, ты права.

Танзи застыла, не донеся чашку до рта.

— Мне почему-то всегда казалось, что ты мечтаешь о том дне, когда мы наконец помиримся. Или по крайней мере чтобы я попыталась найти с ней общий язык.

— Что ж, может, и так, только это было уже давно. Ты ведь никогда не рассказывала, что происходило между вами, когда вы с ней встречались. Хотя, как мне кажется, я неплохо представляю себе что. — Миллисент поставила чашку на стол и легонько похлопала Танзи по коленке. — Скажу честно, больше всего на свете я опасалась, как бы ты не последовала её дурному примеру. Боялась, что ты тоже станешь порхать по свету в поисках приключений. Кстати, до сегодняшнего дня мне казалось, что так оно и есть.

— На самом деле все гораздо сложнее, — попыталась было возразить Танзи, но в следующий момент до неё дошёл смысл сказанного тётушкой. — Что касается Райли… Что ж, не стану отрицать, что у меня к нему самые преданные чувства.

Миллисент расплылась в довольной улыбке.

— Да, дорогая. Это совершенно очевидно. И прекрасно. Я уже было отчаялась увидеть на твоём лице такое счастливое выражение.

У Танзи защипало глаза. Господи, опять эти предательские слезы! Сколько раз ей ещё становиться жертвой собственной чувствительности? Ведь она вполне могла обойтись без того, чтобы влюбиться. Танзи вновь поднесла к губам чашку, однако отгородиться столь миниатюрной ширмой ей не удалось. Она начала было что-то говорить, затем остановилась и в конце концов вздохнула.

— В чём дело, милая? Миллисент опустила чашку.