Книга Мое бурное прошлое - Лорен Хендерсон

Лайам принялся разминать пальцы. Я поплыла, вздохнув в экстазе, а затем вздрогнула, когда он задел болевую точку на большом пальце.

– Упс. Ты попалась, Джулс, – сказал Лайам спокойно и нажал посильнее.

Я застонала:

– А-а-а-ах! До чего же здорово.

– Да?

– Да.

Глаза закрывались сами собой.

Его руки заскользили вдоль подошв, широкими расслабляющими движениями отыскивая натруженные места.

– Перевернись, я поработаю над икрами, – сказал Лайам.

Диван был достаточно длинный, чтобы вытянуться на нем. Я перевернулась на живот и уткнула лицо между двух подушек. Лайам месил мои икры как тесто, разрабатывая кулаками напряженные мышцы.

– Господи, как здорово, – снова не удержалась я. – Не знала, что ты спец по массажу.

– Закончил как-то курсы.

– Неужели?

– Угу. Хотел даже податься в спортивный массаж. Давно. Потом занялся стряпней и ни разу не пожалел. Странно, как жизнь иногда поворачивается.

– У тебя очень сильные руки, – заметила я, когда мышцы превратились в податливую резину.

– Это все готовка. Каждый день руками орудуешь: рубишь, шинкуешь, месишь, перетаскиваешь тяжелые сковородки. У нас даже толстяки знаешь, какие дюжие. Приходится, правда, и задницу тренировать, ну, бегать или еще что-нибудь. Последнее время я тащусь от роликов.

Лайам перешел к бедрам. До него никто еще не делал мне ничего подобного. В салонах вам обычно предлагают расслабляющий массаж с ароматерапией и обволакивающей музыкой, но он и рядом не стоит со столь глубоким разминанием мышц. Я совершенно расслабилась, даже болтать перестала. Лайаму было все равно. Процесс, похоже, доставлял ему истинное удовольствие. Я и не возражала: после приступа депрессии и сеанса самокопания трудотерапия очень эффективна, особенно если занимаешься тем, что у тебя отлично получается. Попрошу его и плечи помассировать – они уже подергивались от нетерпения.

Хотя, надо признать, происходящее сильно смахивало на процесс соблазнения – массаж на диване в два часа ночи, после изрядного количества спиртного и химии. Но эта мысль улетучилась, как только Лайам взялся за дело. Обычно, когда мужчины в подобных обстоятельствах предлагают помассировать тебя, их действия весьма целенаправленны – они стремятся как можно скорее подобраться к самым интимным местам. Но Лайам оказался настоящим профи, он мастерски усыпил мою бдительность. В отличие от прочих хитрецов-массажистов он целую вечность исправно месил мои мышцы, даже не делая попыток перейти к чему-то большему. К тому же я была в пижамных штанах – Лайам не попросил меня снять их под жалким предлогом, что иначе он не видит, что делает.

Так что когда он добрался до области, где бедра перетекают в задницу, я ничего и не заподозрила. Я бы, конечно, подпрыгнула, похлопай он меня по попке, но он этого не сделал. Лайам просто мягко нажимал, поглаживал, разминал. Нижняя часть моего тела все больше и больше расслаблялась. До этого я не подозревала, что у меня столько точек, которые нуждаются в массаже. Я повернула голову на бок и закрыла глаза, покачиваясь в волнах дремоты, вся во власти восхитительного ощущения – мое тело буквально наливалось силой. С губ время от времени срывались легкие блаженные стоны – этакое незатейливое мычание.

Руки Лайама мягко скользнули под мои бедра, подбираясь к основанию четырехглавых мышц и находясь в опасной близости от паха. Я почувствовала легкое возбуждение, но отмахнулась от него. И как не возникнуть возбуждению? Вполне привлекательный парень ласкает самые чувствительные мои зоны, а полноценный секс у меня был несколько месяцев назад. Неудивительно, что массаж меня заводил. Выяснилось, что, пока нижняя часть меня расслабляется, живот усиленно трется о диванные подушки. Господи, как неловко, только бы Лайам ничего не заметил. Так, похоже, все это и впрямь начинает меня… захватывать. Как раз вчера я прикупила батарейки для вибратора – очень вовремя.

Я попыталась вспомнить, где батарейки – в сумке или я уже переложила их в тумбочку у кровати. Погрузившись в размышления, я не сразу заметила, что руки Лайама перестали двигаться. Его ладони лежали у меня на бедрах, а большие пальцы явно намеревались дотянуться до ягодиц. Даже если бы мы занимались сексом и он вдруг остановился, я и то взбесилась бы меньше. Мой зад невольно вильнул, призывая Лайама вернуться к делу. Это была ошибка. Его руки энергично засновали, одна ладонь тут же оказалась на моей заднице, в открытую ее поглаживая, а вторая скользнула между ягодиц и быстро переместилась в промежность.

– Лайам! – пропыхтела я в подушку, постаравшись вложить в это слово все негодование, на которое была способна, но, прошу обратить внимание, возмущенный тон дается нелегко, если лежишь на диване, уткнувшись носом в подушки, а над тобой громоздится мужик, почти оседлав тебя. – Что ты там делаешь?

Вот слабоумный вопрос номер 107. Разве не ясно, что там делает Лайам? От неожиданности (вернее, от возбуждения) я подпрыгнула, освободив ему еще больше пространства для маневра. Хотя он и так неплохо справлялся. Его пальцы в совершенстве владели отнюдь не только техникой массажа. Мне пришлось признать, что как бы хорошо Лайам ни орудовал ранее, сейчас он превзошел самого себя.

– О-о-о, черт, – невольно простонала я.

– Нравится? Тебе нравится?

– Разумеется, да. – Я попыталась прийти в себя. – А кому бы не понравилось – по крайней мере, из живых? Лайам, ты бы мертвую воскресил… а-а-а-а…

Просто поразительно, как Лайам умудрился добиться такого эффекта сквозь пижаму и мои неприглядные зимние трусы. Нижняя часть меня жила своей жизнью – в самом буквальном смысле.

– О боже! – пробормотала я, в поисках спасения хватаясь за подлокотник дивана.

– Держись, – предупредил Лайам, продолжая работать руками.

Если он хотел сказать, чтобы я держалась за подлокотник, то именно это я и делала, о чем и собралась заявить, когда спиной ощутила какое-то копошение. Судя по движению диванных подушек, Лайам сменил положение, и я почувствовала, как мои бедра поднимаются. Он перевернулся на спину и подлез под меня. Вернее, подлезла его голова. Лайам обхватил мою задницу обеими руками и потянул меня к своему лицу.

– Нет, – вяло сказала я и тут же разозлилась, что веду себя как героиня дешевого любовного чтива, которая отказывается уступить домогательствам ловеласа до тех пор, пока у нее на руке не будет кольца. – Лайам… нет… не стоит…

– Я не буду снимать пижаму… – пробормотал он, углубляясь.

– Не думаю, что получится… о черт, получается… нет, да, действительно, получается… о черт… господи… но… о…

Если уж Лайам умудрился пальцами разогреть меня сквозь наслоения ткани, то его манипуляции губами можно было сравнить с чудом. У меня не оставалось сил оценить, что бы я чувствовала голой плотью.

– Боже, ты – прелесть… – сдавленно бормотал он, а его руки между тем нырнули мне в штаны и прошлись по ягодицам.