Книга Бытовая химия - Мил Миллингтон

– Я хочу, чтобы ты помогла мне организовать встречу с Джорджи. Позвонить ее агенту и устроить это.

– Не думаю, что это возможно, Том. Знаменитость? Отвергнутый любовник? Пол этого не позволит. Он решит, что ты нападешь на нее.

– Я не собираюсь на нее нападать…

– Хорошо, эту позицию я и займу в переговорах.

– Послушай, вы с Полом тоже можете там присутствовать. Устроим встречу где-нибудь в общественном месте, ну, ясное дело, не в самом многолюдном, и мы вчетвером там встретимся. Я должен посмотреть ей прямо в глаза еще раз, вот и все…

Эми уставилась на меня, медленно кивая.

– …О боже ты мой, я не собираюсь нападать на нее.

– Я не говорила…

– Если уж на то пошло, – добавил я с грустью, – она сама легко сможет избить меня до полусмерти.

– Ума не приложу, как Пол пойдет на это. Мы с тобой последние, с кем бы он хотел оказаться за одним столом.

– Он согласится. В общественном месте. Тем более, он придет в ужас, когда узнает, что я собираюсь поведать миру эту историю. Если он подозревает, что в его силах уговорить меня на своем кокни-диалекте этого не делать, имея под рукой Джорджи, пользуясь моей привязанностью к ней, он просто не сможет отказать.

– Ммм… – сказала Эми. – В этом что-то есть.

– Все будет в порядке, правда. Мне необходимо с ней увидеться. Я не могу покончить с этой историей, не увидевшись с Джорджи в последний раз.

– Бедная ты тварюжка.

– Я знаю. Просто жуть.

Эми покачала головой.

– Нет. Это… А что с Сарой? Ты думаешь, вы помиритесь?

– Сначала был в этом уверен, но теперь… Шансы вернуться понемногу свелись к нулю. Зачем ей это?

– Сожалею.

– Неважно.

– Тебе должно быть хреново, да? – Эми потянулась ко мне через стол и, положив свою руку на мою, легонько ее сжала. Забавно: мы целовали друг друга в щеки годами, но наши руки соприкоснулись впервые. Я был безмерно благодарен за поддержку. Я перевернул свою и сжал ее руку в ответ: слишком сильно, как мне показалось. Будучи в отчаянии, я нуждался в ком-то, за кого можно было уцепиться. Эми улыбнулась.

– Ну ладно… – сказала она, вздохнув. – И это пройдет. Ты переживешь. В конце концов: ты все равно трахался с Джорджиной Най, этого у тебя никто не отнимет.

Дом сражался со мной. Диван говорил: «Здесь вы сидели вместе с Сарой», шкаф ворчал: «Вынь отсюда свою одежду, теперь я только для Сары», а гриль хмыкал: «Больше не будешь тут делать тосты с сыром, тварь».

Я пришел забрать еще кое-какие вещи, и это было непереносимо. Если вдаваться в подробности, я ощущал сжимающую боль в животе, было ужасно наяву ходить по комнате столь родной, нашей, которая теперь, казалось, намеренно отвергала меня. Каждая вещь казалась утратой. Никуда не деться от сознания факта, что я побежден. Да, мне причиталась кругленькая сумма за «Историю роста», но мне не по карману жить в гостинице все время, даже если это гостиница среднего класса. При всем при том, в номере не хватило бы места для всех моих вещей. Мне нужно будет найти комнату или квартиру. Сделать это было равносильно приговору, что я и Сара уже больше не будем вместе. Дело в том, что я хотел спустить все на тормозах, прошло всего меньше недели, может быть, Сара смягчится? Но она ультимативно заявила мне, что все вещи, не вынесенные отсюда после пятницы, будут сожжены и уничтожены. И я не мог ей не верить после всего, что она мне сказала тоном, не терпящим возражений. Я признал ее правоту, потому что теперь она вообще со мной не разговаривала. И уж ничего не оставалось, как верить из-за ее сообщения на автоответчике.

Сара отыскала заброшенный телефон с автоответчиком на чердаке. Когда мы разом приобрели мобильные телефоны, он нам больше не требовался, и мы отправили его туда вместе с другими электронными приборами, отжившими свой век. Оставили лишь домашний телефон для выхода в Интернет и чтобы общаться с другими, не платя за мобильную связь. Я подошел к автоответчику и нажал кнопку «сигнал»… просто чтобы послушать голос Сары. После жужжания и щелчка донеслось потрескивание: «Привет, это Сара. Я сейчас не могу подойти к телефону, но если вы хотите оставить сообщение, то можете сделать это после сигнала. Только если это Том, тогда прошу повесить трубку и пойти далеко и надолго». Сообщение, хоть и говорило прямо о ее чувствах, еще ничего не доказывало. Вполне разумным объяснением того, что она снова установила автоответчик, явилось то, что она желала знать, кто звонит, прежде чем подходить к телефону. Чтобы она могла не брать трубку, если это я. Но не это дало мне понять, что наступил конец. Больнее всего было то, что она сама отыскала этот автоответчик и сама установила его. Раньше бы Сара и подходить к нему не стала, она не могла запрограммировать таймер на видеомагнитофоне или разобраться в программах микроволновки. Сара и техника были несовместимы. Был бы я тут, она бы настояла на том, чтобы я установил эту чертову штуковину. Иных вариантов не существовало: либо я устанавливаю ее сам, либо Сара выходит на улицу и бьет по ней лопатой. Но теперь вот оно как… Найден, прикреплен и установлен безупречным образом. Автоответчик означал, что Сара приняла внутреннее решение, что меня тут больше нет, и реальным поступком объявила, что мир от этого не рухнет. Знаете, как некоторые мужчины считают, что если их жены пользуются вибратором, то они им не нужны? Так это мизер по сравнению с тем, каково мне было из-за этого автоответчика. Господи, и это вы называете стрессом: в кино электроприборы не показывают вам, что вас можно в два счета заменить, пока у них не появляется человеческая чувствительность и искусственный интеллект. Меня же поставил на место этот хренов автоответчик.

Я собрал два чемодана вещей и вызвал такси, чтобы отправиться обратно в гостиницу. В ожидании его я написал Саре записку о том, как сильно ее люблю и надеюсь, что мы сможем прийти к согласию, и оставил на столе. Закрыв глаза, я представил себе, причем предельно отчетливо, слыша шелест ее куртки, как, возвратившись домой с работы, она находит мою записку на столе и, не глядя, комкает и выкидывает ее в мусорное ведро.

Пол потянулся через стол и пожал мне руку с непередаваемым энтузиазмом. Сукин сын. Со стороны можно было подумать, словно он подготовил встречу и сиял от удовольствия, завидев меня. Эми сказала, что он наотрез отказывался, пока она не намекнула ему о том, что я могу написать книгу о произошедшем. «Он не стал бы со мной встречаться, если бы его яйцам ничего не угрожало, – сказала мне Эми, ехидно посмеиваясь. – Но как только я намекнула об утечке сведений о Най, так он просто загорелся мыслью о встрече». Вот мы и оказались тут спустя несколько дней. Пол преследовал одну цель: взять под контроль последствия произошедшего, которые были неизбежны. Его улыбочки и доброжелательные жесты были ленточками, украшающими кусок собачьего дерьма. Джорджи, напротив, даже не поднялась, когда Эми и я вошли, и не взглянула на меня, когда я сел за стол. Она просто уставилась в сторону, в пространство и с отсутствующим видом вертела в руках прядь волос, выбившуюся из-под шляпы.