Книга Прощай, Атлантида! - Владимир Шибаев

Что произошло дальше, беглецы не поняли. Вдруг, как от треснувшего в тысячи жестяных литавр огромного оркестра, вздрогнул и осел воздух, беспорядочная стрельба разнеслась по ресторану, острым эхом разорвавшись в саксонском фарфоре сервизов и богемском хрустале бокалов, какафония пальбы и криков накрыла особняк. Но это стреляли не братья-разбойники. Они, сцепившись в братских объятиях, в бешеной пляске катались по столам и под столами, на креслах и на барной стойке, все круша, выламывая и заставляя фарфор и хрусталь играть прощальную кадриль.

Беглецы инстинктивно заткнули уши, выскочили в выломанную мощным Ноликом фрамугу и очутились на площади, где им предстала фантастическая картинка. В предрассветном тумане перед особняком стоял огромный броневик, обмотанный лозунгом: " ЗАВЛАСТЬ САВЕТАВ СЪЕМ КИНО ПАШКА МАРОЗАВ " и " НИМИШАТЬ". Из головного пулемета броневика вырывались клубы дыма и, видимо, велась жуткая стрельба, как все понадеялись – холостыми, но из-за грохота ничего невозможно было разобрать. По бокам броневика, защищая с флангов, медленно катились два роскошных "Мерседеса", возле которых перебежками прыгали лысые или стриженные мужики. Один из них, тучный и крупный, взобрался на броневик и, протянув вперед ладонь, зорко оглядывался.

Это был банкир "Гудбанка" Барыго. Мчащиеся и схватившиеся за руки беглецы, и правда, подумали, что кино, потому, что вспышки профессиональных фотоаппаратов на секунду прочертили голубой дым в сереющей утренней мгле.

– Вот они! – заорал Барыго, указывая толстым пальцем на беглецов. – Спасай их. Сюда, сюда. Вон они!

Он картофельным мешком скатился с броневика и помчался наперерез бегущим, по дороге щелкнув и настешь распахнув дверь одной из сияющих лаком машин. Ничего не понимая, Арсений и Рита заскочили на заднее сиденье, Барыго хлопнул дверью, проревел: " Отбой!" и, запрыгнув к рулю, вздыбил машину и взялся страшно хохотать.

– А что! Взяли наших?! – крикнул он, оглянувшись. – Наших на туфте не возьмешь!

Только возле банковского козырька он чуть успокоился, перестал вертеться и, встреченный сосредоточенной и собранной охраной, спокойно вышел и дружелюбно предложил беглецам:

– Ну вы наломали! Выходи народ честной, амнистия-безвременка.

Перед банком торчал полуброневик "Хаммер". Пацан Папаня выбрался из него и подплелся к Барыге.

– Во, видал! – несколько снизил пыл Барыго. – Видал, Папаня. Отбили, своих отбили у этих. И козырька, – дружески ткнул он в грудь географа, – из колоды выдернули.

– Ты чего, смурной?! – хмуро спросил пацаненок банкира.

– Не понял?

– Смурной, говорю? Травы объелся? – повысил Папаня тон.

– А чего?

– Того. Тебе кто звонил этих вытягивать?

– Разные. С газеты, и майор. Свой, из ментовки. А потом Нолик.

– Бараны, – зло сплюнул на крайнем ударении Папаня.

– Кто бараны? – зловато переспросил ждавший похвалы банкир.

– Вы! – заорал пацанок. – Подставили вас, как котят. На фотку снимали?

– Ну… – замялся Барыго. – Снимали. У одного братва аппарат об морду … А чего?

– Того.

– Так, наших эти козлы за жабры. Бригада к бою, не выдюжила. Да и косые просили.

– Так-то так, – уже спокойнее рассудил паренек и опять сплюнул. – А кого теперь на губернию ставить?

– Не понял?

– Понял, понял. Завтра все газеты подвал с фоткой дадут. Барыго расстреливает адвокатов.

– Так пули холостые! – возмутился банкир. – Наконец броневик научили слесарьки. На носу праздники, опередим, по редакциям с букетами пройдемся.

– Ладно. Этого хоть не давите, – указал пацан на географа.

Отошел, с трудом взобрался в огромную машину, и та, дав ход, скрылась за поворотом.

– Ну вот, – развел руками банкир перед географом и толкнул того в спину. – Да, иди хоть ты…

В кабинете начальника банка географ и Рита молча опустились на кресла. Ввел их туда забинтованный и почти весь заклеенный пластырем Артур Нолик, хранящий на лице злобную холодную мину. Секретарша молча принесла дымящийся чай, кофе и печенье. Вошел Барыго, молча уселся.

– Кто рассказывать будет? – спросил, поглядев исподлобья.

Тихо, неприметной мышкой в зале появилась молодая китайская барышня и тоже уселась за широким столом.

– Вот, – показал барышне Барыго на географа. – Еле добыли. Где база? – спросил он, вперясь в Арсения недобрыми глазами.

– Какая база? Военно-морская? – схамил географ. – Так китайские товарищи уже всех их знают.

– Не дури, – прошипел Нолик, шурша пластырем. – Тут люди с тобой разговаривают.

– Ему надо сделать рентген, – вдруг отчетливо выговорила Рита и страдальчески сморщилась. – Или промывание, – и отвернулась.

Арсений закрыл глаза.

– Ну, слава те… – перекрестился банкир.

Большего позора географ в свою жизнь не испытывал, но сопротивление было бесполезно. Через полчаса, опустошеного и измученного, его притащили назад. За это время ловкая молчаливая медсестра, вовсе не Алевтина, выпотрошила его огромной клизмой в ночную вазу. Ваза была всамделешняя старинная расписная и немецкая фирмы КРМ и взята с балюстрады банковской лестницы. Сидя под внимательным приглядом двух охранников, без и с наколкой на руке, географ считал секунды, и ему казалось, что вместе со всем лишним и наносным из него выходит что-то выжное, вечное и необходимое для жизненного цикла. Арсений так устал и ослаб, что не протестовал ни устно, ни, тем более, письменно.

Банкир сидел в своем кресле. Риты не было. Рядом молчала китаянка. У стены маячил тунгуз или киргиз с нунчаками в руках.

– Попей чайку, – предложил географу Барыго.

Сеня хлебнул и поперхнулся.

Вошла секретарша и на салфеточке внесла карту памяти, сожранную географом вместе с сочником в особых обстоятельствах и вынутую тихо перед этим из нутра фотоаппарата.

– Ну вот, – закивал головой Барыго. – Добыл все-таки, молодчина. Никто в тебя не верил, один я. А, Сенька!?

Китаянка взяла чайную ложечку, зачерпнула карту памяти, осмотрела. Потом аккуратно сгрузила в пепельницу и вздохнула:

– Сами с этим. Разберетесь, товарищи.

– Утром, через день, после праздника программистов нагоним, – пообещал руководитель "Гудбанка".

– Товарищ Евсей, можете оставить нас наедине? – спросила китаянка.

– Ну, – надулся банкир, – это не в наших правилах.

– Пожалуйста, – тихо попросила китаянка. – На секунду.

– Если б не знал Вас как аспирантку-отличницу нашего университета и географа, как просто ответственного человека…

– На две минуты, – опять кивнула головой китаянка.