Книга Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола - Джон Эрнст Стейнбек

На сей раз откликнулась королева Северного Уэльса.

— И что же ты предлагаешь?

В этот момент все тело Ланселота содрогнулось, голова вскинулась и снова опустилась — будто на него внезапно напала падучая. Рыцарь непроизвольно облизал губы и тихо застонал.

Из-под складок плаща Фея Моргана появился маленький пузырек с лактукарием. Откупорив бутылочку, колдунья склонилась над спящим рыцарем. В следующий раз, когда рот его приоткрылся, она уронила туда несколько темных тягучих капель. Ланселот проглотил зелье и, не просыпаясь, поморщился от горького вкуса. А колдунья начала читать над ним заклинание, как плащом, обволакивая своей черной магией. Постепенно дыхание Ланселота замедлилось и стало поверхностным, рыцарь затих и погрузился в крепкий магический сон. Теперь колдунья могли говорить в полный голос, не опасаясь разбудить свою жертву.

— Так вот, мое предложение, — сказала Моргана. — Этот ценный приз мы заберем с собой в Замок Девы, а уже там устроим состязание. Однако предупреждаю: надо действовать крайне осторожно. Так, чтобы в итоге — когда голубок угодит в руки одной из нас — он пребывал в уверенности, что это его собственный выбор. Ну как, сестры, согласны?

Ответом ей был дружный смех (ибо каждая из королев нисколько не сомневалась в своих силах). В результате сэра Ланселота уложили на его же щит, и два рыцаря бережно понесли драгоценную ношу. Величественная процессия медленно двигалась в сторону огромной доисторической крепости на холме. Солнце уже садилось, когда путники добрались до узкого прохода меж крутыми земляными склонами, а к тому времени, как они въехали на каменный мостик, перекинутый через защитные рвы, в небе начали зажигаться первые звезды. Процессия продолжала путь наверх и уже в полной темноте достигла плоской вершины холма, которая представляла собой обнесенную крепостным валом пустошь, усеянную одиночными каменными глыбами. Королевы одна за другой миновали ограду, и в этот миг в южной части пустоши начал сам собой воздвигаться замок. Сначала появились крепостные стены с угловыми башенками, затем и само здание. Засветились узкие окна-бойницы, вдоль зубчатых стен пошли с дозором призрачные часовые. Когда же процессия приблизилась к замку, то его опоясывал крепостной ров, по которому плавали белые лебеди. С появлением королев вдруг, откуда ни возьмись, материализовался подъемный мост: он со скрипом опустился, поползла вверх чугунная резная решетка, и окованные медью створки ворот услужливо распахнулись. Как только процессия прошла внутрь, мост снова поднялся, ворота с грохотом захлопнулись, и замок стал медленно таять в воздухе, подобно утреннему туману. Легкое дуновение ветерка рассеяло последние остатки видения, и снова вершина холма превратилась в обычное плато с разбросанными осколками скал, среди которых бродили флегматичные овцы.

Сэр Ланселот мучительно выкарабкивался из темных пучин небытия, куда он погрузился волею злых волшебниц. Мрак, обволакивавший его сознание, то и дело озарялся яркими вспышками света, а все кости пронизывал промозглый замогильный холод. Руки Ланселота бессознательно шарили вокруг, ощупывали тело. В результате рыцарь обнаружил, что, во-первых, он лишился всего оружия, а во-вторых, одет лишь в тонкий поддоспешник. Выяснилось также, что он лежит на холодном каменном полу, покрытом тонкой пленкой какого-то жира. Его нервно трепещущие ноздри улавливали отвратительную смесь запахов — в ней ощущалось застарелое страдание, густо замешанное на страхе и безысходности — короче, это был тот самый запах, который обычно пропитывает стены всех темниц.

С большим трудом Ланселот сел и скорчился, подтянув к себе колени. Его затуманенный мозг пытался как-то сориентироваться в беспроглядной тьме. Он протянул вперед руку, но тут же ее отдернул, испугавшись того, что, возможно, скрывалось во мраке. Некоторое время рыцарь сидел, погрузившись в беспросветное отчаяние. Все его душевные силы уходили на то, чтобы не поддаваться сонму страхов, толпившихся вокруг. Затем до ушей Ланселота донесся звук приближающихся шагов. Он крепко зажмурился и мысленно вознес молитву небесам, в памяти сами собой всплыли известные с детства слова: «Спаси и сохрани!» Когда же рыцарь отважился вновь открыть глаза, то был почти ослеплен светом одинокой свечи. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы за этим ярким пятном разглядеть улыбающееся лицо юной девушки, державшей свечку. Та приветствовала его словами:

— Как поживаете, сэр рыцарь?

Прежде чем ответить, сэр Ланселот детально исследовал сложившуюся ситуацию: взгляд его отметил глухие каменные стены, тяжелые дубовые двери с маленьким зарешеченным окошком и огромным навесным замком (ей-богу, размером тот был не меньше рыцарского щита). В конце концов он произнес с горькой иронией:

— Да уж, бывало и лучше. Вы не находите, что вопрос несколько неуместен?

— Не обижайтесь, сэр, это просто фигура речи. Мой отец учил меня именно так обращаться к рыцарям.

— Может, тогда вы объясните, где ваш отец, и зачем, во имя всех святых, он бросил меня в эту темницу?

— Это не он, сэр! Моего отца здесь вообще нет. Я, видите ли, и сама здесь на правах пленницы. Так уж случилось, что вчера я сидела в нашем имении и чесала овечью шерсть, намереваясь изготовить из нее пряжу. За работой я все размышляла, как бы помочь своему бедному отцу. Понимаете, в минувший вторник он очень неудачно выступил в рыцарском турнире — его вышибли из седла и сбросили на землю. Отец очень переживал, все никак не мог смириться с поражением — думаю, вам как рыцарю это понятно. И вот в следующий вторник ему снова предстояло выступать на турнире, и я…

— О, прекрасная дева, — нетерпеливо прервал ее сэр Ланселот, — все это очень интересно, но сейчас меня интересует другое. Заклинаю вас четырьмя евангелиями, скажите: кто же все-таки держит меня в этом узилище?

— О Боже! — спохватилась вдруг девушка. — Я совсем забыла про ваш ужин! Погодите, он остался за дверью…

— Остановитесь, мадемуазель! — взмолился Ланселот. — Ответьте прежде: кто меня пленил?

Однако девица уже упорхнула, прихватив с собою и свечу. Через несколько секунд она вернулась с деревянной плошкой, заполненной размоченным хлебом вперемешку с костями.

— Выглядит не слишком аппетитно, — признала девушка. — По правде сказать, мы своих собак лучше кормим… Но что поделаешь? Они мне дали это и велели отнести вам.

— Кто «они»?

— Королевы.

— Какие еще королевы?

Девушка поставила миску на пол прямо у ног сэра Ланселота. Свечку она пристроила туда же и принялась перечислять, загибая пальцы на освободившейся руке.

— Королева страны Гоор — это раз… Затем королева Островов, королева Северного Уэльса и… постойте, дайте сообразить, кто же еще — Гоор, Острова, Северный Уэльс… Ах, да! Еще королева Восточных Земель! Получается четверка королев, правильно?

— Да еще какая четверка! — воскликнул рыцарь. — Мне знакомы все эти женщины — колдуньи, чародейки, отвратительные дочери дьявола. Так, значит, это они меня сюда привезли?

— Ах, сэр, вы к ним несправедливы, — возразила девица. — Они такие красивые! А какие на них платья и драгоценности! Вы бы сами посмотрели на этих королев. Наверняка они бы вам понравились…