Книга Оборона тупика - Максим Жуков

– Кто же это? – прошептал Соколов.

– А вы у Данилы Аркадьевича спросите, – отозвался Струев. – Как ты их называешь, Данила?

– Хьюмены, – выдохнул Суворов. – Это определение профессора Тродата.

– Так вот что в Томске все время делает этот непонятный псевдоученый, – кивнул Соколов.

– Он не псевдоученый, – сказал Суворов. – Он знает о хьюменах почти все. Впрочем, в новых обстоятельствах я уже ни за что не поручусь…

– Сергей Савельевич, прекратите это безумие! Вы же цивилизованный человек! – попытался заговорить Минейко. Лейбниц выстрелил. Из колена Минейко брызнули обрывки окровавленной плоти и фонтанчики крови. Суворов плотоядно заулыбался.

– Вы, кажется, хотели все объяснить, Иван Андреевич, – напомнил Соколов.

– Совершенно верно, – Струев раскрыл свой ноутбук, встал и заходил за спинками кресел Суворова и Президента. – Если кратко, то вот что… Меня вызвал Данила, потому что обеспокоился явными статистическими признаками ситуации 23. Я начал копать и пришел в полное замешательство, сходное с тем, что испытали и мои ученики, и сам Данила: признаки налицо, а откуда ветер дует, непонятно. И никакой корреляции с масштабными событиями в стране, с политическими силами, с конкретными людьми. Я уже думал, что программы устарели или системы сбора данных дают сбой. Мне в определенной степени повезло. Еще в Амстердаме Данила мне сказал, что ситуация 28 выявлена, маленьких серых видели, аппараты и тела погибших пришельцев имеются в лабораториях. Я, естественно, полазил по банкам данных, поинтересовался, что да как. Я еще спросил у Данилы: почему не разрабатывали данный проект. Он ответил просто: а нас пока это мало колышет. Я тогда очень удивился. А когда зашел в тупик, просто вспомнил об этой странности. Ведь это бред, если… Впрочем, ладно. Я стал смотреть, есть ли статистические пики или хотя бы шумы по ситуации 28. Оказалось, есть. Но они никак не связаны с маленькими серыми. Выяснилось, что ситуация 28 – это не маленькие серые. При этом она отчетливо присутствует уже 15 лет.

Президент как-то хмыкнул, но остался внешне спокоен и промолчал.

– А почему у тебя язык в жопе был все это время?! – прорычал Суворов.

– А у тебя, мать твою?! – огрызнулся Струев. – И вообще я сначала испугался, что вся моя статистическая система ни к черту не годится, потом, когда копнул поглубже, стал подозревать всех, даже тебя, Данила. Ты ведь сам дал мне повод: ты прятал информацию о твоих контактах с хьюменами. Кроме того, услышь ты, что я ситуацией 28 занимаюсь, сказал бы, что я допился…

– А ты и так допился, алкоголик, – перебил Минейко и получил пулю в колено.

– Я, возможно, алкоголик, но человек, – ответил Струев, – я изолировал свой компьютер и стал рыть дальше. Выяснилось, что все статистические пики по 23-й совпадают с 28-й, причем примерно треть имеют характеристики, которых просто не может быть. И они должны были бы быть следствием влияния Минейко-старшего. Дальше все просто. Я связался с Тродатом и одновременно проверил этого якобы Минейко-младшего…

– Тродат, надеюсь, интернирован? – спросил Соколов.

– Естественно, – ответил Струев, – так вот. У данного существа, кое мы имеем неудовольствие здесь наблюдать, совпадают отпечатки пальцев с Минейко-старшим, совпадают статистические кривые поведения, а такие совпадения просто невозможны. И еще. Он ни разу, как бы по уважительным причинам, не проходил ни ДНК-анализ, ни энцефалографию.

– Я тоже, положим, пальчики лет семь не сдавал, – возразил Суворов.

– А энцефалографию сдавал, – ответил Струев. – Много раз, после каждой поездки за рубеж. А отпечатки пальцев Минейко я получил из Америки. Он ездил туда, а там, чтобы получить визу…

– Ты отпечатки эти из Штатов от агента Малдера получил? – хмыкнул Суворов.

– Не смешно, Данила.

Соколов забрал себе ноутбук Струева и долго изучал данные, клацая клавишами и шурша трэкпином.

– Сергей Савельевич, – подал голос Минейко и получил пулю в колено.

– Да что вы все, с ума посходили?! Дайте сказать! – заорал Минейко. Автомат Лейбница рявкнул дважды. Минейко умолк.

Соколов отложил ноутбук.

– Стало быть, его нечеловеческая природа стала вам известна. Вы спровоцировали его, и он нам ее продемонстрировал во всей красе, – сказал Президент. – Ну а как вы догадались его изловить, Иван Андреевич?

– Тут без Штеймана не обошлось, – ухмыльнулся Суворов.

– Точно, – подтвердил Струев. – Фломастер мне очень помог. Но и Тродат кое-что знал. Кроме того, я довольно подробно изучил все доступные косвенные данные про этих… Это, конечно, были крохи, но я также подверг анализу различные мифы конца прошлого века и начала нынешнего. Плюс Гамбург. Хотя там Данила Аркадьевич многое потер. Кое-что в практическом смысле у меня получилось.

– Стало быть, – продолжил Соколов, – перед нами вторжение иной цивилизации или ситуация, аналогичная ей. С другой стороны, очевидно желание просочиться во власть, влиять изнутри. Ведь господин Минейко появился среди Советников именно тогда, когда стало понятно, что смена власти неизбежна. Если я что-либо понимаю в ваших статистических построениях, Иван Андреевич, просто при движении в сторону контроля над правящей элитой ситуация 23 проявиться никак не могла, – Струев кивнул. – Стало быть, цель – заменить конкретно нас, либо изменить суть государственного строя, миропорядка, направленности развития страны…

– Стало быть, – отозвался Минейко. Лейбниц выстрелил. Минейко засмеялся. Из правого колена на пол выпали две пули. Пока у Соколова и Суворова лезли глаза на лоб, Лейбниц выпустил по голеням Минейко очередь. Минейко завыл.

– Что, нелюдь, не нравится? – поинтересовался Струев.

– Нравится, – ответил Минейко и снова получил пулю.

– Да он патроны считает, гад! – выпалил Суворов, – Слышь, Федя, Лейбниц ведь их тоже считает. Знаешь, за сколько секунд «дети» меняют магазин?

Лейтенант оторвал левую руку от цевья автомата, и в ней словно материализовался запасной магазин из подсумка. Два коротких щелчка, и в автомате торчал новый магазин, а старый с глухим стуком упал на пол.

– Так-то, Федя, – заключил Суворов, – сиди и не рыпайся.

– И все-таки, Иван Андреевич, – снова заговорил Соколов, – почему 23? Их не устраивает наш миропорядок?

– Видимо, в чем-то не устраивает, особенно в последние годы, – ответил Струев, – и на этом он и попался.

– Но чем? – поднял брови Соколов. – Иван Андреевич, пусть ответит.

– Отвечай, нелюдь, – бросил Струев.

– Вам этого не понять, – ответил Минейко, – вы тупые и упрямые. Нам пришлось перестраиваться двадцать лет назад. Через десять лет вы нас обнаружили. Послушай, Суворов, мы же вам помогали!

– А в чем же заключаются ваши планы, позвольте полюбопытствовать? – спросил Соколов.