Книга Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

Валентин цокнул языком. Значит, они ухватились за меня только после возвращения? Натоми настучал? Занг — вряд ли, он и сам не прочь полазать по чужим балконам…

— Итак, — продолжил Донован, — что же этот страшный Шеллер делает после возвращения домой? Он отправляется пить пиво со своим старым приятелем Баратынским, и в разговоре с ним демонстрирует некое магическое образование, называя его Великим Черным, а также Не-Джо. Кроме того, он имеет при себе заплечный мешок, содержащий уже упоминавшуюся Шкатулку Пандоры — это ведь из нее вы в меня целились, не так ли? — Ландорский Жезл, Фарингские Браслеты и Эльсанскую Иглу. Тонкий анализ Т-полей показывает, что агент Шеллер находится в постоянной связи со Шкатулкой, предположительно задействовав на себя один из ее зарядов. Анализ интонаций и контент-анализ разговора с Баратынским дает девяностопроцентную вероятность аутентичности Шеллера. Сам Шеллер после разговора впадает в депрессивное состояние и возвращается домой, где его уже поджидает хитро составленное заклинание Занга. При этом, что характерно, Занг не имеет информации о содержимом заплечного мешка Шеллера — и все же идет на столь отчаянный шаг. Вы, кстати, представляете себе, что это такое — гипноатака? С, так сказать, юридической точки зрения?

Валентин покачал головой. Черт его знает, подумал он. Я о таком даже не слышал. Наверное, за такое можно и на Побережье загреметь. Пожизненно.

— Это беспрецедентное событие, — тихо произнес Донован. — Можете мне поверить, убийства в Эбо случались, но гипноатаки — никогда. Видите ли, воскрешать мертвых намного легче, чем восстанавливать разрушенное личностное своеобразие. Поведение Занга выглядит в этой ситуации куда более загадочным, чем поведение Валентина Шеллера. По всем правилам он должен был обратиться к Натоми, собрать Оперативный Совет, вызвать Добряков, в конце концов. Он же кинулся в гипноатаку! Вывод: существует второй слой событий, о котором мы пока не имеем никаких фактических данных.

Валентин почесал в затылке.

— Поведение Занга было странным с самого начала, — сказал он, припоминая. — Но я понятия не имею, зачем все это ему понадобилось… Можно и мне кое-что рассказывать? — спросил он, чувствуя естественное нетерпенье.

Донован покачал головой.

— Еще одно соображение, — сказал он. — Последнее. Суть нашей работы — вы понимаете, о чем идет речь? — заключается в том, чтобы каждый гражданин Эбо чувствовал себя в полной безопасности. Счастьем занимаются Добряки; наше дело — безопасность. У вас ни при каких обстоятельствах не должно возникать опасений насчет намерений всех остальных пятисот тысяч человек, проживающих в Эбо. Даже опасений, не говоря уже о подозрениях! Как только у человека возникает сомнение, самое мимолетное, в своей личной безопасности — все, страна Эбо больше не счастливая страна. Наверное, вы столько раз слышали это словосочетание — «счастливая страна» — что перестали воспринимать его как руководство к действию?

Валентин пожал плечами.

— Мне это и в голову не приходило! — фыркнул он. — Это что же, «вы у меня в три дня счастливыми станете»?!

Донован с удовольствием посмеялся над шуткой, в которой была, оказывается, доля шутки.

— Примерно так, — кивнул он. — Механизм очень прост. Профилактика всегда дешевле борьбы с последствиями; техника безопасности проще и эффективнее устранения катастроф. Если человек чувствует себя спокойно и хорошо, у него очень мало шансов додуматься до преступления. В настоящее время мы ведем профилактику на уровне самой возможности преступлений.

— Как это? — не понял Валентин.

— У вас не существует возможности причинить вред другому, — пояснил Донован. — Ну скажем, дойдите до вашего соседа и заявите ему — уезжай, мне твоя морда не нравится, а то как дам фаерболом!

— Как же, как же, — сказал Валентин. — Да он всех друзей созовет на такого прикольного соседа полюбоваться. А уж если фаерболом дать…

Он поежился. Это сколько ж пацанов-мэтров сбежится, силами меряться!

— Вашу угрозу никто не воспримет как угрозу, — заметил Донован. — На Земле все было бы иначе.

— Еще бы, — фыркнул Валентин. — Там не умеют воскрешать мертвых.

— Уже умеют, — возразил Донован. — Но там нет такого понятия — «счастливая страна»… Впрочем, речь не о Земле. Проблема заключается в том, что у техники глубокой профилактики имеется один недостаток. Несмотря ни на что, возможность причинить вред все-таки существует.

Донован сделал паузу, многозначительно посмотрев на Валентина.

— Гипноатака, например, — предположил тот.

— И Шкатулка Пандоры, — добавил Донован. — Например.

Он замолчал и принялся сосредоточенно рассматривать свои холеные пальцы.

Валентин подпер подбородок руками и глубоко вздохнул.

Вот оно как. Глубокая профилактика.

Следует думать о неприятностях сразу, как только они становятся возможны. Черт! Толково, очень толково. Вот только что мне-то теперь делать, а? Ведь я со Шкатулкой — ходячая неприятность.

С пятью зарядами, имя которым — Смерть.

А я-то думал, что они из-за Побережья всполошились…

— Нет человека — нет проблемы? — предположил Валентин, чувствуя нарастающую злость.

Донован заинтересованно наклонился вперед:

— Это русская народная пословица?

— Советская, — машинально поправил Валентин. — И как мне кажется, непосредственно относящаяся к делу. Насколько я понимаю, для вас сейчас самая большая проблема — это я.

Донован задумался.

— Самой большой проблемой, — сказал он через некоторое время, — могут стать последствия событий на Побережье. Но это в будущем, а сейчас вы совершенно правы. Вы со Шкатулкой действительно опасны, и это действительно проблема, и я действительно пришел к вам в первую очередь поэтому. Но сообразите вот что: если я, Майлз Донован, предположительно способен вас — кхе, кхе, — устранить, то это ведь значит, что я сам куда более опасен, чем вы! И, следуя вашей логике, я должен сперва устранить самого себя?

Валентин развел руками:

— Ну, не знаю. Я в безопасности не работаю. Может быть, вы уже в каком-то смысле устранены. Закодированы, скажем…

— И кодировщики закодированы? — поинтересовался Донован.

Валентин усмехнулся. Действительно, дурная бесконечность получается. Служба безопасности как главная угроза безопасности. Интересно, как они этот парадокс разрешили?

— А предположим, — сказал вдруг Донован, — что вы бы сами работали в безопасности? Что бы вы тогда сделали на моем месте? Вот здесь и сейчас?

Валентин поперхнулся смешком. Ну, Донован, ну, мастер околдовывания словом… Это что же, я теперь за него его же работу делать буду?

Однако парадокс безопасности уже увлек его мысль за собой, и Валентин не смог отказать себе в удовольствии порассуждать вслух. Беседовать с Донованом, при всей страшноватой подоплеке этой встречи, было донельзя приятно.