Книга Империя Звезд - Элисон Бэрд

Марьяна ахнула и разразилась слезами. Халазар ударил ее наотмашь, и она растянулась на полу без сознания.

— Эту обратно в гарем, пленников — в подземелье. Кроме этих двух. Им — немедленно головы долой!

— Нет, — сказал Мандрагор.

— То есть как нет?

— Вашему величеству они нужны живыми. Они знают, где Дамион. Найди его, царь, и Эйлия у тебя в руках. А вам, Йомар и Лорелин, я советую сказать, где Дамион.

Лорелин встретила его взгляд ясными голубыми глазами.

— Я не скажу.

— Тебя пытать будут, дурочка.

— Мне все равно.

— Ничего ты от нас не узнаешь, — добавил Йомар.

Охранник ударил его с такой силой, что он пошатнулся, рухнул на пол — тяжело ударился, не имея возможности подставить скованные руки, и Лорелин подбежала к нему и нагнулась.

Мандрагор повернулся уходить.

— Оставь их в живых, царь, и не дай им самим с собой ничего сделать, даже если придется сковать их по рукам и ногам. Они должны жить, чтобы рассказать нам все, что знают.

— Ты смеешь мне указывать? — возмутился Халазар. — Мне, твоему господину?

Мандрагор посмотрел на него холодным взглядом, с таким презрением, что скрывать его он больше не мог. Боги в небесах, как же ему все это надоело!

— Последуй моему совету, царь, иначе тебе придется об этом пожалеть, — только и сказал он. Потом добавил: — А теперь я пойду к себе.

Он развернулся и вышел из зала.

Халазар сердито глядел ему вслед и минуту подумывал приказать провести казнь — чтобы показать свою власть. Потом он увидел, что маги-гоблины окружили Лорелин и лежащего Заима, передумал и велел отвести этих двух в подземелье вместе с прочими.

Мандрагор быстро шагал через огромный приемный зал. Вечерние тени уже ложились в углах и за мощными колоннами, слуги зажигали лампы на длинных цепях. Стояли на страже часовые, и железо их оружия неприятно пульсировало, но он едва замечал их присутствие. Его раздирали противоречивые эмоции.

Что за жалкие фигуры эти двое — Йомар с его несокрушимым упрямством и Лорелин, вся в розовых мечтах о рыцарстве! Даже угроза смерти не заставит их говорить, в этом Мандрагор был уверен. Лорелин, в частности, явно решила стать мученицей: паладины всегда были до смешного уверены в награде на Небе. Ни один зимбуриец не мог подумать без страха о встрече с Валдуром Ужасным, но паладины верили, что их бог добрый и любящий, и смерть им не страшна. Мандрагор вдруг ощутил подавленность. Почему его все еще интересует судьба людей, когда уже столько времени прошло? Их жизнь и смерть должны идти своим чередом и к нему отношения не имеют… почему это вдруг он подумал о смерти?

Поглощенный своими раздумьями, он слишком поздно заметил опасность. Человек, выскочивший сзади, застал его почти врасплох. Чей-то локоть сдавил горло, и когда он схватился за него двумя руками, кинжал, направленный в сердце, соскользнул по ребру. Лезвие у него в мозгу ревело железом — звук металла, который мог бы предупредить его о приближении убийцы, если бы его не заглушал фон другого оружия. Мандрагор вывернулся, и крик его, крик боли, ярости и тревоги, всколыхнул часовых, и даже Халазар выглянул из тронного зала со своими придворными.

Генерал Гемала стоял неподвижно, все так же держа в руке кинжал с железным лезвием. Мандрагор одной рукой зажимал рваную рану на груди, под разорванной красной мантией, а другую поднял и согнул как клешню перед лицом неудачливого убийцы.

— Ты! — вскричал Халазар. — Я так и знал!

— О царь, — начал седой воин, — у меня были причины. Разве я плохо тебе служил? Я был с тобой с самого начала — послушай меня, царь. Этот человек — не дух, всего лишь злой волшебник, и он служит себе, а не тебе. У меня на глазах он позволил себе отменить твой приказ — только что! Он хочет убить тебя и занять твое место. Я уже давно раздобыл этот кинжал холодного железа и ждал случая. Мне не удалось убить его, но смотри, о царь! — Он вытянул руку с окровавленным лезвием. — Слышал ли ты когда-нибудь, чтобы у духа текла кровь?

— Я восхищаюсь твоим мужеством и преданностью, генерал, — прошипел Мандрагор сквозь зубы. — Но все равно я тебя убью, — добавил он, шагнув вперед.

— Нет, мне решать его судьбу! — зарычал царь. — Стража, в подземелье генерала! Он умрет сегодня — медленно, под пыткой… нет, Мандрагор, отпусти его! Я сказал, что он умрет медленно!

— Ваше величество, я умоляю… — кричал Гемала, пока его уволакивали.

Мандрагор широким шагом пошел прочь. Сквозь пульсирующую боль, туманящую разум, стало проступать растущее отвращение. Убийства и интриги! Уже тошнит от них. И сейчас он был близок к тому, чтобы потерять жизнь, а нанесенная железом рана останется, даже если он сменит обличье.

Не приманивал ли он опасность нарочно, подумал он, чтобы ее пряной остротой отогнать скуку? Если да, то больше он этого делать не будет: он стал беспечен, и это чуть не кончилось плачевно. Какие еще интриги ждут его в этой проклятой стране? Пусть гоблины проследят за Йомаром и Лорелин и ищут Дамиона в пустыне. А у него есть свое царство и свой народ, которыми надо править, и еще более опасный враг, который даже еще не найден.

Давно уже пора было вернуться на Немору.

16. ЗАПРЕТНЫЙ ДВОРЕЦ

Эйлия провела в гостинице две ночи и про себя заметила, что на дереве спалось лучше. Грохот общего зала проникал сквозь все щели покореженных сучковатых половиц вместе со звяканьем ламп и вонью дыма и эля. Вышибале-троллю работы явно хватало, судя по выкрикам и грохоту спускаемых с лестницы тел. Каждый раз Эйлия сжималась, когда слышала тяжелые шаги вверх по лестнице и мимо ее двери. Твиджик так же нервничал, как она, одной парой глаз наблюдая за дверью, другой — за окном.

По вечерам Эйлия вместе с Май подавала еду посетителям в общем зале или помогала на кухне Маг, а Твиджик бегал за ней, как собачка, часто попадаясь под ноги. В конце концов Эйлия уговорила его посидеть под столом.

— Не могу понять, — говорила Маг. — Эти маленькие двухголовки считаются самыми боязливыми тварями на свете. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них терся возле людей. Они страшно пугаются всех, кто больше их.

— Наверное, я не слишком страшная, — сказала Эйлия.

А про себя порадовалась, что никто здесь не понимает речей амбисфены. Твиджик мог бы проболтаться, что держится возле нее ради магической защиты.

Работая, Эйлия обдумывала свой следующий ход. Здесь явно не было небесных кораблей: она осторожно спрашивала, но в ответ получала только недоуменные взгляды. Как ей объяснили, только драконий народ такие вещи может знать, а драконов здесь уже сто лет никто не видел, да если бы они и были, то с обыкновенным человеком даже говорить не стали бы. Может быть, найти кого-нибудь из приспешников Мандрагора и заставить его ей помочь? Да, но если сам принц будет с ним? Лоанея она еще могла бы надеяться одолеть, а Мандрагор — дело другое. У него столетия боевого опыта с бесчисленными сильными противниками, а ее никогда никакому бою не учили. Конечно, в конце концов стали бы учить — будь все так, как планировали лоананы, она бы с Мандрагором еще много лет не встретилась. Так что же ей делать? Бежать от него или сразиться с ним?