Книга Северянин - Игорь Ковальчук

– Правда?

– Правда.

– Тогда как тебе это удалось?

– Да вот… Как-то… Как-то так…

Она улыбнулась ему и торопливо оправила на себе одеяние, не ставшее, впрочем, от этого менее соблазнительным.

– Я знала, ты весьма талантлив. Просто не ожидала, что настолько, – суховато сказала Маха. – Но ты не вовремя. Я готовлюсь к обряду, поэтому…

– Понимаю, помешал. Мне прийти позже?

Девушка с сомнением разглядывала его.

– Пожалуй, нет… Потом ты вряд ли сможешь со мной связаться. Чего тебе хочется?

– Честно? – он окинул ее алчным взглядом. – Сейчас мне хочется вполне конкретного…

Она покраснела под его взглядом.

– Прекрати. Так нельзя.

Но он уже не выдержал. Протянул к ней руки, коснулся ее плеч и мягкой груди, едва прикрытой тонкой, нежной на ощупь тканью, и его поразило необычное ощущение – казалось, будто он касается женщины, настоящей, теплой и желанной, но делает это в полусне, в полуреальности, в состоянии затуманенном и оттого не совсем адекватном. Девушка попыталась оттолкнуть его, но так вяло, что он просто не воспринял ее действия всерьез, скорее как дразнящую ласку.

Он решительно потянул с нее платье, но ахнула она лишь однажды:

– Осторожно, не порви! Это ведь шелк! – женщина победила в ней жрицу и чародейку, Маха напрочь забыла, что находится в сне, где по-настоящему порвать платье нельзя все равно.

– Ух, ты! Каковы у нас жрицы – в шелках спят!

– Осторожнее, я сказала! – она вскрикнула и торопливо выбралась из одежды сама. – Что ты делаешь?!

– А ты не догадываешься? – он прижал ее к себе и стал целовать.

Все получилось очень стремительно и как бы само собой. Ощущения были странные, но временами он забывал, что все происходит не на самом деле. Ноздри ему щекотал ее аромат, тот самый, который он запомнил, и кожа на ощупь была в точности такая же, какой он ее запомнил. Может быть, лишь чуть нежнее.

– Зачем ты это сделал? – сонно спросила она, когда они уже лежали рядом, остывая.

– Зачем все женщины задают такой глупый вопрос?

– Ах… Родной, ведь это все равно, что заниматься любовью с женщиной в своих мечтах.

– Если не на самом деле, то хотя бы в мечтах, – вздохнул он. – Но я очень рад снова тебя видеть, пусть даже и так.

Она заразительно засмеялась.

– Да, я заметила, что ты очень рад… – девушка помолчала. – До меня уже дошли слухи, что ты улизнул от троих наших друидов полного посвящения.

– Быстро у вас разносятся слухи.

– У нас есть свои средства связи и оповещения… Как ты вообще умудрился от них сбежать?

– Вплавь.

– По речке?

– По морю.

В ответ – долгое недоуменное молчание.

– Это как?

– Верхом на единороге.

– На единороге? Он согласился тебя катать? По морю? Ничего не понимаю. Единороги же не плавают…

– Так получилось.

– Ладно… И что ты теперь собираешься делать?

– Удрать отсюда. В смысле, вообще с Островов.

– Разумно, – пробормотала она, потянувшись к нему губами.

И в этот момент видение прервалось. Что могло вмешаться, Агнар не понял, однако факт оставался фактом – вот мгновение назад он держал ее в своих объятиях, а вот уже он сидит под деревом, взмыленный, будто только что пробежал милю в полных доспехах и с запасом продовольствия на месяц, встрепанный, разомлевший то ли от тепла, то ли от женской ласки в чудесном сне.

Он поднялся, задумчиво крутя топориком. «А ведь самого главного-то я у нее не спросил, – подумал он. – Что там затевают ее собратья, далеко ли они от поселения на берегу Лиффи?» И вздохнул, будто это могло ему помочь вернуться в приятный сон. Потом огляделся и вытащил из травы стволик давно упавшего дерева. Тот вполне годился для костра, а если обрубить пару сучков, то можно дотащить до места и рубить на чурки прямо там.

Единорог посмотрел на викинга, вернувшегося к месту стоянки, весьма недовольно.

– Тебя только за смертью посылать.

– А что такое? – поинтересовался Агнар, роняя на землю бревешко. – Тебе, собственно, зачем понадобился костер? Захотелось жаренной на угольях травки?

– У тебя юмор глупейший. Мне твой костер не нужен, а вот следить за твоим жеребцом я не нанимался.

– Если не нанимался. – продолжил викинг, слегка зверея, – то почему же следил?

– Знаю я эти шутки. Он убежит, а скарб на себе потащу я.

– Это отличная идея.

– Нет уж, – единорог, похоже, повеселел и принялся развлекаться. – Если у тебя убежит коняга, я уж лучше сбегаю его поищу.

– Не пойдет. Вдруг ты дашь деру?

Экда ответил спутнику долгим, мало что выражающим взглядом.

– Если я захочу удрать, как ты сможешь меня удержать?

– Но если ты до сих пор со мной, наверное, есть тому какая-то причина… Кстати, старался ты напрасно, ибо в поселении у залива я обязательно постараюсь его продать. Куда уж мне тащить коня в Магриб…

– Ты собрался в Магриб?

– Я об этом уже говорил.

– Да-да… – у единорога вспыхнули глаза. – Ты возьмешь меня с собой, не так ли?

– Если будешь хорошо себя вести.

– Еще недавно ты меня уговаривал, а теперь фасон держишь! Да, люди наглеют очень быстро.

– Люди учатся у единорогов, – слегка задыхаясь, ответил скандинав: он рубил бревешко, как мог, – готовил его для костра.

Он сложил щепки и куски бревнышка шалашиком и принялся орудовать кремнем и огнивом.

«Не надо забывать, что на Эрине не меньше друидов, а может, даже и больше», – он сосредоточился, вспоминая рассказы валлийского торговца. Прежде ему не приходило в голову, что пьяные басни об Островах будут иметь для него такое огромное значение, и потому здорово злился на себя сейчас. Сначала ему удалось припомнить лишь что-то о пяти королевствах Эрина, а также о верховном короле, который в Таре поднимался на камень, объявлявший его правителем. Потом – о кольце камней, одно из которых по легенде было перевезено в Солсбери.

«Кстати… Сорбий… Сорбиодун… Это же Солсбери! Значит, пирамида, увенчанная гривой магической энергии, располагается совсем рядом с кольцом камней… То есть с тем местом, на которое эти камни в настоящее время, должно быть, еще не перевезены. Как интересно…»

Агнару пришло в голову, что появление в Англии кольца каменных дольменов как-то связано с магической силой друидов. У него неприятно закололо в груди. Как бы там ни было, но если пирамида представляет собой Место средоточия, а в его времени об этом уже ничего не известно, то, быть может, и кольца камней тоже отмечают места земли, где чародейские энергии собираются вместе и становятся источником магии для человеческих магов. Если пирамида потеряла свое значение, друиды могли перевезти к себе кольцо камней.