Книга Держава под Зверем - Илья Бриз

* * *

Плачущий маршал Советского Союза Синельников? Да, такого я не видел никогда. Сам еле удерживаю слезы. У Лаврентия Павловича неоперабельный рак печени. Слишком поздно заметили Он не обращал внимания на неприятные ощущения, а боли на всех этапах этой болезни, кроме самого последнего, почти нет. Теперь остались считанные месяцы. Как мы будем жить и работать без него, я просто не представляю. Все эти два десятка лет он заменял мне отца. Вознес на самую вершину власти. Помогал править державой и направлял в нужную сторону. А самое важное — был другом!

— Сделать вообще ничего нельзя? — я спрашиваю, уже заранее зная ответ.

Ревущая Светка отрицательно качает головой. Ей в этом вопросе доверять можно. Доктор медицинских наук и руководитель ведущего института. Собственно говоря, что такое рак печени, мне и самому известно. Но верить в то, что в ближайшие месяцы мы останемся без нашего Берии, я не хочу. Эх, Лаврентий Палыч, Лаврентий Палыч… Ну почему тебе всегда надо было самому лезть к работающему реактору, чтобы разобраться в какой-то мелкой неисправности?! Лично проверять качество переработки ядерных отходов? Вот постепенно доза радиоактивного облучения и набралась. Твое же дело было только руководить…

Зеленый абажур лампы отбрасывает круг света на письменный стол. Кремлевский кабинет, который достался мне от отца. Уже двадцать лет я работаю здесь. Здесь почти ничего не изменилось. Только добавились парочка огромных плазменных панелей, на которые очень удобно выводить любую информацию, от карт до телевидения, и маленький столик с тремя удобными креслами. Прямо напротив письменного стола стоит старый ламповый телевизор. Его сюда еще при отце установили. В сорок седьмом он сломался, и его хотели заменить, но я запретил. Приказал отремонтировать. Когда-то, еще будучи полковником ФСБ, на экран именно этого телевизора я выводил отцу сверхсекретные документы из архивов КГБ того мира. Показывал кое-какие фильмы для служебного пользования, а сам внимательно наблюдал за его реакцией. Мое распоряжение выполнили и даже модернизировали аппарат. Внизу телевизора теперь горит красный светодиод дистанционного управления, а в нижнем ящике стола валяется пульт. В углу кабинета отсчитывают время старинные напольные часы. Вот они за все эти годы ни разу не остановились. Все также без единого перерыва качается маятник, тихонько пощелкивая анкером. А за окном шумит и светится многочисленными огоньками вечерняя Москва. Моя Москва. Нет, тот Питер я по-прежнему люблю. Но столица мне все-таки за эти годы стала ближе. Самый красивый город мира. Лаврентий Павлович отлично справился с последним делом своей жизни. Мы сами не ожидали, что получится так здорово. В центре — старинные здания, парки и огромный памятник моему отцу. Большинство улиц сделаны пешеходными. Жители и гости столицы очень любят гулять по нашему городу. На Красной площади частенько выступают лучшие ансамбли и певцы страны. Вот и сейчас оттуда доносится старая знакомая мелодия песни «Любэ».

Выйду ночью в поле с конем,

Ночкой темной тихо пойдем,

Мы пойдем с конем по полю вдвоем.

Ночью в поле звезд благодать,

В поле никого не видать,

Только мы с конем по полю идем.

Сяду я верхом на коня,

Ты неси по полю меня,

По бескрайнему полю моему.

Дай-ка я разок посмотрю,

Где рождает поле зарю,

Ай, брусничный свет, алый да рассвет,

али есть то место, али его нет.

Полюшко мое, родники,

Дальних деревень огоньки,

Золотая рожь да кудрявый лен,

я влюблен в тебя Россия, влюблен.

Будет добрым тот хлебород,

Было всяко, всяко пройдет,

Ой, златая рожь, ой, кудрявый лен,

Пой о том, как я в Россию влюблен,

Ой, златая рожь, ой, кудрявый лен.

Мы идем с конем по полю вдвоем.

Мы идем с конем по полю вдвоем…

Неожиданно светодиод на старом телевизоре погас, и из динамиков послышалось шипение. Опять сломался… или? Не может быть! Может!!! На пульте чрезвычайного оповещения ярко замигал красный огонек. Следящей аппаратурой обнаружен канал связи оттуда! Автоматика уже наверняка определила все численные значения параметров пробоя. В огромном здании проекта «Глубина» взвывают сирены. Дежурные сломя голову уже несутся к мониторам непосредственного наблюдения. Тысячи специалистов поднимаются по тревоге. Все службы СГБ в состоянии боевой готовности. Операция начинается! Мы все-таки успели!!!

Лампы этого чертова телевизора когда-нибудь прогреются? Ну наконец-то! Я узнал ее мгновенно. Такое знакомое лицо. Но почему она плачет? Катенька. Катерина Викентьева…

* * *

— У вас есть выбор?

Президент с премьером переглянулись. Всего несколько месяцев назад они опять поменялись должностями, совершенно не собираясь отдавать кому-либо власть в этой самой большой, но, увы, не самой богатой сегодня державе планеты. И вот пришел какой-то мальчишка и заявляет, что их время кончилось. Мало того что совершенно непонятно, как он проник в резиденцию, так еще и многочисленная охрана не отзывается на неоднократные нажатия тревожных кнопок в карманах. А вынутая из кобуры и положенная на стол в трех метрах от них «Гюрза» все-таки заставляет их выслушивать этого парня.

— На что вы рассчитываете? — решился спросить президент. — Вы же вызовете противодействие на всех уровнях, включая международный.

— Вы думаете, что Штаты решатся на войну? — усмехнулся парень. — Обломаем. Ну, рванет еще парочка реакторов. Но теперь уже не на их подводных лодках и авианосцах, а на атомных станциях. Им нужны многочисленные Чернобыли на своей территории?

Да, тепловые, хорошо что не ядерные, взрывы реакторов на трех атомных подводных ракетоносцах и флагмане самой мощной авианосной ударной группировки американского флота вызвали мало того что жуткие скандалы в ВПК Штатов, но, главное, они напугали весь мир. Почему идут вразнос многократно отработанные и проверенные реакторы? Эксперты пытаются разобраться, но к однозначному выводу о причинах взрывов пока прийти не могут. Плюс еще неожиданно на нескольких атомных электростанциях США обнаружена некоторая нестабильность работы все тех же основных энергетических блоков, что привело к немедленной остановке реакторов. Нехватка энергии подняла цены на нефть и газ во всем мире до небес!

Кого-то этот парень президенту напоминает. Вот только кого? Почему он иногда, сам не замечая этого, привычно массирует переносицу, как будто носит очки? И вообще, весь вид этого молодого человека, манера движений, разговора выдавали в нем Власть. Именно что с большой буквы. Причем власть никак не ниже их собственного уровня, если не выше.

— Нет, до тех пор, пока вы не объясните, чего и какими способами хотите добиться, я ничего подписывать не буду, — президент отлично понимал, что никто его сейчас расстреливать не будет. Времена дворцовых переворотов давно миновали. Того, что творилось в середине двадцатого века при Сталине, когда могли убрать любого, самого высокопоставленного чиновника, уже никогда не повторится. Сейчас ведь даже не девяносто первый или девяносто третий годы прошлого, двадцатого века. Не решится он стрелять, как бы решительно не выглядел. Впрочем, он же все равно гарантировал им с премьером жизнь, если они подпишут эти проклятые бумаги.