Книга Второго шанса не будет. Отражение во мгле - Сурен Цормудян

Твари потоптались некоторое время на площади, а когда вдалеке протрещала длинная автоматная очередь, рванули в сторону дворца культуры железнодорожников, на звуки.

Охотники проводили их взглядом.

— Кажись, пронесло, — вздохнул Рябой.

— Какое, к черту, пронесло. Если они на нашей половине города, то это уже беда. Кто-то разворошил колонию, разозлил их.

— Человек на снегоходе?

— Не знаю я. Может быть.

— Или это из-за того, что мы не привели жертву матери всех тварей?

— Нет. У нас вагон времени. Недели…

Бронислав резко повернул ствол автомата в сторону внутренней двери, что вела в подъезд.

— Кто-то поднимается, — еле слышно шепнул он, отходя и прячась за ледяную глыбу у отвисшей торцевой стены.

Рябой достал здоровенный тесак из ножен на поясе и прижался к стене у дверного проема.

— Бронислав! Бронь, ты тут? — послышался шепот из полумрака.

— Кто такой?! — рыкнул охотник.

— Это я, Резунец.

— Резунец? Ты что тут, сукин ублюдок, делаешь? Я что вам сказал? Ищите группу, вырезавшую наших и забравших мою дочь, если жить хотите.

— Послушай, я с важными вестями. — В проеме показалась физиономия одного из провинившихся церберов. — Очень важными.

— Как нашел меня?!

— Ты извини, конечно, Бронислав, но у твоих снегоступов характерный отпечаток на снегу. А умение читать следы ведь у нас обязательное.

Охотник сплюнул от досады.

— Ладно. Хрен с ними, с отпечатками на снегу. Да войди ты, чего мнешься там как целка.

Резунец послушно вошел.

— Ну, говори, что за вести.

— Короче, — цербер покосился на стоявшего у стены Рябого, все еще сжимающего тесак в полной готовности к применению, — наш главный приказал своим вертухаям срочно тебя найти и доставить в Архион.

— Что? — Бронислав опешил. — Я что-то не понял. Что значит — найти и доставить? Я вам кто, преступник в бегах?

— Да тут такое дело…

— Может, тебе треснуть по зубам, чтобы не мямлил, а говорил быстро и четко?

— Короче, там, в метро, полная жопа. Ясное дело, что нападение на наш сектор нельзя оставить безнаказанным. Это принцип: на любой косой взгляд отвечать так, чтобы все трепетали, чтобы долго ни у кого не оставалось сомнений, кто в нашем мире главнее и сильнее…

— Ты мне какого хрена втираешь то, что я и так знаю, а?!

— Ну, мы, конечно, напали на Перекресток Миров. И гонцов послали к другим, пусть тоже нападают, мы не против. Да только там хрень полная. Мы-то знали, что, Едаков ослабил свою общину запретом на оружие для большинства и сокращением числа неприкасаемых вооруженных людей. Ну и пошли наши, как на прогулку. Первый кордон перебили легко, но на самом Перекрестке творится что-то странное. Короче, захлебнулась наша атака. Мало кто из бойцов первой волны сумел отступить. А на улице нашему патрулю сдался кто-то из едаковских громил. Говорит, восстание в общине, народ захватил склад с оружием. И вышло так, что там теперь при стволах практически все. И в Архионе из-за наших больших потерь начались роптания. Ну и главный хочет крайнего найти. Виноватого назначить. Тебя, то бишь. Иначе, чего доброго, и у нас бунтовать начнут. А еще твари с ума посходили. Там из-за речки целая лавина прорвалась в город, воины и принцы. Какая-то сволочь последний мост взорвала. На другом берегу стрельба, кто там, понять не можем. Но шмаляют так, будто патроны для них не проблема.

— Хера себе дела, — пробормотал Рябой.

Бронислав некоторое время хмуро смотрел на Резунца, переваривая услышанное. Затем смачно сплюнул.

— Крайнего, значит, нашли. Ну-ну. Поглядим.

— Бронь… ты это, — снова замямлил Резунец, — ежели что, я за тебя. И еще там мужики есть свои…

— Да вы уберечь станцию не смогли от ублюдков каких-то. Обосрались. Теперь в туннеле обосрались. На кой хер мне такие сочувствующие, а?

— Бронь, но я же…

— Ты пока рот закрой. Ждешь спасибо за то, что предупредил меня? Ну, спасибо. Только не надо думать, что я сейчас растаю в умилении или сменю приоритеты. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Если сказал, что со всеми вами сделаю, случись беда с моей дочкой, то я это сделаю, и никто мне не помешает. Так что давай займись поисками. И молись всем мыслимым и немыслимым силам, чтобы Сабрина нашлась поскорее и в полном порядке. Понял?

— Понял я, понял, — вздохнул цербер.

— А раз понял, ступай. И поторопись. Чем скорее найдется моя дочь, тем проще вам будет жить. И тем скорее я сам займусь этой гнилой клоакой под названием Перекресток Миров. Все. Давай вали.

Резунец быстро удалился.

Бронислав еще долго смотрел на площадь Лунинцев и на оставленные там недавно следы тварей. Рябой наблюдал за своим командиром, пытаясь понять, что тот сейчас чувствует и о чем думает. Наконец, не выдержав тягостного молчания, он проворчал:

— Я что-то ни хрена не пойму. Что происходит… Чего молчишь-то?

— А что ты хочешь услышать? — пожал плечами старший охотник. — Я тебе могу сказать то же самое, что и этому придурку. Сейчас для меня самое важное — вернуть дочь, а там разберемся. И с претензиями главного ко мне, в том числе. Я, черт возьми, не последний человек в Архионе. Это мы еще посмотрим, кто с кого спросит за то, что случилось. Совсем расслабились. Потому и просрали станцию, и Тора с Масудом да Кожевниковым потеряли. Это не моя вина, что у нас потери, а этих баранов, что во главе общины. Поймали расслабон и забыли, в каком мире мы живем. Привыкли считать себя сильнее всех. Да только сила — это не абстрактное мнение. Силу надо всегда поддерживать в форме. Ее надо постоянно демонстрировать. Воспитывать в массах. И периодически применять к другим, чтобы не забыли, с кем имеют дело. А что на самом деле?.. Ну да ничего. Мало им не покажется. Нашли с кем шутки шутить…

— В главные метишь? — усмехнулся Рябой.

— Назовешь другую кандидатуру? Или поддержишь? Кто еще? Под управлением баранов львы непременно сами обаранятся. А вот бараны, которыми правит лев…

— Да-да. Где-то я это уже слышал. Только знаешь, что с тобой сделают дома наши правящие бараны уже за одни эти слова?

— Знаю. — Бронислав зло улыбнулся. — Очень хорошо знаю. А кто сказал, что буду я смиренен? Кому я обещал покорность? Если весь баланс, еще вчера работавший в нашем мире, полетел чертям, значит, в этом балансе что-то не так. Значит, все надо менять. А время нестабильности — самое подходящее для смены правящих элит.

— Никогда не думал, что тебя интересует власть.

— Она и не интересовала до сего дня. Но коль уж нужда заставит да обстоятельства сложатся так и не иначе, придется взяться и за власть. — Сказав это, старший охотник пристально посмотрел на Рябого. — Или ты имеешь возражения?