Книга Главное доказательство - Павел Орлов

– Клише вам Сорокин изготовил?

– А кто же еще. Стоп! – Впервые с момента начала нашего разговора мой собеседник выглядит озадаченным. – А про Сорокина вы откуда знаете?

– Задавать сыщику вопрос «Откуда вы знаете?» так же неприлично, как интересоваться у бизнесмена размером его банковского счета. Важно, что знаю. И знаю даже, что вы устраивали ему консультацию у доктора Лейкина.

– Ого! Вы действительно опасный человек, мистер Шерлок Холмс. Признаться – удивили мня изрядно.

В этот момент Константин Михайлович перехватывает мой взгляд, направленный на висящие в простенке миниатюры, и его губы расплываются в понимающей улыбке.

– Да, вы правы. Доктору Виталий подарил точно такие же.

– Между прочим, его вы тоже убили?

А вот на сей раз Бердник смотрит на меня с удивлением. Правда, удивлен он скорее не известием о смерти соседа, а тем, что я вообще эту тему затронул.

– А что – разве Сорокина убили?

– У вас есть по этому поводу какие-то сомнения? Мой собеседник глубоко затягивается сигаретой и, медленно выдыхая дым, внимательно смотрит мне в глаза. Не знаю, корректным ли будет с точки зрения литературного языка употребить выражение «сканирующий взгляд», но у меня такое впечатление, что он именно сканирует мою черепную коробку. Я ощущаю это чуть ли не физически.

– Скажите, вам никогда не хотелось свалить из этой страны? – неожиданно интересуется Константин Михайлович.

– По-моему, желание свалить из этой страны хоть раз в жизни испытывал любой здравомыслящий русский, – усмехаюсь я в ответ. – Причем на протяжении всей ее истории.

– Абсолютно с вами согласен. Тоже эти чувства испытывал, и не раз. Вот и Виталий был и здравомыслящим, и русским. Собственно, не был – он им и остался, поскольку жив и здоров. Поймите: мне не было никакого смысла его убивать хотя бы потому, что он не в курсе всей этой истории. Он не знал Глебова и, соответственно, не мог знать, что тот вообще убит. Что касается пальца, то я сказал Сорокину, что это мой собственный палец. Мол, заказал сейф со специальным замком, который на отпечаток пальца открывается. Ну, и чтобы иметь нечто вроде запасного ключа – мало ли, кому-то из близких надо будет этот сейф открыть в мое отсутствие. И тот поверил. А может, просто сделал вид, что поверил, но печать сделал и вопросов никаких не задавал. Подождите вы, я еще не все сказал! – слегка повышает голос Бердник, видя, что я собираюсь возразить. – Вы хотите сказать, что он для меня опасен потенциально, как возможный свидетель. Бред! Если даже бы – подчеркиваю: если даже бы! – Сорокин и догадался о чем-то, мне все равно убивать его не было никакого резона. Я бы просто дал ему денег. Приличных денег. С этими деньгами он мог бы уехать куда-нибудь за кордон и начать там жить. У него в последнее время это стало навязчивой идеей. Манией даже. На первое время бы ему хватило, а там бы устроился. Он в компьютерах прилично разбирается, английский неплохо знает, так что не пропадет.

Мужчина тушит в пепельнице догоревшую почти до фильтра сигарету и снова поднимает на меня глаза.

– Я вам все это рассказываю только потому, что на прошлой неделе купил у Сорокина его квартиру. Это легко проверить, поэтому и нет смысла скрывать. Виталий предложил очень выгодную цену, если я быстро решу вопрос и всю сумму отдам сразу, наличными. Меня это вполне устраивало. Только вот не надо думать, что я и его убил, чтобы деньги вернуть! Не делайте из меня монстра. Глебова – да, прикончил, и не жалею. А Виталий – это другое дело. Подумайте сами, в каких случаях человеку нужны деньги наличными, и сразу. Так что не парьтесь.

– А телефонный звонок?

– Какой еще звонок? Сорокину?!

– Нет, не Сорокину. Я догадываюсь, в каких случаях человеку нужно много денег, причем сразу. Имеется в виду ваш с Глебовым разговор в тот самый вечер.

– А-а-а. Этот звонок, почитай, с того света состоялся. Я, как Леху пришил, так сразу с его мобильника себя набрал. Сам. Алиби – не алиби, а какая-то отмазка есть. Типа, звонит он мне в это время, значит, жив еще, и убили его позже. А позже я уже в поезде ехал. На поезд тот, между прочим, едва успел. Но успел!

– А как комплект ключей от квартиры Глебова в машине Шохмана оказался?

– Это уж моя собственная идея. Правда, заранее это дело не задумывал – после сообразил. Ключи-то эти – запасной комплект – я у Глебова еще раньше взял. За несколько дней до того, как. Короче, тогда вечером Леха так надрызгался своего «Наполеона», что прямо в своем кресле отрубился. Мне уходить пора, а он – труп трупом. Свои-то ключи от его квартиры я вправду никогда с собой не брал. А тут понадобились – и нету! Вот тогда я про запасной комплект и вспомнил. Ушел, дверь запер, ключи в портфель сунул. Сам Глебов их ни на следующий день, ни после не хватился, а у меня они вообще из головы вылетели. А уже потом, в Москве, когда мысленно все это дело в уме вновь и вновь прокручивал, вдруг сообразил, что допустил одну очень серьезную ошибку. Уходя от Глебова, я дверь на оба замка запер. А если уж Власова подставлять, то у милиции сразу вопрос появится: откуда у него ключи? Потом вспомнил, что запасной комплект у меня. Стало быть, менты подумают, что ими Власов и воспользовался, а потом выкинул.

А уже, когда из Москвы вернулся, мне Шохман неожиданно позвонил. «Будешь, – спрашивает, – бизнес продолжать?» – «Буду, – отвечаю, – если получится». – «Тогда давай встретимся – переговорим». Ну, и встретились. Женька на эту встречу как раз на том самом джипе приехал, на котором Власов обычно ездил. Но тогда он сам за руль сел – не знаю, почему. Посидели мы в «Азии», на Ленинском, обсудили, как и что. Потом он мне говорит: «Я сейчас в центр еду – могу тебя подбросить, если хочешь». А мне как раз на Марата надо было, по делам. Сели мы в машину, еще даже тронуться не успели, как у Женьки телефон звонит. Это его жена была, просила в аптеке что-то купить. А аптека там как раз рядом. Пока Шохман туда ходил, я зачем-то в портфель полез, стал бумаги вытаскивать, а тут ключи от Глебовской квартиры случайно и выпали. И так они, знаете, за коврик завалились, что аж и не видно. Вот тут-то у меня мысль и мелькнула: вот она, дополнительная улика! Ну, и пристроил их под этот самый коврик, только чуть подальше. Чем черт не шутит? А аккурат на следующий день Женькиного водителя арестовали и при обыске в машине ключи эти нашли.

– Рисковали вы с этими ключиками, – покачал я головой.

– Ерунда. Если бы даже Шохман о чем и догадался, то мне бы сразу позвонил. А я бы тогда честно признался, что ключи действительно у меня выпали. Оно ведь, в сущности, от истины недалеко. Но они сработали именно так, как я планировал, так что никакого риска.

– А деньги?

– Не понял.

– Куда делись деньги, которые Власов привез Глебову за несколько часов до убийства? Триста тысяч долларов, насколько мне известно.

– Триста восемьдесят. Деньги эти вернулись законному владельцу.

– Как владельцу. Вы их что – отдали Шохману?!