Книга Тень Тота - Михаэль Пайнкофер

— Так, милая. И коли уж не хватило мозгов раньше, хотя бы теперь ты поймешь, почему мы не могли доверить эту работу какому-нибудь мяснику. Органы ни в коем случае нельзя было повредить, требовалось филигранное мастерство хирурга.

— А зачем четыре жертвы? — спросила Сара. — Одной разве не хватило бы?

— Во-первых, так эффектнее, — ответил Лейдон. — А во-вторых, по математическим соображениям.

— Как это?

— Очень просто. Мы не имеем ни словесного описания Мехерет, ни ее изображений, мы не знаем, что она была за женщина. Высокая, маленькая, худая, плотная? Все-таки воительница…

— К чему ты клонишь?

— Канопы, находящиеся перед тобой, представляют собой, так сказать, среднестатистическую женщину. Четыре неповрежденных органа, изъятые из тел четырех женщин. Их параметры, а также средний вес должны стать частями нашего нового ключа.

— Понятно, — только и сказала Сара.

Судя по всему, дядя действительно все продумал.

— Не обманывайтесь, — отчаянно воскликнул Камаль. — Тота не провести, его месть непосвященному, тому, кто войдет в комнату, будет страшной.

— Я прямо сейчас заплачу, — холодно заметил Лейдон и снова повернулся к Саре: — Чего же ты ждешь? Открой то, что тысячелетиями было закрыто, или твой благородный рыцарь пустынь расстанется с жизнью.

Сара была заинтригована. Хотя ей претило сотрудничество с врагом, сильно хотелось узнать, что же находится за каменной дверью. Она только сейчас поняла, что почти достигла цели.

— Сара, нет! — простонал туарег, когда она нагнулась и вынула из ящика первую канопу, на крышке которой был изображен демон-змей Апоп.

Сара взглядом попыталась приободрить Камаля и поставила канопу в левую нишу. Не успела она отступить, как сработал тайный механизм и сосуд с печенью одной из жертв со скрежетом погрузился в ворота.

— Прекрасно, — похвалил Лейдон. — Дальше! Сара взяла следующий сосуд, с изображением Анубиса с головой шакала; это божество, символизирующее бренность и разложение, завладело желудком второй жертвы. С громким скрежетом исчезла и эта канопа. Следующим Сара поставила в нишу Сухоса с головой крокодила. Ему как богу плодородия достались гениталии одной из жертв. Когда опустился и этот сосуд, Сара поставила последнюю канопу в четвертую нишу. Сосуд с головой ибиса был посвящен Тоту, владыке лунного глаза, богу мудрости и магических знаний, которые он мог вдохнуть смертным; легкие были уготованы для него.

Лейдон и люди в черном завороженно смотрели на дверь. Однако на сей раз ничего не произошло. Канопа осталась неподвижной, как и боялась или, точнее, надеялась Сара — подделка ключа не сработала. Но ее ждало разочарование — спустя некоторое время раздался скрежет, треск, намного громче, чем прежде, и опустилась не только канопа, но и сама каменная дверь.

— Нет! — в ужасе крикнул Камаль.

Люди в черном взволнованно перешептывались и лихорадочно сжимали оружие, никто не знал, что ожидает их за дверью. Сара же спокойно ждала, пока каменная плита опустится настолько, чтобы через нее можно было перешагнуть. Она взяла факел и уже хотела зайти в таинственный мрак, как вдруг увидела высеченные на пороге иероглифы — не обычные буквы, а опять тайнопись Тезуда.

— Что это значит? — спросил Сару Лейдон.

— Не знаю, — искренне ответила она.

— Что значит «не знаю»?

— То, что я не в состоянии перевести эти знаки. Тайные символы может понять только посвященный.

— О, так это самое милое дело для вождя туарегов, поставившего своей задачей охранять тайну Тота. Что это за знаки, Камаль?

Камаль молчал.

— Что они значат, спросил я тебя.

— Я вам этого не скажу, даже если вы будете жечь меня раскаленным железом, — тихо ответил Камаль.

— Неплохая мысль, — усмехнулся Лейдон. — Правда, я знаю более простой способ заставить тебя заговорить. — Из кармана он вытащил револьвер и приставил его к виску Сары. — Ну так как?

Сара боялась пошевелиться. Мортимер Лейдон убил Гардинера Кинкейда, он не колеблясь погубит и его дочь. Фанатичный блеск в глазах свидетельствовал о том, что угрызения совести ему давно неведомы… Камаль медлил. Может, он предпочтет гибель Сары Кинкейд и не выдаст тайну врагу? Но туарег встретился глазами с Сарой и не выдержал. В этот момент он понял, что любит ее.

— Мадбут, — с трудом выговорил он. — Мне не нужно ничего переводить, я знаю эти слова наизусть. Их передавали из поколения в поколение в племени Бен-Нар.

— И что же там написано? — нетерпеливо спросил Лейдон.

— Того, кто войдет в комнату, ожидает смерть, — с каким-то злорадством произнес Камаль. — Только в один-единственный месяц в году тайну Тота можно узнать без угрозы для жизни.

— Я не верю в этот бред.

— Это как вам угодно. Жрецы Тезуда сконструировали механизм в соответствии с календарным циклом. И войти в комнату можно только в один месяц в году. В противном случае, как только кто-то переступит порог, будет приведен в действие механизм саморазрушения. Тайна Тота будет утрачена навечно, и вместе с ней огонь Ра.

Слова Камаля произвели на Лейдона сильное впечатление. Страх потерять все, находясь так близко к цели, вернул ему благоразумие.

— И какой же это месяц? — спросил он.

— Первый месяц года, месяц Тота, — ответила Сара, и туарег печально опустил голову.

— Значит, январь! — радостно рассмеялся Лейдон. — Очевидно, судьба улыбается мне, так как год только что начался. Но правда ли это? Может, ты пытаешься обмануть меня?

— Это правда, — печально подтвердил туарег, и Лейдон опустил револьвер.

— Ну ладно, поверю тебе. Но вы первыми переступите порог комнаты. И не забывайте, что, помимо всего прочего, вы под прицелом. Если предпримете хоть малейшую попытку уничтожить то, что там найдете, я вас тут же пристрелю. Понятно?

— Вполне.

— Ну идите.

Вперед выступили двое в черном. Махнув стволами винтовок, они велели Саре и Камалю войти в открывшуюся дверь. Печальные глаза английской леди и туарега снова встретились, оба понимали, что пути назад нет. Они протянули друг другу руки, на что Лейдон цинично рассмеялся, и вошли в комнату, в которую в течение трех тысячелетий не ступала нога человека…

Глава 8

Когда они переступили порог, Сара затаила дыхание. Она была убеждена, что сейчас они погибнут внезапной и ужасной смертью. Сара утешала себя мыслью, что сработает механизм саморазрушения и она выполнит свое обещание, данное старому Аммону, но ничего подобного не произошло. Никакая пропасть не разверзлась, на них не посыпались острые камни, они не упали на копья. Все было спокойно, и Сара со страхом спросила себя, исправен ли этот механизм. Они медленно продвигались вперед, вдыхая сухой воздух древности, лишенный какого-либо запаха.