Книга Парижский вариант - Роберт Ладлэм

Но рискнуть придется. Озираясь в поисках часовых, Рэнди скользнула, пригнувшись, в сторону парадных дверей. Вдалеке били о берег волны, и сердце колотилось с ними в унисон.

Рэнди заглянула за угол дома. Абу Ауда и двое его подручных вели Джона с Терезой вниз с крыльца, по утоптанной дорожке в сторону казарм. Агент позволила им отойти и, не теряя из виду, устремилась следом.

* * *

Джон Смит оглянулся, пытаясь в последний момент отыскать хоть какой-нибудь способ вырваться, освободиться самому, и освободить Терезу. Абу Ауда и его люди провели пленников через мандариновую рощу, до поляны в полусотне шагов позади казарм, посреди которой стоял дощатый домик. Запах цитрусов дурманил голову.

Один из бедуинов отворил дверь, и Абу Ауда швырнул Джона в темноту.

— Ты причинил нам слишком много зла, американец, — бросил фулани. — Другого я бы уже давно прикончил за такие дела. Благодари Халида — он видит дальше, чем я. Здесь от тебя не будет горя... а женщина пусть поразмыслит о своих грехах.

Втолкнув Терезу вслед за Джоном, охранники захлопнули дверь. Повернулся в замке ключ, потом послышался лязг железного засова и щелчок — на засов повесили еще один замок, амбарный.

— Мои Dieu... -вздохнула Тереза.

— Я себе представлял наше будущее свидание как-то иначе... — пробормотал Джон по-английски.

Он окинул взглядом комнату-камеру. Сквозь единственное зарешеченное окошко под потолком струился лунный свет, рисуя квадратики на бетонном полу. Пол был светлый — значит, заливали недавно. Дверь была удручающе массивна.

— Я тоже, — согласилась Тереза. Несмотря на порванный костюм и потеки грязи на щеках, достоинство и красота актрисы каким-то образом сохранились. — Я-то надеялась, что вы придете в театр посмотреть на меня, а потом мы вместе поужинаем.

— Был бы рад.

— Посмотреть спектакль или поужинать?

— И то и другое... поужинать, выпить — последнее больше всего. — Он усмехнулся.

— Да... — Улыбка скользнула по ее лицу и пропала. — Странно, как быстро и неожиданно все может перемениться.

— Да ну?

Тереза склонила голову к плечу, с любопытством оглядывая своего неудачливого спасителя.

— Вы это так сказали... словно вам уже приходилось терять все.

— Правда? — Вспоминать о Софии не хотелось. Не здесь и не сейчас. В мрачной камере не пахло сыростью — словно алжирская жара выжарила из досок последние капли влаги. — Надо выбираться отсюда. Мы не можем оставить ни компьютер, ни вашего отца в руках этих негодяев.

— Но как?

Встать в комнате было не на что. Единственная койка была привинчена к стене напротив окна. Других предметов меблировки не наблюдалось. Джон снова обернулся к окошку. До потолка было едва девять футов.

— Я вас подсажу, а вы подергайте прутья. Может, один-два поддадутся. Было бы хорошо.

Сложив руки «стременем», он подсадил актрису себе на плечо.

— Они, — разочарованно объявила Тереза, подергав немного за прутья и приглядевшись, — пропущены каждый через три поперечные планки, а те — свинчены вместе. И все это прикручено к раме. Очень старая работа.

Должно быть, прежде эти прутья преграждали выход из древней тюрьмы другим заключенным, возможно — рабам арабов-завоевателей или пленникам пиратов, когда-то правивших здешними краями под рукой османского бея.

— Даже не дрогнули? — переспросил Джон с надеждой.

— Нет. Все приржавело.

Джон спустил ее на пол, и оба принялись исследовать дверь, надеясь, что годы оказались к ней неблагосклонны. Но и там слабых мест не нашлось. Мало того, что дверь была дважды заперта снаружи, но даже петли ее находились на другой стороне. Рабовладельцев и пиратов больше волновало, чтобы пленники не вырвались из камеры, чем то, что кто-то извне поможет им освободиться. И теперь Джону и Терезе не выйти без помощи снаружи.

Вот тогда агент и услышал слабый, странный звук — словно пробовала доски на зуб мелкая зверушка. Как ни прислушивался он, источник звука определить не удавалось.

— Джон!

Шепот прозвучал так тихо, что в первый миг агенту показалось, будто он бредит и от желания выбраться ему уже мерещатся голоса.

— Джон, твою мать!

Он резко обернулся к окну — только темное небо в проемах решетки.

— Идиот! — донесся шепоток. — Задняя стена. Только теперь Джон узнал голос. Метнувшись через всю камеру, он припал к стене.

— Рэнди?

— А ты кого ожидал — морскую пехоту?

— Ну надеяться-то можно. А почему шепотом?

— Потому что люди Абу Ауды повсюду. Это ловушка: ты — наживка, а я — дичь. Я или кто другой, кто попытается тебя вытащить из этой тюрьмы.

— Как ты сумела пробраться?

В очередной раз Джон не смог сдержать восхищения мастерством подруги.

— Пришлось разделаться с двумя часовыми, — после некоторого колебания созналась Рэнди. — Хорошо, что ночь темная. Но Абу Ауда скоро хватится их, и тогда нам крышка.

— У меня особого выбора нет. Открыт для любых предложений.

— Замок на двери крепкий, а вот засов — дерьмо. Петли старые, но не настолько проржавели, чтобы нам это помогло. Они хорошо смазаны; я бы могла их, пожалуй, выбить. И засов прикручен снаружи. Если его отвинтить, вы могли бы просто вынести дверь.

— Мне нравится. Подход традиционный, зато проверенный.

— Ага. Мне тоже так казалось, пока не пришлось снять тех двоих — они в роще лежат, недалеко отсюда. Так что пришлось думать дальше. Тут, сзади, доски совсем прогнили.

Снова послышался приглушенный скребущий шорох.

— Ты что, копаешь?

— Ага. Я поковыряла ножом, и мне кажется, что у самой земли стенка настолько прохудилась, что я сумею прорубить вам славненький лаз. Будет намного тише, да и быстрей, пожалуй.

Запертые в камере, Джон и Тереза нетерпеливо прислушивались к поскребыванию мелкой зверушки. Нож точил доски все быстрее и быстрее.

— Ну ладно, силач, — прошептала наконец Рэнди. — Надави изнутри. Сильнее!

Тереза опустилась на колени рядом с агентом, и они вместе уперлись ладонями в стену у самого пола, там, откуда доносились звуки. Несколько секунд казалось, что все тщетно, но затем гнилые доски подались, осыпав пленников дождем щепок. Проеденное термитами и точильщиками сухое дерево превращалось в пыль прямо под пальцами. Рэнди бережно подхватила самые крупные обломки, не давая им упасть.

Сначала Тереза, потом Джон выползли через отверстие наружу, в благоуханную ночь. Агент торопливо огляделся. Шелестела на ветру листва мандариновых деревьев, над горизонтом висела встающая луна.

Рэнди ждала их у края поляны, держа наготове автомат. С тревожным выражением лица она поглядывала на другой край заросшей травой поляны, за карцером. В ночной темноте трудно было разобрать что-либо даже на открытом месте, в тени же деревьев все тонуло в темноте.