Книга Совокупность лжи - Дэвид Игнатиус

Они доехали до центра Хамы примерно к половине восьмого, раньше, чем следовало. Феррис сказал водителю, что надо выехать обратно, в северный пригород, а потом вернуться обратно. По дороге он рассматривал дома, стоящие вдоль улиц. Некоторые до сих пор лежали в развалинах. Он понял, что, должно быть, это те самые дома, которые почти тридцать лет назад были расстреляны танковыми орудиями с прямой наводки. Тогда Хафиз Ассад послал танки прямо в мусульманские кварталы города, и дома были расстреляны вместе с их обитателями. Члены «Мусульманского братства» скрылись в пещерах и катакомбах старого города, рядом с рекой, но их выбили и оттуда. Пулями, газом и огнеметами. Вот тот мир, который породил Сулеймана. Вот источник той ненависти, которая теперь сфокусирована на Америке. А сегодня она была сфокусирована на Роджере Феррисе.

Водитель припарковал машину рядом с автобусной остановкой у реки Оронтес. Сидя в машине, Феррис осмотрелся, ища Алису. Уже почти восемь. Он сказал водителю, что пойдет прогуляться и если не вернется через два часа, то пусть водитель уезжает без него. Дал ему сто динаров. Слишком много, ну и что? Что ему делать с деньгами, когда он умрет?

Феррис вышел из машины и пошел в сторону старых водяных мельниц. Их колеса медленно вращались, зачерпывая воду и выливая ее в систему городских акведуков. Он осмотрелся вокруг, думая, где могут быть люди Хани. Если они вообще здесь. Лучше не выглядеть излишне любопытным. Он опустил взгляд и поднял воротник тужурки. Было прохладно. Раненая нога болела еще и оттого, что ему слишком долго пришлось лежать в тайнике, скрючившись, и он хромал даже больше обычного.

Утро выдалось безоблачным. Небо, лазурное на горизонте, над головой становилось ярко-синим. Феррис сел на скамейку на берегу Оронтеса, рядом со входом на самую большую водяную мельницу. Поверхность реки была иссиня-черной и зеркально гладкой, в ней отражались мечеть Аль-Нури и каменные дома, стоявшие по берегам. В ярком свете утреннего солнца деревянные водяные колеса отсвечивали золотом. Десять минут, пятнадцать. Он продолжал оглядывать берега реки. На них было в общей сложности больше десятка водяных колес, по обеим сторонам. Непонятно, куда смотреть. Феррис встал, решив снова пройтись. Вернулся на скамейку. У него было ощущение, что за ним следят, но он не видел вокруг шпионов или посланцев террористов.

Прищурившись, он смотрел на утреннее солнце и тут увидел группу арабов, идущих к норьяс с западной стороны. С ними была женщина. В длинном черном платье и головном платке, но что-то в ее походке заставило Ферриса присмотреться. Он встал и пошел навстречу им. Их разделяло метров семьдесят. Увидев, что он идет, группа остановилась и разделилась на две. Один из мужчин что-то сказал женщине. Это звучало как приказ. Она сняла платок. Затем он слегка подтолкнул ее и тут же, вместе со своими друзьями, побежал в противоположную сторону. Она осталась стоять в одиночестве на берегу реки.

Феррис ускорил шаг, чтобы побыстрее рассмотреть ее. В ту же секунду он узнал ее. Это была Алиса. Светлые волосы, изящная фигура и широкая улыбка человека, почувствовавшего свободу. Должно быть, они украли всю ее одежду, но Феррис не хотел думать об этом. Самое главное, что она свободна. Он выкрикнул ее имя и побежал к ней, но раненая нога подогнулась. Он споткнулся и упал. Она не могла слышать его сквозь шум ветра и уличного движения, но ничего страшного. Она свободна.

Когда Феррис встал и снова пошел к Алисе, он увидел, что к ней приближаются трое арабов. Не таких, как те, что ее привели, а хорошо одетых. Они оказались намного ближе к ней, чем он, и один из них назвал ее по имени. На мгновение Феррис испугался, но потом узнал голос. Приблизившись, он разглядел человека, позвавшего Алису. Это был Хани. Иорданец сам всю ночь ехал на север, чтобы спасти Алису. Феррис снова позвал Алису, но Хани уже подошел к ней, обнял за плечи и повел к стоящему неподалеку микроавтобусу. За ним последовали и его люди. Похоже, она была рада видеть Хани, словно старого друга. Феррис снова закричал, пытаясь бежать к ней, несмотря на хромоту, но в его сторону двинулся сирийский полицейский. Видимо, из-за потрепанной шляпы и тужурки он принял Ферриса за сирийца, и Феррису пришлось перейти на шаг. Он снова позвал Алису, но она его не слышала. Хани открыл дверь микроавтобуса, и она села внутрь, на заднее сиденье. Охранники сели по обе стороны от нее. Машина тут же тронулась.

Феррис перестал звать Алису. Микроавтобус быстро разогнался и уехал в сторону шоссе, ведущего к Дамаску. У него на глазах появились слезы. Произошло невозможное. Похитители сдержали слово. Как и Хани, обещавший защищать Алису, когда ее освободят. Единственным незаконченным пунктом сделки оставался сам Феррис. Он подумал о бегстве, но решил, что Алиса остается уязвимой, пока ее не увезли из Сирии. Нужна какая-то уловка, хитрость, чтобы выиграть время. Они ждут его звонка. Он достал из кармана мобильный, но потом убрал обратно. Пусть подождут. Он почувствовал некое мрачное удовлетворение, зная, что теперь Алиса останется в живых, несмотря ни на что.

Глава 34

Хама, Алеппо

Телефон прозвонил пять раз, прежде чем Феррис нажал кнопку ответа. Звонящий, араб, спросил мистера Роджера Ферриса. Это я, ответил Феррис. Мы ждали вашего звонка, сэр. Почему вы не позвонили? Феррис извинился и нажал кнопку отмены. Он не хотел умирать, если в этом нет необходимости. Встав со скамейки, он пошел прочь. Интересно, в какую сторону надо бежать, подумал он. Но, сделав всего пару шагов, он увидел двух бородатых мужчин в парках, идущих к нему.

Феррис засунул руку в карман, где лежал пейджер в виде зажигалки, который дал ему Хани. Еще ночью там лежала коробочка с ядом. Он нажал кнопку один раз, потом еще дважды. Двое мужчин уже подошли к нему, и в ребра ему уперлось дуло пистолета. Пистолет держал в руках мужчина с яркими глазами и кожей золотистого, как мед в сотах, цвета. Похоже, египтянин. Феррису показалось, что он видел его лицо на фотографиях в ЦРУ, в числе других фотографий боевиков «Аль-Каеды».

— Вы Феррис? — спросил египтянин.

— Да.

Дуло пистолета уперлось в его ребра еще сильнее.

— Это не обман?

Феррис покачал головой:

— Нет. Не обман. Вы сделали то, что обещали. А я сделаю то, что обещал я.

— И что? Что вы для нас сделаете? — поинтересовался египтянин.

На его лице появилась жестокая ухмылка. В глазах его была ненависть, копившаяся всю жизнь, но он пытался скрыть ее.

— Подождите и увидите, — ответил Феррис.

Краем глаза он поискал людей Хани, но не заметил никого. Они позаботились об Алисе. Это все, о чем он их просил. Сам он стал разменной монетой. Таков был договор. Но сейчас, чувствуя кислое, с запахом чеснока, дыхание этих людей, Феррис снова испугался. Он в их власти. Хотелось закричать или вырваться и побежать, но это только ускорит его смерть. А он решил цепляться за жизнь столько, сколько это будет возможно.

— Извините, что мы вынуждены обращаться с вами как с пленником, — прошептал ему на ухо египтянин. — Мы не знаем, говорите вы правду или лжете, так что мы вынуждены взять вас в плен. Извините.