Книга Выстрел в прошлое - Николай Чергинец

— Что мы здесь делаем, командир? — в недоумении спросил Коробков.

Но Смирнов смотрел на лица бойцов стеклянными глазами. Образовалась зловещая тишина.

— Командир, с вами все в порядке? — нарушил тишину Коробков.

— Все будет в порядке, — медленно, чуть ли не по слогам ответил Смирнов.

— Вам, наверное, необходимо отдохнуть, — уже решительно произнес прапорщик и сделал шаг по направлению к своему командиру.

— Да. Конечно, Коробков, ты меня, надеюсь, поймешь…

Смирнов вдруг ощутил, что не может сдерживать внезапное чувство гнева, которое охватило его.

— Заткнитесь и слушайте! — начал он раздраженно, обратив дуло автомата на своих подчиненных. — Это задание совершенно секретное. Я не могу оставить вас в живых, вы понимаете это? Полковник не может доверять вам! Только одному. А его слово — закон! Я должен быть лучшим! — прокричал последние слова Смирнов.

При этом он нажал на курок, и стальная очередь ударила по оказавшимся в железной западне бойцам. Спецназовский командир бил наверняка, в цель, не боясь рикошета.

Он видел, как первого на несколько метров отбросило Коробкова. Несколько бойцов, так и не поняв происходящего, медленно сползли на землю. В этой стрельбе не было слышно ничьих-то криков, ни слов, ни стонов. Через несколько секунд комната наполнилась удушающим дымом, и Смирнов уже не мог разглядеть куда стреляет. Стрельба продолжалась несколько минут, во время которых Смирнов сумел сменить несколько рожков. Затем все умолкло, но эхо продолжало звучать в коридорах еще несколько минут.

Он опустил автомат. В этом смраде и внезапной тишине Смирнов услышал, как сильно бьется его сердце. Трясущиеся руки не могли больше держать АКМ, а тело обмякло. Он почувствовал, как медленно опускается на бетонный пол комнаты.

Внезапно из-за толщи дыма на него выскочила фигура. Смирнов не был готов к этому. Сознание несколько секунд назад говорило, что никого в живых не осталось. Он почувствовал удар в грудную клетку, а потом в голову.

— Ах ты… — слов из-за захлебывающейся хрипоты нападавшего разобрать было невозможно. Он чувствовал новые удары, но не мог ответить.

В дыму он различил лицо нападавшего. Это был прапорщик Коробков. Перекошенное от боли лицо старого вояки внушало ужас. Смирнов не мог смотреть ему в глаза. Для него он был восставшим из преисподней. Кем угодно, но не человеком. В эти секунды Смирнов был готов отдать все что угодно, лишь бы не видеть лица умирающего прапорщика.

— Ты будешь гореть в аду. За ребят… — Коробков булькал словами, захлебывался. Смирнову в этот момент казалось, что ад уже наступил, и он был готов на все, лишь бы не слышать этих слов, не находится рядом со своим боевым товарищем. Но к счастью Смирнова, удары Коробкова становились все слабее и слабее. Через несколько секунд какое-то дикое непередаваемое злорадство охватило Смирнова, злорадство спасения. Удары продолжали сыпаться на него, но он уже не чувствовал их. Смех вырвался из его груди. Теперь стены казематов сотрясались от жуткого, звериного хохота. Эта вакханалия зла продолжалась еще несколько минут. Смирнов никак не мог остановиться. И когда голос его начал надсаживаться, Смирнов умолк. Так он лежал до того момента, пока дым от стрельбы не рассеялся и он увидел, что мертвые руки Коробкова лежали рядом с его ногами. Он увидел своих боевых товарищей, которые, как ему показалось ожили. Они были слишком близко. Ему казалось, что сейчас бойцы оживут и протянут к нему свои руки. Смирнова снова охватил дикий ужас. Он не мог больше находиться в этой комнате. Но он не мог подняться. Через несколько минут, собрав последние силы, он сбросил с себя навалившегося на него Коробкова и попытался ползти к выходу, держа в правой руке автомат. Но подъем был слишком крутой и он еще минут пять вскарабкивался и падал вниз, туда, где были его товарищи. Одолев через некоторое время подъем, он по стене начал продвигаться и пошел к выходу. Слезы катились по его щекам.

Смирнов шел в трансе, не видя перед собой ничего. Лица его солдат, истекающих кровью, тела, бьющиеся в конвульсиях. «Что я наделал!» — Смирнов остановился и закрыл лицо руками.

Потом наступило забытье. Он лежал без движения несколько минут. Открыв глаза, спросил:

— Где я? — сначала тихо, а затем несколько раз громко: — Где я и что со мной?! — уже не сдерживаясь, во все глотку, прокричал Смирнов.

Вокруг звезды и горы, ветер качал редкие деревья на крутых, отвесных скалах. Он заметил свою тень и испугался, вскинул оружие и нажал на курок. Но автомат не отвечал — закончились патроны. Потом через несколько минут окончательно придя в себя, осмотрелся, искал нет ли дополнительного рожка, и пока искал, услышал движение внизу. По издаваемым звукам Смирнов понял, что к нему приближаются два человека. Бежали на его крик. Он судорожно искал патроны в карманах, везде, где только можно, но не находил.

— Сволочи! — прокричал он истошно. — Ублюдки, ненавижу, всех ненавижу!

— Товарищ старший лейтенант, что случилось? — спросил первый из подбежавших. — Вы в порядке?

Смирнов молчал. Только через несколько секунд он сообразил, что перед ним его боец Петров — салага, всего четыре месяца в его взводе. Хороший боец, но слишком обязательный, дотошный исполнительный и, как оказывается, невезучий.

— А, это ты, Петров? — ответил склонившемуся над ним бойцу. — Ты, чего прибежал, оставил пост? — спокойно спросил Смирнов.

— Услышал ваш крик, пришел на помощь, товарищ старший лейтенант.

В этот момент из кустов выбежал еще один спецназовец, старшина Кухта. И, чуть отдышавшись, спросил:

— С вам все в порядке, товарищ старший лейтенант?

— Боец, дай автомат! — приказал Смирнов старшине.

Кухта, не задумываясь, протянул оружие Смирнову.

— Так что случилось? — переспросил Петров.

— При выполнении ответственного задания правительства Российской Федерации, — начал торжественно Смирнов, — погибли ваши товарищи. Смерть почетна для спецназовца, — продолжил Смирнов, но при этом вздернул затвор автомата и дважды выстрелил.

Бойцы, прибежавшие на помощь, не успели произнести ни единого слова.

— Наиболее опасная вещь, которую может сделать солдат спецназа, — это довериться своему товарищу, — цинично отметил Смирнов, склонившись над убитыми.

Обезумев, он вышел на место встречи неточно, расстрелял все сигнальные ракеты, крича: «Заберите меня скорее отсюда!»

Его подобрал экипаж Ми-8. Командир вертолета пытался расспросить Смирнова, что случилось с его группой. Но тот твердил, что их нет в живых, что они все до одного погибли при выполнении секретного задания. Командир Ми-8 не решился организовать поиски тел и ограничился только тем, что передал начальству координаты места трагедии.

Марат наконец нашел вход в расщелину и без особого труда протиснулся в нее. Мари следовала за ним, хотя Суворов возражал. Тогда он потребовал, чтобы она держала дистанцию, пряталась за поворотом — словом, страховала и в случае гибели смогла бы предпринять что-то разумное.