Книга Красотки и оборотни - Виктор Ночкин

— Ладно, попробую разобраться, — ответил колдун.

Он озабоченно посмотрел по сторонам. Узкая проселочная дорога, начинавшаяся у самого кладбища, шла вдоль небольшого перелеска, потом плавно поднимаясь в гору. Томен прошелся по ней, разглядывая влажную утоптанную землю под ногами, староста ковылял следом. Маг поднял голову и приметил прямо в лесу, между чахлыми осинками и березами слегка покосившуюся деревенскую избу.

— Эй, а кто это здесь возле самого кладбища живет? — удивился он.

Староста долго не отвечал. Его и без того хмурое лицо стало чернее тучи.

— Пойду я, пожалуй, совсем что-то худо мне стало, — наконец проговорил он. — Ты уж давай тут как-нибудь без меня. Ну а там… — он покосился на стоящую прямо в лесу избушку, — там… Натка рыжая живет. Ты, это… учти, дурная слава о ней идет. С этакой бабой никакое колдовство не поможет, сама она хуже всякой ведьмы. Так что давай от нее… того самого… подальше… держись.

Староста, сильно сгорбившись, медленно двинулся прочь. А Томен, немного поколебавшись, пошел к одиноко стоящему сильно осевшему в землю дому.

Натка, должно быть, наблюдала за ним в окно. Едва Томен приблизился к дому, скрипнула дверь и на крыльце показалась хозяйка. Высокая, пышногрудая, статная. Ее лицо, обрамленное буйными рыжими кудрями, хранило следы былой красоты, теперь уже заметно увядшей, но все же было в Натке что-то неуловимо притягательное.

— Эй, паренек, не боишься один возле кладбища гулять? Оборотень шастает здесь по ночам али не слыхал? — низким грудным голосом проворковала женщина.

— А самой-то не страшно здесь жить? — чувствуя, как у него пересохло во рту, хрипло спросил Томен.

— Еще как страшно, — с придыханием прошептала Натка. — Кладбище, вот оно, рядом, даже в окошко увидать можно. С тех пор как оборотня убили, бродит там кто-то по ночам. Того и гляди, в дом ко мне заберется. Страшно.

Она провела молодого колдуна в избу и указала единственное в комнате окно, глядящее в сторону кладбища. Томен отдернул легкую занавеску и пристально вгляделся.

— Зоркая ты больно, если отсюда увидела, что на кладбище творится, — задумчиво проговорил он. — Может, померещился тебе оборотень после этого-то дела, — подмигнул он Натке, показывая стоящий на столе кувшин.

От неплотно прикрытого сосуда исходил знакомый медовый аромат.

— С чего это мне мерещиться станет? — возмутилась Натка. — Ночью-то при луне видно все как на ладони. Выглянешь, бывало, в окошко, а по кладбищу кто-то крадется. Красный плащ за деревьями так до самого рассвета и мелькает! А сегодня такое приключилось! — Натка испуганно посмотрела по сторонам и зашептала в самое ухо колдуну: — Утром бабы на могилу Рутки-пастуха пришли. Глядь, а там — волчья шерсть! Прямо клочьями лежит! А ты говоришь, померещилось….

Натка тяжело вздохнула и как-то странно посмотрела на Томена. Потом положила на стол вышитую полотняную салфетку, водрузила на нее большую глиняную кружку.

— От браги-то моей ничего почудиться не может, — чуть помолчав, добавила она. — Славная брага, вся деревня знает. Не хуже, чем у старосты, — вот, попробуй!

Женщина наполнила кружку до краев.

— Хмель вообще-то плохо сочетается с магией, — неуверенно возразил колдун.

— Это еще почему? — удивилась Натка.

— Да просто заметил уже, что пьяный большую часть силы своей колдовской теряю. Так что выпью, пожалуй, совсем немного, — чуть подумав, ответил Томен.

И, подмигнув не сводящей с него глаз Натке, сделал один глоток…

* * *

Младшая дочь старосты Юта весь вечер просидела на крыльце, глядя на дорогу. Наконец, где-то вдалеке показалась сгорбленная фигура отца. Юта не утерпела и бросилась ему навстречу.

— Ты один, — разочарованно проговорила она. — А где же колдун?

Староста Кидин постоял, отдышался, смахнул рукавом капли пота, выступившие на лбу.

— Да какой он колдун! Обыкновенный мальчишка-голодранец. Ох, чувствую, зря я с ним связался. Чтоб его упырь на кладбище загрыз! Ишь, ходит вокруг да около, обо всем выспрашивает, лезет не в свои дела, а сам к рыжей Натке подбирается….

Он тяжело закашлялся. Потом оперся о руку дочери и медленно побрел домой.

Там уже накрывали на стол. Несмотря на поздний час, никто еще не ужинал, ждали главу семьи. Но тот на еду даже не взглянул. Отхлебнул из кружки горячего чая и сразу лег в постель. Жена, тяжело вздохнув, укрыла его овчинным тулупом. Потом вышла в сени и закрыла входную дверь на засов.

— Рано на ночь запираться, мастер чародей еще не пришел, — попыталась остановить ее Юта.

— Пусть у Рутки в избе заночует. Там никто сейчас не живет. Так ему и скажи, когда вернется, — прохрипел из комнаты отец. — А дверь — на ночь запереть.

Юта ничего не ответила, а только прильнула к окну, выходящему на дорогу. Она сама не знает, сколько просидела так, высматривая, не идет ли колдун. Но, видимо, довольно долго. На улице стало совсем темно. Мать давно уже спала. Старшая сестра Зиата тоже собиралась ко сну.

— Чего в окошко уставилась, глаза все проглядишь, — хмуро сказала она Юте. — Время позднее, не придет уже никто. Колдуна-то, видать, на кладбище оборотень съел. Или рыжая Натка чем-то опоила.

Зиата расплела косу, и густые черные волосы рассыпались по плечам. Потом быстро разделась и легла. Глаза ее сразу же закрылись. Несколько минут спустя в доме все стихло.

Юта накинула теплый платок и на цыпочках направилась к выходу. Потом вдруг оглянулась и с опаской посмотрела на отца.

— Душно чего-то, можно я на крыльце немного посижу? — шепотом спросила она.

Но отец ничего не ответил, а только со стоном перевернулся на другой бок.

Юта бесшумно выскользнула на улицу.

Была теплая летняя ночь. Тонкий серп луны едва освещал пустынную улицу. А вскоре и он окончательно скрылся за тучами. Стало совсем темно.

Пока Юта бежала по знакомым деревенским улицам, ей совершенно не было страшно. Но стоило приблизиться к кладбищу, как ужас сковал все ее тело. Она постояла немного, перевела дыхание, потом быстро поднялась на пригорок, где стоял Наткин дом, и сразу же поняла, что там еще не спят. В окошке горел неяркий свет. За неплотно задернутой занавеской быстро мелькнула тень. Юта, недолго думая, подошла к двери и робко постучалась. Ответа не последовало. Тогда она постучала еще раз, погромче.

— Эй, Натка, не бойся, это я, Юта, — громко крикнула она. — Колдуна ищу. Отец велел его на ночлег в Руткину хату отвести. А то он сам туда дороги не найдет.

Натка наверняка слышала ее, но почему-то не отвечала. И тут Юта вдруг заметила, что свет в окошке больше не горит. В доме все затихло, как будто вымерло. Девушке это очень не понравилось. Она стала изо всех сил барабанить в дверь и даже попыталась сорвать ее с хлипкого засова.