Книга Клыки на погонах - Владимир Михальчук

— Такие насекомые в моей стране, — улыбнулась Прудди. — Летают над Черным озером и гадят в мысли оборотней.

"Спятила, — подумала принцесса. — Предсмертная агония".

— А потом пси-мух ловят и жарят на малом плазменном пламени. До хрустящей золотисто-зеленой корочки. А если их кушать с милонским квасом…

"Все, она уже труп".

— Ладно, — внезапно ожившим голосом сообщила Прудди. — Не будем же, право, умирать.

Она опустила ладонь на рукоять лабриса. Поморщилась и с противным всхлипом вырвала топор из плеча. Сквозь разорванную ткань платья придворной дамы прогладывала окровавленная плоть. Края раны медленно смыкались, на месте их соединения в крови бурлили пузырьки воздуха.

— М-м-ма… — выдавила принцесса.

Девушка почувствовала, что это не бабулька, а она потеряла мозги.

— Видишь ли, девочка, — призналась Прудди, — я не совсем человек. И в этом мире занимаюсь исследованиями.

Принцессе не дали тотчас хлопнуться в обморок. Мышехвост совладал с кабаном и бросил тушу Тостяка в атаку. Поднявшаяся было Клинна не выдержала второго удара. Тяжелый пятак толкнул ее в бок и отшвырнул высоко на дерево. Оперативница повисла на ветвях и выронила Каратель.

По небу пронеслась молния. Вслед за ней погнался басистый гром. Спустя секунду лес наполнился грохотом тяжелых капель. Щедрые струи воды хлестали по деревьям, заливали болотистые кочки осоки.

А короля гроза застала за не совсем королевским занятием.

(оперативно-объяснительная)

"Своих друзей надо хранить. Во льду и формалине…"

Фесс, некий некромант

Наша маленькая колонна выглядит немного экзотично для здешних мест. Даже не считая нас, оборотней, одетых в непривычные для этого мира пятнистые одежды. Думаю, мало когда на преогарских трактах встретишь путешествующего пешком монарха. А уж если он держит путь вместе с худым парнишкой, облаченным в длинную мантию звездочета, и высоким, словно конек таверны, поваром в белом халате.

Мы двигаемся почти без передышек. Идти довольно легко. Дорога битая, объезженная и почти без ям. Но теряем массу полезного времени. Верхом мы добрались бы уже до той рощи, но приходится работать собственными ногами.

Я с радостью протирал бы филейные части в седле. Но, к сожалению нам не удалось найти в столице коней. Все лошадки, которые участвовали в битве между рыцарями и зверями, оказались настолько изнуренными, что мы не рискнули взять ни одной. Тяжеловозов тоже не нашлось. Едва только лесная братия отступила обратно в рощи, селяне брызнули во все стороны из города, забрав с собой все движимое имущество. Даже дрянной телеги не оставили. Это из-за покойных Шрухана и Герта. Самозванцы умело потрепали языками на тему проклятия, тяготеющего над королевской кровью.

Нам достался только полуслепой ишак. Ранее животина служила движущим механизмом для поднятия воды из колодца во дворце. При такой работе зрение не требуется: ходишь по кругу, привязанный к длинной палке, и ворочаешь короб. Ослик едва плетется, ноги дрожат. Бедняга постоянно всхрапывает, пускает слюни и норовит упасть. Старый до невозможности.

"Лучшего не нашел, — разводил руками повар. Это он был удостоен чести "найти хоть что-нибудь о четырех ногах для перевозки оруженосца".

"Теперь я понимаю, почему в палатах была такая нехватка воды, — бормотал Эквитей, когда мы отвязывали осла от колодца. — Да эта рухлядь полдня только ведро поднимает. Сколько же времени ему придется тащить беднягу Прасса?"

К счастью, ишак оказался не настолько плохим. Мы двигаемся уже третий час, а он все идет и идет. Уныло, медленно. Но все же тащит за собой волокуши.

Рядом ковыляет Слимаус. Он слегка покачивается от слабости и выпитого на кухне вина. Не отошел еще от своего неудачного повешения.

Тихо, но так, чтобы слышали все, вздыхает повар. Ему не позволили взвалить часть провианта рядом с оруженосцем.

— Еще поди свалится ослина, — пригрозил король. — Тогда Прасса будешь ты волочь.

Потому Грумпль путешествует в полусогнутом виде. На спине у него большущий мешок, доверху набитый всяческими блюдами. Там же позванивает разнообразная посуда. Снизу к мешку привязан средних размеров походной котелок. Он ритмично покачивается в такт шагам стряпчего и слегка ударяет хозяина под… Понятно под какое дело. Стимулирует, в общем, к походу.

Впереди мельтешат молнии. Небо то и дело заливается молочными тонами. Яркие сполохи грозы слепят глаза, но очерчивают далекий лес впереди. По ушам нещадно барабанит гром. Мне кажется, что голову засунули в большой колокол и яро ударяют ею то туда, то сюда.

Наследиев трусливо вжимает голову в плечи, едва по окрестностям пробегает очередная волна грома. Сейчас навалится непогода. Судя по всему, грозы в этом мире не на много слабее наших. Молний и оглушающего звука столько, что впечатлений хватит на всю жизнь.

Не очень приятное занятие — смотреть как издалека на тебя надвигается громадная черная туча. Без каких-либо границ и контуров. Хаотическая клубящаяся муть, ощетинившаяся колючей бородищей молний. Угольно-серое небо периодически взблескивает, виднеется сплошная пелена воды. Ею залито все пространство на севере и северо-западе. Еще какие-то несколько минут, и мы захлебнемся под тоннами влаги, щедро насылаемой небесами на наши бедные головы.

Подозрительно разглядываю едва видимую дорогу. Мощенная камнем, но с громадными промежутками между плит. К тому же прорытые канавы по сторонам довольно мелки, сильный поток в них не поместится. Это означает, что едва начнется ливень, мы будем чуть не по колено барахтаться в грязи. Для всадника или селянина, путешествующего на телеге, это не проблема. Но пешеход безусловно столкнется с массой "приятных" впечатлений от вояжа.

Кроме перспективы промочить ноги меня беспокоит также и другой вопрос.

— Эх, и как это я умудрился обронить в бою фуражку? — бормочу про себя. Потерю форменной одежды мне несомненно восполнит правительство Валибура. Точно — восполнит. Штрафом. А потом еще придется платить за пошив новой фуражки.

Впрочем, чтобы получить денежное взыскание за эту небольшую потерю, мне сначала придется вернуться домой. Что сейчас довольно сомнительно, учитывая тот невидимый без мозгомпьютера зонтик над планетой. Потому я не слишком беспокоюсь насчет возможной потери денег. Меня интересуют другие проблемы. А именно — как бы не промокнуть.

— Не надо на меня так смотреть, командир, — Ходжа привычно угадывает мои мысли. — Мой мундир должен быть чист, незапятнан и полностью укомплектован.

Он хватает свою собственную фуражку-шлем и покрепче одевает ее на голову.

— Ты не в мундире, — угрюмо делаю замечание лису. — Неужели позволишь промокнуть макушке своего командира?

— Я за тебя жизнь отдам, — хитро отвечает Наследиев. — Но этот грибовидный шлем дорог мне как память.