Книга Ок-но - Максим Дегтярев

На этом мы расстались.

До захода солнца я не успевал. Во-первых, мне нужно было вернуться в Транспортный узел Ундина-Сити. Во-вторых, найти и разговорить доктора Томальди – главу ундинского экологического контроля. Во-третьих, сесть на экспресс, отправлявшийся на восток, то есть, опять-таки, против ундинского солнца. Полторы тысячи километров за… ну скажем… четыре часа – поезда здесь носятся быстро. Получается где-то полночь. Но это будет только Самдаль-Сити.

«Самдаль» означает «самый дальний». Имеется в виду – от Земли. Название дали городу в тот момент, когда Солнце (Земное, конечно) находилось в надире. Поэтому Самдаль-Сити действительно оказался от Земли дальше всех остальных ундинских городов. Спустя пару часов космографическая ситуация, разумеется, изменилась, но дело было сделано. Другим городам Ундины спорить было поздно, городам на других планетах – уж тем более, поскольку Ундина – самая дальняя от Земли населенная планета.

От Самдаль-Сити мой путь лежал на северо-восток, к подножию высоты 1339. И где-то там терялся. Расстояние от Самдаль-Сити до высоты 1339 – двести пятьдесят километров.

Кто-то задел мои колени. Я поднял забрало, на внутренней стороне которого осталась карта окрестностей Самдаль-Сити.

– Прошу прощения. – Мужчине в резиновых перчатках было очень не ловко из-за того, что он меня коснуться. – Я не хотел.

Мужчина устраивался в соседнем кресле. В вагон один за другим входили люди. Они занимали свободные места, которых было подозрительно много.

– Мы где?

– Транспортный узел, – ответил мужчина в перчатках и для самопроверки посмотрел в окно.

Расталкивая пассажиров, я выбрался на перрон.

Нашел время зевать.

Я прошел к справочным мониторам. Состав из трех двадцатиместных капсул уходил на восток в восемь тридцать от такого-то перрона – запоминать номер не было нужды, поскольку зеленая пунктирная линия точно указывала, куда идти. Время прибытия – ноль– двадцать по Ундина-Сити, двадцать минут четвертого по местному. Билеты? Билеты есть.

До отправления оставалось сорок минут. Пожалуй, их мне не хватит, чтобы успеть съездить в офис экологического контроля и поговорить с Томальди. Следующий рейс в сторону Самдаль-Сити уходил через два с лишним часа – в десять ровно. Если удастся застать Томальди, поеду им.

Номер доктора Томальди долго не отвечал. Я подсчитывал длинные гудки и одновременно отыскивал локус экологов на случай, если у Томальди сменился номер-код. Наконец мне ответили. Сквозь шум прорезался нетерпеливый голос: «Да, слушаю!». Голос был сильно искажен помехами. Видеорежим не работал.

– Доктор Томальди? – уточнил я.

– Да, я, – прохрипело в наушнике. – Кто это?

Скороговоркой я напомнил ему о спасателе Алексееве, о «Телемаке», назвал себя, как обычно, журналистом с Фаона. Алексеева он помнил хорошо, к журналистам относился терпимо и рад был бы встретиться, но сейчас он занят с экспертами из экологического ведомства ООН, совершающими инспекционную поездку по Ундине. Связь едва работает, потому что в данный момент они находятся у подземного водохранилища, берут пробы грунтовых вод. Шумит насос и канал связи. Неизвестно, что больше. Я спросил, как долго он сможет со мной говорить.

– Столько, сколько мы оба вытерпим этот чертов шум, – угрюмо ответил он. – Вам Алексеев меня посоветовал?

– Да, мы обсуждали с ним выводы комиссии, он считает, что…

– Помню-помню, – сэкономил свое и мое время Томальди. – Дельный парень.

– Пожалуй… Вы с ним согласны?

– Насчет Стахова и микробиологических исследований?

– В особенности насчет Стахова.

Томальди задумался. При выключенном видеорежиме думать молча считается невежливым. Мысли эколога звучали примерно так: «М-да… хм… хм… м-да… впрочем… м-да…» – в цикле. Я не выдержал и решил ему помочь:

– За последний год ничего нового по этому делу не появилось?

– Да вроде нет, – ответил он, не прерывая мычанья.

– Я разговаривал с Марией Стаховой. Ей мерещится какой-то третий астронавт, который и был убийцей.

– Третий? На «Телемаке», если я правильно помню, находилось пятеро астронавтов.

– Значит шестой. Третий – в смысле – в биозащитном скафандре. Не Стахов и не Кастен.

– Не берите в голову, – отмахнулся он. – Я понял, о чем это она. Сейчас я вспомнил, что во время следствия она твердила тоже самое. И Луиза Кастен за нею повторяла. Понимаете, когда Стахова и Кастена включили в состав экипажа «Телемака», их супруги подружились. Между женщинами, чьи мужья работают вместе вдали от дома, иногда возникает странная дружба – сродни профессиональной солидарности. Они не могли примириться с мыслью, что кто-то из их мужей оказался убийцей. Так у них родилась спасительная идея о третьем астронавте. Нормальная реакция на стресс – призрак-убийца бродит по станции… – и Томальди хмыкнул.

– Кто первый из них заговорил о призраке?

– Стахова, – уверенно ответил он. – А Луиза Кастен подхватила. В ее состоянии это было нормально.

– В каком состоянии?

– А в каком, по-вашему, состоянии находится женщина, которая ждет ребенка и которая только что потеряла мужа, отца будущего ребенка? Врачи еле вытянули ее с того света. По-настоящему она оправилась только после рождения малыша.

– С ним все в порядке?

– Растет, насколько я знаю. Мальчик.

– Им там трудно – я имею в виду на ферме?

– Конечно, трудно. Зачем только ее туда понесло…

– Стахова вскользь упомянула о том, что у Луизы возникли трудности с переселением. Вам об этом ничего неизвестно?

– Впервые… хотя нет… да, я что-то об этом слышал. Кажется, ей отказали из-за ребенка.

– Разве не ваша организация принимает подобные решения?

– Никоим образом. Разрешение выдает комиссия по заселению, экологический контроль к этому не имеет отношения. Мы не решаем, кому переселяться, мы лишь следим, чтобы фермеры соблюдали установленные правила.

Теперь я слышал голос чиновника, находящегося при исполнении. Не подслушивают ли нас эксперты из ООН?

– Вам не стоит прислушиваться к тому, что говорит Стахова, – продолжал Томальди. – После того как Алексеев заподозрил ее мужа, ей всюду мерещится заговор.

– Чей заговор?

– Неважно. Чей угодно.

– Наверное, нам стоит встретиться лично. Вы когда освободитесь?

– Послезавтра, возможно… Но вряд ли я смогу что-то добавить. С тех пор как Алексеев покинул Ундину, я делом «Телемака» не интересовался.

– Я сейчас еду к Луизе Кастен. Потом заглянул бы к вам.

– Хорошо. Как вернетесь, звоните мне по этому номеру.