Книга Миссия. Без вариантов - Надежда Федотова

— Нет, — усмехнулся наемник, — вы с Морган остаетесь.

— Единоличник… — огорчился системщик. — Ладно, но в другой раз ты от меня так просто не отделаешься!

— Другого раза не будет. Я ухожу, тринадцатый.

— Ка… как уходишь? Совсем?!

— Да, совсем. Мне уже подписали заявление.

— Но ты же обещал Морган, что останешься!

— Я передумал. — Грэй пожал плечами. — За ней теперь есть кому присмотреть… Ладно, Васька. Отдел обратных перемещений уже подготовил нужный канал, не будем заставлять их ждать, ребятам тоже нужно работать.

— Грэй!

— Что? — Уже уходя, он обернулся.

Васенька потерянно стоял посреди коридора:

— А что же я ей скажу?

— Придумай что-нибудь. Ты это умеешь. — Наемник сунул руки в карманы и, нагнув голову, зашагал к лифту. Системщик, ничего не понимая, молча смотрел на широкую спину удаляющегося напарника. Вот так просто взять и уйти? Поставить перед фактом, так сказать? Васеньке стало грустно и обидно. А когда фигура Грэя исчезла за поворотом, ему стало еще и страшно. Потому что он понял, что тут начнется, когда обо всем этом узнает Морган…

Грэй, вытянувшись, лежал в трансформаторной капсуле и смотрел в потолок. Прикосновение холодного пластика к голой коже было неприятно. Но каким сюда пришел, таким и уйдешь. Сейчас они закончат вводить исходные параметры, откроют порт выхода, и все. Будет даже интересно снова почувствовать себя в волчьей шкуре. «Я уже и забыл, каково это», — подумал он.

Наверху мигнула красная лампочка. Инициализация завершена. Пошел отсчет. «Плохо получилось с тринадцатым. Не умею я с людьми разговаривать. А ведь я к нему уже привык… Хоть он и балбес, конечно». Грэй намеренно старался не думать о Морган. Старался, но не мог.

Капсула зажужжала. Стало трудно дышать. Наемник прикрыл веки, прислушиваясь к своим ощущениям. Они оказались не из приятных.

Сначала вернулось звериное чутье: в нос ударил незаметный для человека чужой запах железа и пластмассы; потом утончился слух, и назойливое гудение трансформатора стало раздражать… Грэй скривился, чувствуя, как, видоизменяясь, вытягивается череп, превращаясь из человеческого в волчий, как во рту становится тесно от зубов, а тело медленно покрывается шерстью. Он вздрогнул и дернулся. И вот тут вернулась боль… Она выворачивала его наизнанку: боль от перебитой стальным капканом передней лапы, боль от разорванного цепными псами уха, боль от серебряной пули между ребер. То, что она из серебра, ничего не значило — это в сказках про оборотней серебряное оружие считается панацеей, но темным крестьянам из пятнадцатого века казалось, что они все сделали правильно…

Он запрокинул голову и открыл глаза, поняв, что капсула исчезла. Когти скребли рыхлую землю норы. Острый, теплый запах крови резал ноздри. Где-то сверху захлебывались бешеным лаем собаки. «С возвращением», — хотел сказать себе Грэй, но вместо этого услышал сдавленное рычание.

— Он здесь! — донеслось снаружи. — Мы загнали его! Теперь не уйдет!

— Трави его собаками!

— Они не пойдут в нору, ты же знаешь. Если бы этот серый убийца не загрыз Лютого, тот бы пошел, а эти не пойдут…

Волк со стоном поднялся с мокрой притоптанной земли. «Серый убийца, это они обо мне. Серый… серенький… почему мне так знакомо это слово?»

— Нужно выкурить его оттуда!

«Я это знаю. Сейчас они разожгут костер, и я задохнусь здесь. Старый, испытанный способ…» Волк растопырил толстые лапы, стараясь не упасть. Он собирался с силами.

— Подпаливай, подпаливай… Ну что ты, костра не разжигал?! Дай я…

Псы завыли, трусливо пятясь от черной дыры земляного лаза. Трое охотников обернулись. Один из них, молодой, стоявший ближе всех, трясущимися руками вскинул ружье.

Прямо перед ним, слегка пошатываясь и нагнув тяжелую голову, стоял матерый волк. Серая шерсть на его левом боку взмокла от крови. Изуродованная капканом лапа подергивалась. И даже такой, уже подыхающий, он был страшен…

— Стреляй! — выкрикнул второй охотник, отшатнувшись назад.

— Сейчас… — Парень нащупал скользкий курок.

Волк поднял голову и посмотрел на него.

— Стреляй! Стреляй, что же ты?

— Я… — Молодой охотник почувствовал, как по спине продрало холодом. Желтые глаза зверя смотрели на него в упор. Животные так не смотрят… Волк стоял не двигаясь. Он ждал.

— Да что с тобой?!

— Я… не могу!

«Не можешь?.. Нет, ты можешь… ты должен! Иначе зачем все это было надо? Зачем я вернулся?!» Волк из последних сил оскалил клыки и зарычал.

«Давай, не теряйся, вот он я! Я сам к тебе вышел. Стреляй. Стреляй, черт тебя побери!»

Охотник дернул головой и попятился вслед за собаками:

— Не могу… Он сам сдохнет… Или вы пристрелите! Но я не могу!

Волк зарычал громче, зарычал и с трудом сделал шаг вперед. «Идиоты. Они год меня ловили, год травили — и теперь, когда я стою перед ними, открытый, и жду свою пулю — они убегают!»

Мужчины переглянулись и шарахнулись в стороны. Захрустели ветки под кожаными сапогами… Стойте! Остановитесь, хотел крикнуть он, делая еще один, уже последний шаг вперед. Лапы подогнулись. Больше нет сил. Они были правы, можно уже не расходовать патроны, жизнь уходит. Сама, без постороннего вмешательства. Может быть, как раз так и надо. Волки умирают в одиночестве…

Зверь лег на брюхо, задрал к серому осеннему небу узкую морду и завыл.

Васенька топтался под дверью уже чуть ли не час. Он звал, уговаривал, грозился — все без толку. Морган не открывала.

— Зая, — системщик снова поскреб пальцами пластик, — ну перестань! Ну я-то в чем виноват?! Я ведь в таком же положении, что и ты! Он меня не спрашивал, когда уходил, ты же его знаешь… Морган! Хватит молчать!

Как об стенку горох. Из комнаты не доносилось ни звука. Уж не сделала ли чего с собой, дурочка?! От такой страшной догадки Чайникова затрясло с новой силой. Он был готов сам прибить бывшего напарника за его выходку. Вот что в результате получилось! Это если еще не вспоминать недавнюю истерику с ревом на весь бункер: «Как он мог?!» А вот так. Очень даже мог. «Поэтому, видно, так тихо и слинял, ночью, пока она спала… — зло подумал Вася. — А я отдувайся теперь за всех!»

— Котеночек! — залебезил Василий. — Заинька! Лапушка! Ну открой, а? Пожа-а-алуйста!

Нет ответа.

— Морган! Я выбью дверь!

И это не подействовало. Тогда Чайников, сурово сдвинув брови, размял ноги, пару раз подпрыгнув вверх на ковровой коридорной дорожке, примерился и с разбегу ударил по двери ботинком. Замок крякнул, но устоял. Проходивший мимо сослуживец из отдела механики остановился:

— Ты что это творишь, тринадцатый?!