Книга Своя дорога - Галина Ли

– Не задерживайся, мне тебя еще лечить и повторную перевязку делать!

Да, тварь поработала зубами славно – повязка за час пропиталась кровью, да и болело сильно. Собственно, из-за этой боли я так долго и провозился с починкой, стараясь лишний раз не тревожить руку.

Удовлетворенно оглядев дверь, которая стала крепче прежней, я подхватил корзину с арбалетом (надо спрятать ее от греха подальше) и спустился в гостиную. Там, еще на пороге, обострившимся чутьем голодного человека уловил аппетитный запах вареной курятины и улыбнулся – ну хоть что-то приятное за день случилось.

Не успел сделать и пары шагов, как Морра с радостным щебетом кинулась мне под ноги, пытаясь повиснуть на руке. Видно, истосковался ребенок в одиночестве, и куклы не помогли. Придется бедняжке еще потерпеть с полчасика, пока единственный доступный для общения товарищ обретет человеческий вид.

– Морра, детка, мне надо вымыться и полечиться. Потом – покушать, а затем мы с тобой немного поиграем.

Великий Ирия… слышал бы кто мои слова…

Девушка сидела на кровати, вжавшись спиной в стену. Увидев меня, она побледнела и застыла, словно статуя, настороженно отслеживая каждое мое движение. Я тщательно запер за собой дверь и прошел в мыльню – смывать кровь, пот и налипшую в городе заразу.

С купанием возился долго, оттер кожу до скрипа везде, кроме раненого плеча. Выбравшись из бассейна, рубаху не надел (все равно предстоит перевязка). Мой полуголый вид вызвал у незнакомки новый приступ страха.

Мо шизане… Овца пугливая. Лучше бы раньше боялась, до того как меня лягать.

Я запер дверь и стал ломать голову над тем, как обеспечить нам нормальный сон без оглядки на сумасшедшую.

Стоило заняться раной, как прибежала Морра, чирикнула что-то по-своему и деловито устроилась рядом, решительно завладев пострадавшей рукой. Я возражать не стал – слишком хорошо помнил возможности малолетней целительницы.

Девчушка, не прикасаясь к телу, не отводя серьезного взгляда от разодранной плоти, накрыла место укуса растопыренными ладошками. И тут же теплые иголочки магии закололи кожу. Потом боль резко усилилась, заставила меня скрипнуть зубами, а затем – внезапно прошла. Некоторое время рана еще горела, как от несильного ожога, но и это ощущение схлынуло, оставив легкий зуд.

Закончив лечение, Морра отодвинулась, и я посмотрел на плечо. Никакого напоминания о ранении, кроме струпьев, которые отвалятся через пару дней.

– Спасибо, малыш, – погладил я по голове целительницу, поднял ее на руки и пошел в гостиную. После того как боль исчезла, ничто не могло отвлечь мой пустой желудок от вожделенной пищи.

За столом уже сидел Агаи, торопливо орудуя ложкой.

– Как Рис? – спросил я, усаживая девочку рядом с собой.

– Шив, – невнятно ответил сирин, не потрудившись проглотить еду.

– А лекарство? – поинтересовался я.

Сирин, не отрывая взгляда от тарелки, кивнул головой:

– Хотово. Оштывает. И твое – оштывает.

На последних словах юноша поперхнулся, глянул на меня укоризненно – мол, мешаешь нормально поесть голодному человеку, и вгрызся в кусок лепешки. Про замарашку с улицы он даже не спросил – наверное, успел позабыть. Через пять минут, на ходу проглотив последний кусок, лекарь убежал к пациенту.

Я ел не спеша, стараясь растянуть удовольствие. Морра, которая пообедала без нас, только баловалась, пытаясь кормить меня с рук. Пришлось приструнить шалунью, иначе понадобилось бы срочно менять штаны, заляпанные похлебкой.

Покончив с ужином, я набрал в тарелку еды и отправился к нашей злобной постоялице. Морра хотела бежать следом, но я отослал ее играть, объяснив, что сейчас вернусь. Девочка скривила расстроенную мордашку, но ныть не стала. Что-что, а слово «дисциплина» она уже знала настолько хорошо, что не грех бы у нее другим поучиться.

Девица по-прежнему сидела в углу, уткнувшись лицом в тощие колени.

Безнадежна… Совсем от страха соображать разучилась. Наверное, хочет на ночь остаться одна на улице. Так я тоже не против, легко могу устроить!

Водрузил исходящую ароматным паром миску на каминную полку и, решив не задерживаться в компании ненормальной, оставил ее одну. Девчонка, протестуя, слабо вскрикнула. Я остановился. Худенькое тело девушки сотрясала сильная дрожь, заметная даже на расстоянии.

Пришлось снова звать служанку – пусть поговорят… По-своему, по-женски. Вряд ли служанка удержится от соблазна посплетничать о своем господине и его гостях. Может, узнав нас получше, девица успокоится и придет в себя. Ведь больше всего люди боятся неизвестности.

Оставив женщину щебетать, пошел искать Морру, которая успела затеряться в многочисленных комнатах усадьбы. Обнаружилась она рядом с соплеменником – Агаи цепко держал малышку за шиворот, сердито высвистывая нравоучения. Похоже, егоза уже успела напроказничать.

Я подхватил Морру на руки, избавив сирин от лишних забот, а девочку от нотаций, и решил ненадолго составить компанию усталому другу, постояв у кровати недужного. Выглядел милитес неважно: он тяжело дышал, с болезненными хрипами выталкивая из легких воздух, кожа блестела от пота, а на кистях рук виднелись круглые свежие кровоподтеки.

Сирин то и дело обтирал пылающего больного мокрой губкой, пытаясь сбить жар. Судя по всему, следующие дни пройдут для Риса на грани между жизнью и смертью.

– Помощь нужна? – поинтересовался я на всякий случай.

– Нет, спасибо, – отмахнулся аптекарь, – пока не нужна. Лучше пригляди за Моррой, а то она уже несколько раз пыталась залезть руками в отвары.

– Так и пустил бы.

Совет дал от всей души: я помнил почти мгновенное заживление укуса.

Агаи сердито глянул на непрошеного советчика и тут же замер с открытым ртом:

– А ведь верно! Кто знает, может, она сумеет улучшить лекарства!

Ну хуже девочка их точно не сделает.

Надо ли говорить, что в следующую минуту малышку допустили к драгоценным горшкам. Меня же волшебник выгнал прочь, заявив, что я отвлекаю целителей.

Не больно-то и хотелось. Все равно кому-то надо следить за новой постоялицей, уж больно она агрессивная.

Вернулся вовремя: девица как раз кралась к выходу – служанка снова убежала на кухню. Увидав меня, беглянка залилась розовой краской по самые ключицы и прилипла к стене как приклеенная. Ее испуг неожиданно вызвал в душе досаду: и чего, спрашивается, смотрит на меня как на отъявленного душегуба? Плохого ей ничего не сделали, а даже наоборот: помыли, одели, приютили, накормили в конце концов!

Я уселся на диван, демонстративно не обращая внимания на гостью, и налил себе бокал вина.

Определенно, после нелегкого дня просто необходимо расслабиться.