Книга Кто-то третий - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — пробормотал Артемов. — А откуда вы… Хотя, что это я… Понимаю. Да, давно не ставил. Поселок у нас тихий, спасибо Говорову, про кражи и угоны лет двадцать уж не слышали. А машину я месяца два чаще всего ставлю у закрытого киоска в самом начале улицы. У меня там возле дома не очень разъедешься, если грузовик поедет или пожарная машина. Вот я и…
— И 16 июня машина там стояла? — спросил Крячко.
— Да, — кивнул мужчина и вдруг помрачнел от своей догадки. — Но это же значит, что ее… угоняли? Угнали, убили человека, а потом поставили на место? Кошмар!
— Возможен и такой вариант, — кивнул Лев. — Но тогда угонял машину человек, знакомый с вашими делами, с распорядком вашего дня, с вашими планами. Тут напрашиваются два варианта: либо он вас хорошо знает и точно знал, что вы 16-го оставите машину дома, либо это было спонтанное решение преступника, когда он увидел, что вы уезжаете на работу в другой машине. В любом случае он знает и вас, и вашу машину, и, вообще, бывает в вашем поселке, хорошо в нем ориентируется.
— Не хилая предстоит работенка, Артемов! — похлопал мужчину по плечу Стас. — Вспомнить всех своих знакомых, кто хоть что-то о вас знает, и примерить на каждого роль убийцы: мог или не мог. Кто возле вас крутился в то время, ваши новые знакомства. И необязательно, что это был мужчина!
— Да перестаньте вы! — недовольно отозвался Артемов. — Крутился. Вон вчера тот парень крутился возле меня, а вы его своим сотрудником назвали. Он, что ли, телефон мне испортил? Я его оставлял в машине на сиденье. И вы, кстати, тоже, товарищ полковник Крячко. Я вас когда увидел там, на дороге, подумал еще, что лицо знакомое, значит, наш, поселковый, а вы…
— Телефон вам не испортили, — усмехнулся Стас, — наш сотрудник лишь поменял в нем аккумулятор, он очень быстро теряет зарядку. Так что с этими новыми знакомствами мы с вами разобрались. А теперь взгляните на эти лица. Они вам не знакомы?
Стас взял с переднего сиденья планшет, открыл файл и вывел на экран несколько фотографий. Он показывал их одну за другой Артемову, внимательно наблюдая за его лицом, за мимикой, не выдаст ли тот себя реакцией. Предприниматель вполне мог врать. Это еще ничего не значит. Не значит, что у него не было контактов с Аграновичем и общих интересов с ним.
— Стойте, стойте! — вдруг оживился Всеволод. — Верните назад. Нет, не этого, еще одно фото назад!
Гуров переглянулся со своим парником и сел на сиденье рядом с Артемовым. С экрана планшета на него исподлобья смотрел угрюмый Боря Лукин, по кличке «Лука». Всеволод тыкал пальцем в экран и торопливо рассказывал:
— Это землекоп, или уж не знаю, как они там у них называются. Возле киоска траншея проходит, ее вырыли, когда трубы прорвало, и до сих пор еще не восстановили. По какой-то там резервной схеме пустили воду, а сюда трубы закупают, каких-то там задвижек у них не хватает. Короче, обычная бодяга коммунальщиков. Я этого типа несколько дней видел в этой канаве. Что-то он там с лопатой делал, то ли выкапывал, то ли закапывал. Главное, никого: ни техники, ни начальства, один этот угрюмый возится. Я на третий или на четвертый день спросил его, а когда они, вообще, закончат, когда дадут воду и закопают яму? Он только огрызнулся. Я еще подумал: «Ну и рожи у них там работают!»
— Так, хорошо, — кивнул Лев. — А теперь вспомните, когда, в какие дни вы его видели и когда перестали встречать этого землекопа в той яме у киоска, где вы ставили машину?
— Между прочим… — Артемов на несколько секунд задумался. — Между прочим, после 16-го я его и не видел больше. Да, я вернулся с «оптовки», на следующий день утром к машине вышел, а этого типа нет. И на следующий день не было. Я еще подумал, что своими расспросами спугнул его, не понравились коммунальщикам мои неудобные расспросы. И еще! Вы сейчас меня на мысль навели. Я ведь уезжал на работу по утрам не позже половины восьмого. А он уже в яме со своей лопатой. У кого это рабочий день так рано начинается и заканчивается? Я приезжал и в семь, и в восемь вечера, а он там. Он что, не землекоп? Вы думаете, что он этот… из преступников, который за мной следил, за машиной?
— Ладно, на этом пока остановимся, — сказал Гуров. — Сейчас вы, Артемов, поедете со старшим лейтенантом Соболевым к ним в отдел. Там он запишет все ваши показания. Там же вы подпишетесь в том, что предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний и в том, что вам нельзя покидать пределов Москвы до окончания следствия. И еще я вам скажу, Артемов. Стоит только появиться намеку, хоть самому маленькому намеку, что вы хотите скрыться или вы кому-то рассказали о нашем разговоре, о теме нашей этой беседы, и окажетесь в камере следственного изолятора до конца следствия, переквалифицировавшись из свидетелей в подозреваемые. А это несколько иное к вам отношение. Понимаете меня?
Гуров отпустил Соболева и Артемова. В молодом оперативнике он не сомневался. План допроса и перечень сведений, под которым Артемов должен подписаться, они составили заранее. Ничего сложного. И если Сашка заметит, что Артемов начинает врать и юлить, он его сразу посадит в «обезьянник» по соответствующей статье Уголовно-процессуального кодекса. И машиной Артемова займутся. Если улики существуют, то их найдут, в этом Гуров не сомневался. Не бывает такого, чтобы человек не оставлял следов.
В кармане его пиджака зазвонил телефон, он вытащил его и машинально взглянул на экран. Орлов? Значит, что-то важное.
— Да, Петр Николаевич! Что случилось?
— Ты где? — коротко спросил генерал. — Станислав с тобой?
— Да. Мы в Демидове. Машину отправили на экспертизу, хозяин машины в разработке, дает показания. Что случилось, Петр?
— Дуйте ко мне, ребята! Для вас сюрприз: только что исполняющему обязанности генерального директора агрохолдинга Пожарину звонил некто и шантажировал, угрожал. Наши технари сделали запись разговора.
— Ничего себе! — Гуров повернулся, поискал глазами Крячко, который давал какие-то напутствия водителю эвакуатора, и крикнул: — Стас! Заводи! Срочно возвращаемся!
Орлов ждал оперативников в
