Книга Шаг в пропасть - Рут Манчини

имелось достаточно улик, чтобы меня арестовать. По крайней мере, не в тот вечер. И тем не менее, когда детектив-констебль Галлахер вошла в комнату, вооружившись блокнотом и ручкой, выдвинула стул и села напротив, я сразу поняла, что являюсь главной подозреваемой. Начиная с этого момента все зависело исключительно от меня. На мне лежала огромная ответственность, что не могло не пугать. Строить из себя невинную овечку и при этом выглядеть виновной – не так-то просто, как может показаться. («Мэдди? – Озадаченный взгляд. – Значит, это Мэдди упала с крыши?» Во время репетиции девочки заставляли меня множество раз повторять сцену.) Это подобно тому, как изображать пьяную женщину; вся штука в том, чтобы не стараться выглядеть пьяной. Наоборот, нужно изо всех сил пытаться выглядеть трезвой. Вот и для того, чтобы изображать из себя виновного человека, следует вести себя аналогично. Ты должна строить из себя святую невинность, но делать это так, чтобы все, что ты говоришь, вызывало подозрение. Например, нужно давать противоречивые свидетельские показания. (Я была вместе с ней в офисном здании./Я не знала, что она тоже была в офисном здании.) Оказать сопротивление охраннику. Попытаться покинуть место преступления. (Кевин сказал правду. Я действительно оказывала сопротивление. И действительно пыталась свалить.) Лгать полиции. (Лгать правдоподобно, но так, чтобы тебя поймали на лжи. Я провела кого-то еще в офисное здание.) Называть имена других подозреваемых, следов которых они так и не смогут обнаружить. (Хелен Джонс. Самое что ни на есть вымышленное имя.) Ну и наконец, мне требовались еще две вещи: удачная возможность и мотив. И у меня был идеальный мотив: любовь.

Идея принадлежала Хейли, причем на эту мысль ее натолкнули появившиеся на первых порах реальные подозрения в мой адрес. Мы прекрасно знали, что полиция в скором времени захочет пообщаться с Хейли, и как только они это сделают, то сразу обнаружат, что у меня был личный мотив желать Мэдди смерти. Я постоянно ошивалась возле кабинета Дэна, проникала туда, пряталась в кустах у его дома, а также, по словам Хейли, маячила возле ресторана перед отъездом Дэна в аэропорт. И вот теперь, оглядываясь назад, она могла смело рассказывать полиции о моей одержимости боссом, что было нам на руку. По моим словам, это была вовсе не одержимость, а самый настоящий роман, но я опять же постаралась, чтобы мне никто не поверил.

А теперь что касается Джерри. Когда он узнал, что в тот вечер я была в офисном здании, что на самом деле я сходила с ума по Дэну, а вовсе не по нему, Джерри – серьезный удар по самолюбию для человека с таким раздутым эго, – и что для полиции я стала подозреваемым номер один, то с удовольствием дал против меня показания. Честно говоря, идея унизить его во время рождественского корпоратива не входила в сценарий. (Я здорово рисковала. Каюсь.) Но Джерри в любом случае нужно было как-то объяснить, с чего вдруг его пропуск засветился на следующий день после вечеринки, и у него появилась шикарная возможность свалить все на меня. Тогда почему бы не соврать, что пропуск украли? Ведь он, Джерри, не убивал Мэдди. Так? Допустим, он с ней поссорился, однако она была жива, когда он ушел с террасы на крыше. Да и вообще, какого черта временная секретарша делала в офисном здании в субботу вечером? Должно быть, она и прикончила Мэдди. И наконец, судя по моей выходке на террасе для курения, я была законченной сукой. Короче, Джерри решил, что цель оправдывает средства.

Впрочем, как цель, так и средства его же и погубят. Однозначно. Хелен выяснила, что, даже если нам не удастся повесить на Джерри убийство Мэдди, за ним тянется длинный хвост других правонарушений.

Я поднимаю глаза на Сару.

– Воспрепятствование осуществлению правосудия, – соглашается она. – С отягчающими обстоятельствами: оставление места преступления, введение следствия в заблуждение.

– Принуждение жены к обеспечению алиби, – добавляю я. – Хотя, возможно, ее и не пришлось особо уговаривать. «Дорогая, они уже взяли убийцу, но в интересах банка, акционеров… ну… ты понимаешь… для всех лучше, если я не буду в этом замешан. Пожалуй, тебе стоит сказать, что я был дома».

– За одно это ему уже светит семь лет, – говорит Сара. – А еще сообщения, свидетельствующие о том, что он пытался заняться сексом с четырнадцатилетней. В итоге ему грозит десять лет тюрьмы.

Прикусив губу, я обдумываю слова своего адвоката. Мы хотели, чтобы его посадили за убийство. За убийство он получит гораздо больше. Как минимум пятнадцать, а скорее двадцать лет тюремного заключения, сказала нам Хелен, досконально изучившая вопрос. И ему придется отсидеть двадцать лет от звонка до звонка.

Но если номер не пройдет, то на худой конец десять лет нас тоже устроят.

После короткой заминки Сара продолжает:

– Впрочем, вы тоже воспрепятствовали осуществлению правосудия. И с этой целью вступили в сговор. Надеюсь, вы понимаете. Вы тоже можете получить серьезный тюремный срок. Все трое.

Но только если нас поймают.

Я осторожно кошусь на Сару. Хотелось бы знать, что именно мы забыли и где допустили промашку.

– Тейт, вы подвергли себя колоссальному риску, – продолжает Сара. – Полагаю, мне не нужно вам это объяснять. Сделать себя главной подозреваемой в деле об убийстве Мэдди…

– В тот день я вообще не входила в здание, – напомнила я Саре. – Им не удастся доказать, что тем вечером я была на крыше.

– Но вы ведь сказали полиции, что были там.

– Возможно, я растерялась. Возможно, я принадлежу к числу тех людей, что постоянно чувствуют себя виноватыми и признаются в том, чего не делали.

Окинув меня долгим взглядом, Сара кивает:

– Значит, вот почему вы сказали, что были в здании… чтобы ни у кого не возникало вопросов, почему в тот вечер засветился временный пропуск.

– Кому-то из нас следовало оставаться до самого конца с Мэдди. Как вы справедливо заметили, ударить себя разбитой бутылкой требует мужества. Мэдди могла потерять сознание прямо на крыше. Нужен был кто-то, кто мог ей помочь. Кроме того, перед Хейли стояла задача изменить настройки камер видеонаблюдения и отключить камеры на первом этаже. При этом никто не должен был знать, что она вообще находилась в здании. И мое заявление, что я попала туда с помощью временного пропуска, решало проблему. И делало меня главной подозреваемой, что позволяло отвлечь внимание от Джерри. Ведь в тот вечер его пропуск тоже засветился.

– А вас удивило его заявление, что у него украли пропуск?

– Мы ожидали, что он заявит о пропаже пропуска.