Книга Верь людям - Людмила Константиновна Татьяничева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ДАЛМАТОВСКАЯ ЧУДЕСШЩА
Очерк
I
У многих людей детские увлечения остаются на всю жизнь. Меня, например, не покидает увлечение собирать всякого рода культурно-исторические памятки, в чем бы они не выражались. В моем собрании имеется коробка, в которой скопилось несколько тысяч листиков отрывного календаря за ряд лет. Настоящая энциклопедия на карточках, когда расположишь эти листики в известном порядке. Среди них встретились мне некоторые со стихами моей землячки-уралки, поэтессы Людмилы Татьяничевой. Одно из них, озаглавленное «Они, как русская природа», хотелось бы привести здесь полностью:
У русских женщин есть такие лица:
К ним надо приглядеться не спеша,
Чтоб в их чертах могла открыться
Красивая и гордая душа.
Такая в них естественность, свобода,
Так строг и ясен росчерк их бровей…
Они, как русская природа, —
Чем дольше смотришь, тем они милей.
Стихотворение словно нарочито написано о той женщине, о которой будет говориться в моем очерке. Женщина эта — агроном-опытник в Далматове Курганской области Анна Ефимовна Воронова.
В свое время деревенская тема интересовала меня, а потом увлекся рабочей жизнью, преимущественно на горнозаводском Урале. Когда живешь дома, то и дело или читаешь, или слышишь об опытах по закалке семян, проделываемых А. Е. Вороновой. Но вот явился случай близко познакомиться и с ней самой.
Пусть уж простит меня читатель, что невольно скажу о самом себе. Помимо чисто литературной и литературоведческой работы на уральские темы, я с давних пор собирал всякого рода материалы, в том числе и архивные, о писателях и вообще о деятелях Урала и Приуралья, чтобы создать Уральский архив литературы, искусства и краеведения. И в этом деле я пользовался и пользуюсь дружеской поддержкой ряда писателей и местных руководителей. В настоящее время вопрос о создании архива уже решен — дело лишь за зданием, но оно будет скоро намечено, так что можно давнишнюю мечту считать осуществленной.
В числе болельщиков этого дела активнейшим является Александр Андреевич Шмаков, автор романа о Радищеве («Петербургский изгнанник»). Как-то в начале июля 1958 года приехал из Далматова и рассказал, что познакомился с знаменитой овощеводкой Вороновой, работу которой знают не только в СССР, но и за границей. И что особенно поразило писателя, так порядок хранения огромной переписки новатора сельского хозяйства: письма идут со всех концов страны…
— Вот где ценность-то для истории зауральского опытничества и его влияния на овощеводство в СССР! Необходимо во чтобы то ни стало привести этот материал в порядок и, главное, довести до широкого круга специалистов. Поезжайте в Далматово, поговорите с Вороновой, пусть она передаст свою переписку на ваше хранение. Для музея это будет большая ценность.
Так уговаривал меня писатель, и это явилось поводом, чтобы я поехал в Далматово и лично познакомился с выдающейся исследовательницей в области прикладной биологии. В Далматово я приехал тогда не один, а с сотрудником газеты «Литература и жизнь».
Было как раз воскресенье и не очень удобным казалось Анну Ефимовну беспокоить в выходной день. Однако Воронова встретила нас приветливо и охотно согласилась познакомить со своими работами.
— Пойдемте на участок. Это недалеко, — сказала она.
Участок расположен на правом, пойменном берегу зауральской реки Исети.
Полная крупная женщина чуть не бежала, и мы едва поспевали за ней. Подошли к жидким дощатым переходам через реку.
— Вы не боитесь? — предупредительно спросила нас Анна Ефимовна, а сама уже бойко зашагала по тонким дощечкам. Они поочередно гнулись: то одна доска под правой, то другая — под левой ногой.
Вот, наконец, мы на твердой почве. Перед нами колхозный участок бахчи, а опытный расположен дальше от реки.
— Земля колхозная. Наш опорный пункт на колхозной земле. И весь доход от урожая на нашем участке идет в доход колхоза, а самый пункт содержится за счет государственных средств, — сообщает Анна Ефимовна.
На колхозной бахче помидорный посев. А кто скажет, что перед нами помидорная бахча! Сплошной бурьян, среди которого высоченные мальвовые. Только пристально вглядевшись, можно поверить, что тут растут и помидоры.
— Вы посмотрите, на колхозном участке видно только одну траву, а у нас… — говорит Анна Ефимовна и подводит нас к своему опытному участку, тщательно прополотому и обильно покрытому бахчевыми растениями с богатым урожаем дынь, арбузов, помидоров.
— И у колхоза под бахчой полтора гектара и у нас полтора, и семена те же, а что видите?
Разница невероятная, и невольно соглашаешься с Анной Ефимовной.
— Ну что бы стоило колхозу обратиться к гражданам, позвать их в выходной день на прополку? Плата за нее во много раз окупилась бы…
Пьяницами были и председатель колхоза и бригадир, поэтому не удивительно, что как ни билась с ними наша опытница, добиться ничего не могла. Хорошо, что вскоре их сняли с работы.
Много раз жаловалась нам Анна Ефимовна:
— Ведь зло берет: работа нашего пункта на виду, а никто помочь не хочет. У нас — только голова и руки, а механизации решительно никакой. Необходима поливка и поливка. Ведь сушь! Хожу туда, сюда, в пожарку, на завод… А ведь можно бы завести свою поливальную машину: река-то ведь тут рядом.
Обильный урожай всего того, что мы видели на бахче, обязан открытию великой важности — посеву закаленными семенами. Автор открытия — А. Е. Воронова. Оно сделано ею на Далматовском опорном пункте.
Суть закалки сводится к тому, что весной семена смачиваются, помещаются на двенадцать часов в тепло, потом на двенадцать часов в холод при температуре минус два-пять градусов, потом снова в тепло плюс пятнадцать градусов. И так 20—28 дней, после чего уже идет посев. Семена привыкают к резким колебаниям температуры, не боятся холода и высаживаются раньше обыкновенного, а потому успевают вызреть в наше относительно короткое лето. А это влечет за собой увеличение сахаристости, витаминозности, как равно самих размеров плодов.
— Вы смотрите: ведь и в нашей местности можно вести бахчевое хозяйство. Да еще какое! Исеть — золотое дно: что ни посадишь, все растет, лишь знай, как садить и какой уход давать.
Говоря это, Анна Ефимовна высмотрела один арбуз покрупнее, разрезала его и стала угощать нас.
— Не совсем еще поспели, а уж сладкие… Снимать будем только пятнадцатого сентября. К тому времени, ботва уже вся подсохнет. Вот тогда интересно посмотреть: по всему полю лежат шары, точно большие головы.
Мы с наслаждением ели арбуз — сладость его была необыкновенной.
Подошли к дынному участку. Тут нам Анна Ефимовна показала с одной стороны посевы дыни
