Книга Роза в цвету - Луиза Мэй Олкотт

будут помнить вечно, и один кузен, которого ободряет ее похвала, значащая для него куда больше, чем все трубы самой громкой славы. В-пятых, сразу несколько молодых девушек видят в ней образец для подражания. В-шестых, маленькая сиротка, о которой она печется с такой нежностью, как будто речь идет о младшей сестре. В-седьмых, полдюжины пожилых дам, которым бескорыстно помогают; и, наконец, несколько обездоленных мальчиков и девочек, для которых оборудована прекрасная мастерская со слепками, набросками, мольбертами и прочими вещами, не говоря уж о бесплатных уроках, которые им дает все та же праздная девица, та, что сейчас сидит у меня на коленях и постепенно осознает, что подобное дарование дорогого стоит.

– Да, осознаю! Дядя, я понятия не имела, что столько моих поступков заслужили твою похвалу и что хоть кто-то догадывается, как я стараюсь приносить пользу на своем месте. Я научилась обходиться без благодарности, приучусь и не ждать похвалы, а просто как можно лучше делать свое дело – так, чтобы ведал об этом один лишь Господь.

– Уж Он-то ведает и в назначенный час вознаградит всех достойных. И мне кажется, что такая вот тихая жизнь зачастую приносит более ценные плоды, чем та, которая проходит на глазах у света и под его аплодисменты; о достойнейших узнают только после их ухода, ибо он оставляет пустоту во многих сердцах. Возможно, именно это суждено и тебе, если ты сама на это согласишься, гордиться твоими успехами я буду сильнее всех – за исключением разве что Мака.

Тучи рассеялись, Роза смотрела дяде в лицо с куда более счастливым выражением, чем раньше, а при последних словах залилась краской и на миг отвела взгляд. А потом вновь устремила его на дядю и с нежной решимостью произнесла:

– Ради такой награды я и стану трудиться.

После чего встала, будто готовая к новым свершениям.

Но дядя удержал ее и спросил серьезным тоном, хотя в глазах и дрожала улыбка:

– А ему это передать?

– Нет, прошу тебя, не надо! Когда ему наскучат похвалы чужих людей, он вернется домой – тогда и посмотрим, что я могу для него сделать, – ответила Роза, возвращаясь к работе, и на лице ее появилось то счастливое и застенчивое выражение, которое порой придавало ему особое очарование.

– Он у нас человек дотошный и не спешит перейти от одного дела к другому. Отличная привычка, вот только слегка досадная для нетерпеливых людей вроде меня, – ответил доктор, после чего подхватил Дульчу, которая сидела со своей куколкой на ковре, и, дабы успокоить расходившиеся нервы, принялся подбрасывать ее вверх, да так, что она заворковала от восторга.

Роза в душе полностью согласилась с его последними словами, но вслух ничего не сказала, лишь с должным тщанием собрала дядюшку в путь, а когда он отбыл, принялась считать дни до его возвращения, жалея, что отказалась с ним ехать.

Доктор Алек писал ей часто, рассказывая всякие интересные вещи про «наших гениев» – так Стив называл Фиби и Мака, – и, похоже, нашел себе столько самых разных дел, что миновала уже вторая неделя его отсутствия, и лишь тогда он назначил день возвращения, пообещав поразить их всех повестью о своих приключениях.

Роза чувствовала, что скоро произойдет нечто из ряда вон выходящее, и заранее привела в порядок все свои дела, чтобы предстоящая сенсация застала ее в полной готовности. Она все для себя «выяснила», обрела полную уверенность и отбросила всяческие сомнения и страхи: ничто не мешало ей достойно встретить кузена, которого дядя – в этом она не сомневалась – привезет ей в качестве награды. Именно об этом судьбоносном дне она и думала, когда села писать длинное письмо тете Кларе, которая в далекой Калькутте очень скучала по новостям из дома.

За этим занятием на Розу нахлынули воспоминания о другом поклоннике, ухаживания которого закончились столь трагически, и, открыв ящичек, где лежали всякие памятные вещи, она вытащила оттуда голубой браслет, решив, что посреди своего новообретенного счастья должна почтить Чарли нежными мыслями: в последнее время она совсем про него забыла.

Это украшение Роза долго носила после его смерти, спрятав под рукавом траурного платья, и было в этом нерушимое постоянство, которое мы часто выказываем, когда с опозданием совершаем доброе дело. Вот только рука ее слишком округлилась, прятать браслет сделалось невозможно, незабудки стали отваливаться одна за другой, застежка сломалась, и осенью она убрала браслет в ящик, признав, что переросла и эту памятку, и связанные с нею чувства.

Долгий миг Роза в молчании смотрела на браслет, а потом аккуратно положила его на место, закрыла ящик, взяла серую книжицу, составлявшую ее главную гордость, и подумала, мысленно сравнивая двух этих мужчин, их воздействие на ее жизнь – горькое и тревожное в одном случае, нежное и воодушевляющее в другом: «Чарли был моей страстью, Мак – моя любовь».

– Роза! Роза! – раздался пронзительный голос, грубо ворвавшийся в ее грезы, и Роза, вздрогнув, задвинула ящик и воскликнула, подбегая к дверям:

– Приехали! Приехали!

Глава 21

Как Фиби завоевала свое место в семье

Но доктор Алек не приехал, вместо него прибыли дурные известия, и Роза сразу же догадалась об этом, как только увидела бабушку Биби: та ковыляла вниз по лестнице – чепец сбился набок, лицо бледное, в руке трепещет какое-то письмо. Бабушка в неистовстве воскликнула:

– Ах, мальчик мой! Мой мальчик! Он болен – а меня нет рядом, чтобы его выхаживать! Желтая лихорадка, и так далеко от дома! Чем смогут помочь эти дети? И зачем я отпустила Алека?

Роза отвела ее в гостиную и под причитания пожилой дамы прочитала письмо: его отправила Фиби, чтобы бабушка «осторожно обо всем рассказала Розе».

Дорогая мисс Изобилия, пожалуйста, сперва прочитайте сами, а уж потом сообщите молодой хозяйке, как сочтете нужным. Наш дорогой доктор очень болен, но я с ним рядом и не отойду от него ни на миг, пока не минует опасность. Доверьтесь мне, не переживайте, я сделаю все, на что способны забота, сноровка и полная преданность. Раньше он не позволял вам ничего говорить – боялся, что вы попытаетесь сюда приехать, рискуя собственным здоровьем. Впрочем, это бы действительно не имело смысла, ибо ему нужна лишь одна сиделка, а я уже тут, поэтому не позвольте Розе или кому-то еще лишить меня моего права на выполнение опасного долга. Мак написал отцу, ибо доктор Алек в нынешнем состоянии не понимает, что и как мы делаем, и мы совместно решили, что нужно вас поставить