Книга Кангасейро - Жозе Линс ду Регу

он настоящий зверь. Не знаю, парень, но мне было трудно этому поверить. Твой брат мне казался не из тех, у кого на устах мед, а в сердце лед. Нет, я не думал, что он такой. Он поговорил со мной потом, попросил гитару, и стоило ему взять несколько аккордов, как я сразу решил: вот тихий человек, такой же, как ты, я, метис Терто. Но я ошибся в твоем брате. Кангасейро Сете Легуас мне рассказывал о нем вещи, от которых волосы на голове шевелятся, — в бою он страшнее Апарисио. А теперь ты пришел со своей историей. Это — судьба, парень, человек в конце концов находит свой путь, хотя идет к нему издалека. Это — воля божья, и дорогу эту не размоют даже льющие шесть месяцев подряд зимние дожди.

Бенто привел себя в порядок и отправился побеседовать с Алисе.

Войдя в дом, он увидел, что там полно народу. У старой Аниньи начался сильный припадок, мастер в это время был в Рокейре. Собрались соседи. Старуха корчилась от боли в пояснице, каталась по полу, потом потеряла сознание. Ее отхаживали горячими припарками, но она не приходила в себя. Отказались работать почки. Бенто понял, что это серьезно. Алисе он застал на кухне, она грела воду. Увидев жениха, девушка подняла на него глаза, и слезы потекли ручьем; едва слышно она прошептала:

— Бенто, мать умирает.

Он хотел утешить ее, но не находил слов. В горле застрял ком, как в день смерти матери Жозефины. Он не мог ничего ответить, из глаз потекли слезы. Опустив голову, чтобы окружающие не заметили его состояния, он горько плакал.

В доме дымил очаг. Отец подошел к Алисе и прерывающимся от боли голосом сказал:

— Доченька, кончается наша мать. Спасения нет. Я помню: так же было с кумой Шикой, в Брежо. Это — предсмертные муки.

Входили все новые люди. Явились и негритянки из домика у водопада. Алисе была возле матери. Казалось, что старуха крепко спит. Время от времени она стонала, но все глуше и глуше. Мастер не шевелился, словно его ноги приросли к земле. В полночь кто-то попросил свечу. Он понял, что жена отходит, сам зажег ее и опустился на колени у постели умирающей. Наклонясь над Аниньей, мастер своими огромными руками соединил высохшие руки жены, потом вложил в них свечу, чтобы пламя освещало ей дальний путь в иной мир.

Женщины начали громко молиться; в доме поднялся разноголосый гул. А среди этого шума, в темной ночи, выделялся громкий и пронзительный плач Алисе. Бенто вышел из дому. Скоро стало рассветать, и запели птицы. В саду Алисе благоухали цветы — бонини, богари, розы на старом кусте, распустившийся после дождя шафран.

Пришли Деоклесио, Терто и старая негритянка Доната. Алисе сразу преобразилась и стала распоряжаться по дому. Теперь она была хозяйкой. Деоклесио отошел с Бенто к обочине дороги.

— Узнав о смерти старухи, я поспешил сюда. Я подумал, что в конце концов моя неприязнь к мастеру не имеет никакого отношения к покойнице. Когда наступает смерть, властен один только бог. Метис сказал мне, что ты собираешься жениться на девушке. Вот поэтому я и пришел сюда.

Бенто рассказал Деоклесио, как мучилась синья Анинья. История с сыном доконала ее. Хорошая была женщина. Так страдала из-за того, что муж убил двух человек, но никогда не жаловалась.

— Парень, я не из тех, кто любит давать советы, но повторяю тебе еще раз: уходи отсюда, уходи из этого сертана. Забирай девушку и беги отсюда поскорее. Ждать осталось недолго. Солдаты, как только узнают, что брат Апарисио находится в этих местах, явятся по твоему следу.

Заунывные голоса молящихся женщин вспугнули птиц и омрачили солнечное утро. Бенто и Деоклесио спустились к берегу реки и вдали под оитисикой увидели матуто на привале, их спутанные кони паслись на заливном лугу.

— Эти люди идут из Брежо.

Когда они подошли ближе, Деоклесио заговорил с одним из них:

— Откуда идете?

— Идем из города Гараньюнса. Что там, наверху, — покойник?

— Да, умерла жена мастера Жеронимо.

— Вот что. Прошлый раз, когда мы проходили здесь, я разговаривал с ней. Мастер дважды судился. Это — человек крепкой закалки. Мне нужно было сказать ему кое-что, касающееся Брежо. Дело в том, что некий Лауриндо, брат покойного Казимиро, отдал богу душу. Он умер от страшной болезни: во рту у него образовалась опухоль, и он свернулся меньше чем в два месяца. Это тот Лауриндо, что поклялся покончить с мастером. Он был в вашем сертане, разыскивал Жеронимо. Передай все это мастеру.

Путники готовили еду. Деоклесио стал их расспрашивать:

— Ну, что говорят об Апарисио? Много солдат в сертане?

— Чтоб сказать правду, на дорогах сейчас одни летучие отряды. Я видел капитана Алвиньо у входа в Мата-Гранди, он остановил наш караван, угрожал и требовал сообщить то, чего мы не знали. Об Апарисио говорят, что он ослеп на один глаз и что он связался с какой-то бабой, она с ним в отряде, прямо настоящая змея жарарака. Капитан Алвиньо получил повышение за поимку Бем-те-ви и чувствует себя хозяином сертана. Говорят, что даже не считается с крупными фазендейро. Эти командиры летучих отрядов, когда заважничают, ни с кем не считаются. Дождется, что при первой же стычке капитан Апарисио покончит с ним. Оливейра из города Сауза так же вот чванился и убрался к дьяволу во время стычки в Серроте Претто. Я слышал, что Бем-те-ви — уроженец этих мест. Парню всего восемнадцать лет, а убийств за плечами больше, чем у негра Висенте. Взяли его только изменой. Говорят, он лежал больной в доме коитеро и его окружили. Парень один отстреливался от двух десятков солдат. Даже певец Деоклесио сложил АВС о нем. В Эшу на ярмарке один парень пел о геройстве Бем-те-ви. Капитан Алвиньо получил за его поимку еще одну нашивку. Так ты сможешь передать мое поручение Жеронимо? Не хочу подниматься к дому, чтобы не видеть покойника.

На обратном пути Бенто и Деоклесио встретили капитана Кустодио. Он сидел на камне под жоазейро в сапогах для верховой езды, в руках держал хлыст. Старик казался далеким от всего, и никак нельзя было предположить, что он гневается и явился в дом мастера для неприятного разговора с ним. Подозвав к себе Бенто, он сказал:

— Сынок, я тебя поджидаю здесь. Поручение твоего брата Апарисио — для меня приказ. Правда, обещанного мне он до сих пор не выполнил. Касуса Леутерио в Жатоба хозяйничает еще больше,