Книга Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов» - Джеймс Хибберд

ожидали. Мы решили, что так будет правильнее. Кому не захочется поцеловать Индиру? Я вас умоляю. Яра смотрит на Теона, как бы говоря: «Что поделаешь? Надо, Теон, надо». А потом, как бы уместнее выразиться, все идет в задницу.

Корабль сильно тряхнуло во время нападения Эурона. Но Уилан повредила спину на съемках, поэтому в этой сцене ее подменяла женщина-каскадер.

ИНДИРА ВАРМА: Мне пришлось целовать женщину-каскадера, и она была просто в ужасе! Было очень смешно, дай ей бог здоровья. Думаю, она впервые в такой ситуации оказалась. Она привыкла падать, отражать удары и все такое прочее, но целоваться с актрисой для нее было уже слишком.

«Молчаливая» Эурона берет корабль наших героев на абордаж. Среди защитников судна размахивающая кнутом Нимерия, разящая копьем Обара и метающая кинжалы Тиена. Это одно из последних появлений Песчаных Змеек на экране, но могло так случиться, что Нимерии в седьмом сезоне не было бы вовсе. После съемок шестого сезона актрису Джессику Хенвик перехватили продюсеры марвеловского сериала «Железный кулак» (отличный пример того, почему создатели «Престолов» с большой опаской относились к идее привлекать больше актеров, чем они в состоянии держать на постоянной зарплате). Marvel согласились одолжить Хенвик «Престолам» на две недели, во время рождественских каникул. Хотя в этом сезоне у нее мало экранного времени, а морское сражение снимали в корабельных декорациях, построенных на парковке, это, по словам Хенвик, «были самые безумные съемки в жизни».

МАРК МАЙЛОД: Когда читаешь это на бумаге, думаешь: «О, класс, морское сражение!» А потом тебе приходится снимать это на парковке в Северной Ирландии. По съемкам таких битв нет учебников. Можно только посмотреть другие подобные сцены. Поэтому приходится действовать методом проб и ошибок. Эурон вступает в невообразимый по жестокости бой, и это казалось хорошей отправной точкой – превратить это сражение в настоящую резню. Еще мы вдохновлялись фильмом «Безумный Макс: Дорога ярости».

ДЖЕММА УИЛАН: Мы отрабатывали драки в чистенькой палатке, медленно, без костюмов, все было очень легко. Потом вышли на площадку – а там всюду огонь: взрывали настоящую пиротехнику, на нас летели искры. И вот на тебе: тяжелый костюм, везде вода, все качается, полно каскадеров. Даже играть не пришлось, потому что было реально страшно. Главное, не забывать делать злое лицо.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: Это был полный пипец. На площадке все было гораздо жестче, чем на экране. Обычно для съемок батальных сцен используется много компьютерной графики, и в итоге на экране видишь масштабное захватывающее сражение, которое на самом деле снималось в довольно спокойных условиях. Зрители «Престолов» не чувствовали жара, когда рядом взрывалась пиротехника, их не сбивала с ног искусственная волна, они не видели, как с наших лиц ручьем льется пот.

МАРК МАЙЛОД: Это было довольно мучительно. После каждого дубля корабль нужно было охладить до определенной температуры. Поэтому все происходило так: «Зажигаем факелы, пошла вода, камера, мотор!», после чего снимается тридцать секунд боя и нужно останавливаться, тушить огонь, сливать воду, снова наполнять резервуары и охлаждать корабль. Мы следовали четкому распорядку, поэтому сложно было сохранять настроение для драки. Холодными ночами приходилось особенно туго. Но Песчаные Змейки просто молодцы, они сразу включались в работу.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: У дублерши Обары загорелся парик – в париках много лака для волос, поэтому они легко воспламеняются. Как минимум три члена съемочной группы провалились под палубу, потому что отдельные участки были сделаны из пробкового дерева – как раз чтобы их пробивать. Эти места не были отмечены, поэтому иногда мы слышали крики и понимали, что кто-то опять улетел вниз.

ПИЛУ АСБЕК: Каждый раз, когда я сдерживался во время сражения, ко мне подходил один парень и говорил: «Какого хрена ты делаешь? У тебя за спиной триста каскадеров, которые выкладываются на триста процентов, а ты стоишь прямо перед камерой и халтуришь!» Я не мог позволить себе этого и чуть ли ребра врагам не ломал.

Коварный Эурон использовал оружие Змеек против них самих, пронзив копьем Обару и задушив кнутом Нимерию.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: Был момент, когда Пилу реально чуть не задушил меня нафиг этим кнутом. А потом меня запихнули на подъемник, и я поехала вверх (для сцены смерти Нимерии). Было холодно, ветер, а я высоты боюсь. Они хотели привязать меня там и сдавить мне шею. Как только на меня надели эту удавку, я заорала: «Снимите ее, уберите, уберите!» Даже небольшое давление было просто невыносимо.

В разгар битвы Теон наконец находит в себе смелость. Но когда он видит, что Эурон взял Яру в заложницы, в нем снова просыпается Вонючка, и он прыгает за борт. В принципе, это мудрое решение, потому что Эурон наверняка убил бы его, однако поступок Теона продиктован скорее трусостью, нежели тактикой.

БРАЙАН КОГМАН: Травма глубоко пустила в нем свои корни. Хотя Теон и реабилитировался в сражении, Вонючка снова выходит на первый план, как только он оказывается лицом к лицу с Эуроном. Огромная сцена битвы сузилась до момента личного переживания.

ПИЛУ АСБЕК: Если честно, я думаю, что Эурону было плевать. Для него самое важное – власть, а у Теона никакой власти не было. Яра и Теон ничто для него. Ему нет до них никакого дела. Думаю, Яру он захватил в плен просто забавы ради.

В целом этот эпизод получился беспрецедентно яростным. Как и у всех битв сериала, у этого морского сражения был свой уникальный стиль, хотя все равно понятно, что это часть вселенной «Престолов». И, как всегда, даже в разгар боя мы все равно видим историю с точки зрения нескольких персонажей.

МАРК МАЙЛОД: Я очень горжусь этим эпизодом. Ребята, занимавшиеся спецэффектами, отлично поработали и, несмотря на обстановку, создавалось реальное ощущение, что ты в море, а не на парковке.

Эурон также берет в плен Элларию с дочерью Тиеной и привозит их в Королевскую Гавань, где Серсея мстит им за смерть Мирцеллы самым коварным способом: дает Тиене яд на глазах у закованной в цепи Элларии с кляпом во рту. Их агония вместе с противоречивым злорадством Серсеи делают эту сцену по-настоящему жуткой.

ИНДИРА ВАРМА: Чем мне нравится эта сцена: когда читаешь сценарий, то не знаешь, что случится в следующую секунду – что Серсея сделает со своей жертвой. Я подумала, что они очень умно раскрывают свои карты. Особенно потому, что сначала показывают поцелуй смерти, а потом мы узнаем остальное.

МАРК МАЙЛОД: Конечно, для Серсеи было бы естественнее всего