Книга Тайный орден - Тимур Лукьянов

сейчас. Там, на юге, христиане сражаются с полчищами врагов не по своей прихоти.

Если бы не мужество защитников Кастилии, Арагона и Барселонской марки, мавры

давно могли бы быть здесь. Так разве помочь нашим братьям во Христе в сражении с

неверными не дело чести для рыцаря? Или кто-нибудь из вас думает иначе?

Они не стали ему возражать. Только опустили глаза и промолчали. Тогда Гуго

отвернулся от них и тронул лошадь.

Следующие два часа рыцари ехали молча. Гуго де Пейн смотрел вперед, в,

залитую прозрачным весенним воздухом, солнечную даль и думал, как возрождается

его родовое гнездо, и жалел, что вновь вынужден был покинуть отчий дом. Так и не

удалось молодому рыцарю вкусить прелести жизни хозяина маленького поместья.

Опять ему предстоит долгий и опасный путь, и вернется ли он назад? Быть может, он

погибнет в бою где-нибудь на чужбине, и кости его долго будут лежать под дождем и

ветром, пока не истлеют в прах, как это бывает со многими рыцарями. А может быть,

он еще вернется в родные края в сиянии славы, кто знает? Но такова судьба рыцаря:

выполнять свой долг и никогда не знать, что будет повелевать этот долг назавтра и

куда приведут пути его.

Дальше к востоку от Труа начинался густой лес, называемый Восточным Бором.

Лес этот считался опасным и труднопроходимым. Говорили, что разбойники,

голодные волки и нечистая сила испокон веков прячутся в этой заболоченной чаще. К

тому же, как сказал де Пейну Андре де Монбар, в ходе следствия выяснилось, что в

Восточном Бору прятались и люди того самого баронского отпрыска Бертрана де

Бовуар, которого Гуго де Пейну с помощью аббата Мори удалось захватить в плен.

Шампанские рыцари проехали по краю этого зловещего бора, но ничего страшного им

на пути в тот раз не попалось.

Глава 15. Стражи Правды Христовой

Погода благоприятствовала походу. Небо очистилось, и весеннее солнце второй

половины апреля уже начало согревать остывшую за зиму землю. Шампанские

рыцари много проехали за первый день пути и вплотную приблизились к границе

владений графского дома Блуа.

Они остановились на лугу в паре лиг за Монбаром и разбили палатки у берега

небольшого ручья. Завтра они покинут родную Шампань и вступят в чужие земли, а

сегодня пока еще можно наслаждаться воздухом родного края. Можно в последний

раз отдохнуть и, сидя у костра, петь песни, можно спокойно спать, не опасаясь

нападения врагов.

Когда хлопоты по устройству лагеря для ночлега были закончены, все

участвующие в походе рыцари собрались вокруг большого костра. Поднялся сырой

вечерний ветер, но, будучи людьми военными, они не замечали этого. Дерево уютно

потрескивало в огне, отдав доспехи и оружие оруженосцам для чистки и смазки,

рыцари грелись у огня, ужинали, пили доброе шампанское вино и разговаривали.

Вернее, разговаривали, в основном, здоровяк Эндрю де Бов, бородач Фридерик де

Бриен и высокий рыжий нормандец с веснушчатым лицом, Озерик де Трифе.

Последний, хоть и нанялся в дружину к графу Шампанскому уже больше года назад,

все же казался чужаком в отряде, и старшие товарищи вечно подтрунивали над ним,

что делали они и сейчас. Остальные рыцари и их оруженосцы, расположившиеся

неподалеку от своих патронов, больше слушали, да потихоньку клевали носом,

засыпая. Некоторые засыпали прямо у костра, другие уходили отдыхать в палатки.

Но молодой командир отряда пока что не собирался спать. Он лежал на спине,

закрывшись теплым плащом и вытянув ноги ближе к огню, смотрел на звезды и

слушал разговор усталых от долгого дневного перехода воинов, сидящих у костра.

—Говорят, что все нынешние норманны потомки морских разбойников, — сказал

Фридерик де Бриен.

—И я тоже слышал, что норманны морской народ, — сказал Эндрю де Бов, — но

все те норманны, которых я знал, не умели плавать.

На это вся компания, кто еще не заснул, разразилась смехом, и насмешливые

взгляды устремились на Озерика де Трифе. Но потомок викингов не смутился:

—Я то плавать умею, а что касается моих предков, то раньше они действительно

не могли жить без моря. Когда-то люди нашего народа, плавая по морям, покорили

полмира. И их быстрые и легкие корабли с драконами на носу многие годы наводили

ужас на жителей побережий. От Руси на востоке и до Винланда[48]на западе

высаживались мои предки на разные берега и всюду побеждали тамошних обитателей.

И поэтому мне нет причин стыдиться моего происхождения. Мои деды и прадеды

были славными воинами, и я происхожу из славного рода покорителей морей, которые

плавали даже на край мира, в далекий Винланд. Но, после того, как Вильгельм

Нормандский пожаловал моему деду за службу деревеньку Трифе, мы отдалились от

моря и перестали быть моряками, по крайней мере, та ветвь моего рода, к которой

принадлежу я. И вот, с тех пор, мы называемся де Трифе на манер франков, хотя мы

совсем и не франки.

—А чем это франки плохи? — Не унимался де Бов.

—А я разве сказал, что франки плохие? Просто мы, норманны, другие совсем, не

такие, как вы.

—С чего это вдруг? У вас что, кровь не красная, что ли? — Сказал Фридерик де

Бриен.

—Кровь у всех людей красная. Только мы раньше жили в суровых северных

землях, и вся наша жизнь была трудной — борьба со стихиями, с холодом, с ветром и

с морем, и бесконечные войны. Даже боги у нас все время воевали.

—Это как? — Спросил де Бриен.

—Да так, воевали, пока верховный бог Один, сын Борра не воцарился в Валгалле.

Он поселился там со своим сыном Тором, богом войны и грома, и с женой Фриггой, и

все валькирии, и все силы природы служили им. Только Локи, дух зла,