Книга Замок на скале - Симона Вилар

Джон Дайтон спокойно глядел на барона.

– Мне велено передать только это. Сэр Эмброз обвенчал сына с шотландкой и надеется, что сумеет помириться с Хьюмами.

Анна видела, что Филип не очень верит в такую возможность, однако испытала некоторое облегчение, когда муж велел Дайтону вернуть людей в Нейуорт. Оливер, каждый день ездивший проверять посты в горах, приносил в самом деле странные новости.

– На границе неспокойно, – твердил он, но ничего толком не мог объяснить. Правда, порой появлялись небольшие отряды шотландцев, но поворачивали, не пересекая рубежа и не ввязываясь в стычки.

Филип сам выезжал в горы, и Анна не находила себе места, пока он был в отлучке. Теперь же, когда Джон Дайтон принес свое известие, она была готова расцеловать ратника. Она уже не слышала, как Дайтон испросил разрешения остаться в замке до утра, сославшись на близость ночи и на то, что его конь захромал и он хотел бы сам его перековать.

Этот новый ратник любил и умел обращаться с животными. Когда перед отправкой бычков на ярмарку один из них захромал, Дайтон моментально догадался, в чем дело, ловко зажал его ногу между колен и вскрыл под копытом нарыв. Анна, наблюдая, как ловко он управляется, посоветовала мужу и его отослать в Ньюкасл-апон-Тайн со стадом, однако угрюмый солдат внезапно заупрямился, заявив, что в свое время торговал в этом городе и не всегда честно и у него там остались приятели, с которыми ему не хотелось бы вновь встретиться.

Он вообще был не без странностей, этот Джон Дайтон. Хороший солдат, хоть и несколько нелюдимый, в начале лета он на четыре дня уезжал, и солдаты поговаривали, что этот рубака Джон вряд ли вернется, но он вернулся, и Анна, вышивая в полдень в саду, снова видела, как он меряет шагами стену над ее головой. Порой она замечала, как он поглядывает на нее, но всякий раз мгновенно отводит взгляд, когда она поднимает голову.

Впрочем, она привыкла к мужским взглядам. Лишь малышка Патриция отчего-то недолюбливала его и все твердила, что этот человек – словно дух злого тролля[67], принявший облик смертного, и Анне приходилось просить Молли проследить за тем, чтобы Гарольд не забивал девочке голову языческой чушью.

В тот вечер Джон Дайтон не уехал, и оказалось, что благодаря этому в Нейуорте стало на одного опытного воина больше, ибо не успел он утром оседлать коня, как на верхней площадке нейуортского донжона тревожно затрубил рог.

С этого все и началось. Анна видела, как Филип взбежал на стену, да и сама она, забыв обо всем, кинулась к зубчатому парапету и испуганно застыла между массивными каменными выступами. Огонь на скале!.. Еще один… и еще. В предрассветном сумраке они пылали, словно багровые розы, а в светлеющее небо поднимались черные столбы дыма.

– Опустить мост! – крикнул Майсгрейв. – Оливер, Джереми, скачите в деревню, бейте тревогу. Пусть люди поскорей поднимаются в замок или гонят скот в леса. Гарольд, седлай Кумира! И себе тоже оседлай коня. Ты и Джон поедете со мной. Я хочу сам увидеть, что там случилось.

У Анны сжалось сердце, когда он торопливо прошел мимо нее. Ей было страшно, она не хотела, чтобы Филип уезжал. Но не в ее силах было что-то изменить. А он вдруг вернулся, легко взял ее за руку.

– Ты дочь и жена воинов. Я оставляю замок на тебя. Ты знаешь, что надо делать, а Освальд тебе поможет. Я скоро вернусь. – Филип улыбнулся и нежно прижал ее руки к губам. – Я вернусь, это так же верно, как то, что сейчас все мы нуждаемся в милосердии Божьем.

И он умчался. Анна отправилась отдавать распоряжения и принимать беженцев.

Оливер с Джереми скоро управились в долине, и теперь многие крестьяне спешили в замок, неся с собой детей, волоча в тележках или за спиной свой нехитрый скарб и гоня мелкую домашнюю живность. Они молились, входя в замок, просили у Анны покровительства и тут же располагались там, где им указывали. Несколько человек погнали к дальнему краю долины общинный скот. Там, среди топей, вилась незаметная тропинка, которую не знал никто, кроме местных жителей. Там они и надеялись переждать беду. Однако большинство все же предпочло замок. Были и такие, кто поспешил к церкви Святого Катберта. Стены ее были толщиною в восемь футов, оконца узки, а дверь окована железом.

В замке старый Освальд принял командование над оставшимися в нем воинами. Их насчитывалось теперь десятка два с небольшим, и старый капитан – опытный и в набегах, и в осадах, – расставил их так, чтобы они могли поспевать всюду, храбростью и проворством возмещая недостачу людей. Среди беженцев также нашлись такие, кого он мог послать на стены.

– Прежде всего необходимо следить за внешней стеной, – говорил он столпившимся вокруг него людям. – Внутренний двор на скале, он неприступен, и если начнется приступ, то, как и всегда, со стороны перешейка. Именно там следует поставить котлы со смолой и навести на дорогу через перешеек стволы кулеврин.

Он отдал еще несколько распоряжений и, тяжело опираясь на костыли, стал подниматься на башню, где находилась бомбарда. Это была самая высокая башня в Нейуорте, с нее открывался прекрасный вид на долину. Когда старик, отдуваясь, взобрался на самый верх, он увидел здесь хозяйку замка и маленького Дэвида. Малыш сиял. Он надел свой шлем и воинственно сжимал палицу, сидя едва ли не верхом на орудии.

– Мы будем стрелять, верно, Освальд?! – восторженно воскликнул парнишка. – Мы выпалим так, что до самого Эдинбурга шотландцы услышат гром нейуортской бомбарды!

Освальд, все еще тяжело дыша, смотрел на леди Анну. Ветер трепал ее волосы, она сжимала у горла ворот накидки.

– Что-то долго их нет, Освальд, – негромко проговорила она. – Почему он взял с собой лишь двоих?

– В замке мало ратников, – пояснил капитан. – Да и небольшому разъезду всегда легче уйти, столкнувшись с неприятелем.

На башню взбежал Оливер с сообщением, что часть жителей селения приняла решение отсидеться за стенами церкви.

– Это зря, – мрачно заметил Освальд. – Они привыкли, что хозяин всегда отражает набеги. Однако, если на скалах столько огней, это не простой набег, это война.

В этот же миг Дэвид воскликнул:

– Смотрите – отец! Мой отец!

Анна слабо ахнула. Всадники показались в самом конце долины и теперь неслись во весь опор. Впереди мчался Джон Дайтон, за ним, чуть поотстав, на буланой лошади Гарольда скакали сам Гарольд и барон. Они были уже на полпути к замку и почти достигли опустевшей деревни, когда в узком проходе, оставшемся позади, появились преследователи. Поначалу казалось, что их немного, однако постепенно погоня растягивалась по долине, становясь все многочисленнее. Освальд присвистнул.

– Клянусь святым Катбертом, это становится забавным! А ну-ка, Дэвид, сынок, слезай с бомбарды. Сейчас мы покажем этим любителям послушать пиброх[68], что Нейуорт не просто старая развалина на скале.