Книга Что мы пожираем - Линси Миллер

– И я думаю, что когда я предложу им тебя и этого мальчика, Грешные с радостью оставят нас в покое. – Джулиан бросил взгляд на Алистера. – И знаешь, если сегодня мне суждено умереть, это даже хорошо, если я заберу тебя с собой.

– Лорена, – произнес голос, который мог бы быть голосом, если бы не странный скрип между словами. Дверь открывается. Зубы сжимаются слишком крепко. – Дорогая, пожалуйста. Выпусти меня.

– Заткнись, – сказала я, шагнув к ней. – Ты не…

Боль пронзила мое горло. Алистер закричал. Я услышала приближающиеся шаги. Потом я почувствовала, как Джулиан обхватывает меня за талию и поднимает меня в воздух. Я схватилась за шею. Мои пальцы коснулись длинного пореза на горле. На мою грудь капала кровь. С каждым ударом сердца ее становилось все меньше. Меньше. Меньше.

«Прошу», – взмолилась я, но я, в отличие от целителей, не знала строение горла. Это никогда не было частью похоронных обрядов. Мой благотворец заскулил, высоко и пронзительно, и Алистер снова закричал.

Я упала. Джулиан вытер мой перочинный нож о свою рубашку, размазывая кровь по своей груди. Я подавилась, пытаясь придумать способ залечить рану, закрыть дыру, но ничего не вышло. У меня в глазах начало темнеть. Джулиан подтолкнул меня к Двери.

– Прощай, Лора.

Алистер схватил его. Они катались по грязи с оружием в руках. Алистер ударил Джулиана по лицу, и Джулиан ударил коленом в живот Алистера. Алистер согнулся от боли. Джулиан оттолкнул Алистера в сторону и замахнулся ножом. Он порезал Алистеру щеку. Алистер зашипел.

Позади них Уилл боролся со своими путами. Я подползла к нему.

«Сделай так, чтобы вместо поврежденной плоти у меня была новая».

Мой благотворец рычал и боролся, неопределенность разрывала его надвое.

«Используй горло Уилла».

Уилл Чейз начал задыхаться, и моя рана запульсировала от боли. Мои раздробленные кости встали на место, и Уилл рухнул на колени. Вены и мышцы зажили так быстро, что стало больно. Я схватилась за горло. Меня вырвало кровью, и я снова смогла дышать.

– Лорена? – спросил Алистер. – Каков твой план?

Он прижал Джулиана к земле, упершись коленом ему в грудь и приставив нож к горлу. Его взгляд упал на мое горло. Он улыбнулся.

Джулиан вонзил нож глубоко в грудь Алистера. Алистер опустил глаза, очки упали с его лица. Он коснулся ножа, торчащего там, где когда-то был его знак, и Джулиан оттолкнул его. Алистер рухнул на землю, его грехотворец извивался в красном свете моих очков.

– Прости, – прошептала я. – Это мой план.

Голова Алистера склонилась ко мне, глаза широко раскрылись, и он рассмеялся.

На уголке его рта запеклась кровь. Слова клокотали и застревали у него в горле.

– Я знаю, но что ты будешь делать дальше?

Я поднесла окровавленную руку к лицу и провела по ней пальцами. Алистер поперхнулся и покачал головой. Я провела красной линией по губам.

Затем он медленно коснулся рукой своей раны и размазал знак Смерти по своему лицу. Рука, протянутая из открытой могилы. Приглашение. Понимание.

Я была кладбищем, чтобы им не приходилось быть Цинлире.

– Посмотри на себя. Другой шрам, та же корона. – Джулиан покачал головой. На его покрытом кровью лице были дорожки слез. Он замахнулся на меня ножом, не сводя взгляда с трупа Уилла. – Ты действительно думаешь, что те люди наверху того стоят?

Цинлира была сломана, потому что она была построена на монетах и расходах, и нам предстояло заплатить последнюю цену.

– Ты дитя, – сказала я. – Почему ты думаешь только о пользе? Людей не стоит спасать, потому что они чего-то стоят. Они того стоят, потому что они люди!

– Я не виноват, что они не подготовились! – Он замер, прижав руку к боку. – Это ты изменилась. Мы с тобой заключили сделку, а ты отказалась соблюдать ее условия!

– Твой отец был советником. Он должен был защищать Цинлиру. Все они должны были ее защищать, но никто этого не делал. Если какая-то сделка и была нарушена, то только та, которую они заключили с людьми, которых представляли.

– Ты наказываешь людей за успех, – сказал он и сделал еще один шаг назад. Три шага до Двери. – Что ты будешь делать? Остановишь меня, Лора? Убьешь?

Я открыла рот, чтобы ответить – честно, потому что я еще была здесь, – но меня остановил хриплый смех. Мы с Джулианом повернулись к Двери. Она начала открываться.

– Можешь забрать их! – Джулиан указал на меня. – Я открою тебя, если ты возьмешь их и дашь мне уйти.

– Это так не работает. Жизнь не равна жизни. Дело в намерении. Ты должен сделать так, чтобы жертва имела значение.

Дверь задребезжала. Сквозь щели просачивался шепот.

«Все жизни, которые мы отняли, – советников и пэров, Алистера и Джулиана – и пэров, которые скоро умрут. Возьми их. Используй их. Уничтожь способность Грешных отвергнуть мою просьбу».

– Ты никогда не понимал, что такое самопожертвование, – сказала я, касаясь Двери. – Я тебя научу.

«Возьми меня и заключи контракт между Грешными и всей Цинлирой».

– Ты правда думаешь, что эта частица Благих может связать нас? – спросила Дверь голосом моей матери.

Джулиан отшатнулся и всхлипнул.

– Нет, – сказала я, – но я думаю, что ты захочешь принять мои условия, потому что пусть вы и бессмертны, но мы знаем, как следует поступать с бессмертными полубогами.

В темноте за ней нарастал шепот. Голоса выли, перекрикивая друг друга, как будто хотели, чтобы их услышали и наконец по пещере разнесся звук, похожий на звук сапога, раздавливающего жука. Дверь приоткрылась еще немного.

– Ты можешь забрать пэров. Можешь забрать их всех, кроме детей. Осененные не будут пытаться тебя остановить. – Мой голос дрогнул. – Но ты получишь их только в том случае, если согласишься оставить остальных жителей Цинлиры в покое на десять лет. Никаких смертей. Никаких фокусов. Ни один Грешный не может убить смертного, не принадлежащего к пэрам. Если ты не согласна, сотни несвязанных осененных готовы к бою. Они могут сильно подпортить вкус вашей новообретенной свободы.

– Договорились, – сказала Дверь десятком голосов.

И я открыла Дверь.

Глава сорок четвертая

Я провалилась в нее лицом вперед, но упала на спину. Было темно, только где-то высоко светили далекие белые точки, похожие на звезды. Грязь подо мной рябила, как вода. Я слышала, как становятся все тише крики Джулиана, как удаляются его быстрые шаги. Пара рук схватила меня за лодыжки и потащила прочь. Темнота уменьшилась, и звезды стали ближе и резче. Меня со стоном выдернули обратно за Дверь.

Не ночь, а рот. Не звезды, а зубы.

Алистер притянул меня к себе на колени, с каждым вдохом булькая все тише и тише, и повернул мою голову ко входу в пещеру.