Книга Полночь в кафе «Черный дрозд» - Хэзер Уэббер

Меня бросило в жар.

– Я…

В этот момент я заметила в стороне, среди растущих между двумя магазинами кустов, какое-то движение и мелькание света и подошла туда.

Гидеон остановился.

– Что там?

– Ты видел?

– Что?

– Может, это звучит как бред, но, по-моему, тут только что промчался мистер Кот с бенгальским огнем в зубах.

Гидеон поспешил к обочине и, обшарив кусты, вернулся на дорогу.

– Я все обыскал. Там никого нет. Тебе точно не померещилось?

– Не знаю. Сюда ложится тень от домов, плохо видно. Может, еще поищем? Бенгальские огни – это же опасно…

– Ни один кот не будет держать в зубах горящую штуку, – возразил Гидеон. – Как только станет горячо – сразу же выплюнет. Согласна?

Мы все еще спорили, надо ли прекращать поиски, когда он появился снова. Мистер Кот преспокойно шествовал нам навстречу, уже без бенгальской свечи. Завидя нас, он резко свернул вправо, в узкий проход между магазином товаров ручной работы и кафе-мороженым.

– Зря волновались, – подытожила я, и мы продолжили свой путь.

– Странный какой-то кот, – обронил Гидеон, оглянувшись.

Я рассмеялась.

– Очень странный. Но мне нравится.

У тротуара напротив здания суда стояли четыре фургона-кафе, где продавались лакомства и напитки. На лужайке пестрели больше двадцати палаток, в которых шла бойкая торговля всем подряд, от попкорна до свежих овощей. Снова послышался свист, и в небе взорвалась череда фейерверков. Впрочем, было бы гораздо красивее, если бы уже успело стемнеть.

Мы с Гидеоном обошли всю лужайку, останавливаясь у каждой палатки, чтобы поглазеть на товар и поболтать с продавцами. Все они бурно выражали свой восторг от того, что тут собралось столько народу. Гидеон больше не заговаривал о словах Джины, и я была ему за это благодарна.

Мы подошли к сцене, и я сразу же различила в толпе Фейлин. При виде нас она принялась размахивать руками:

– Анна-Кейт, Гидеон! Сюда!

– Анкей! – копируя ее интонацию, закричала Олли.

Я с радостью отметила, что малышка и ее мама сидят вместе с Кэмом. Натали мало про него рассказывает, но и без того очевидно, что у них сильная взаимная симпатия. И хотя пока неизвестно, во что она выльется, приятно, что Натали улыбается.

Мы двинулись к Фейлин и компании. Олли, поднявшись, заторопилась мне навстречу. Я подхватила ее на руки.

– Пливет!

– А где же второй «пливет»? – спросила я у Натали.

– Исчез пару дней назад, – отозвалась та.

Я прижалась лбом к лобику малышки.

– Сначала ты научилась махать по-другому, а теперь еще и это… Олли, ты так быстро растешь, я за тобой не успеваю.

Она сжала мягкими ладошками мои щеки и улыбнулась.

– Пливет!

– Привет, Олли.

Я крепко ее обняла и держала до тех пор, пока девочка не стала вырываться.

За какие-то шесть недель она очень повзрослела. Я уеду в университет и не увижу, как Олли становится старше. Глазом моргнуть не успею, как она уже будет оканчивать школу. Я посмотрела на Натали. Видимо заметив мои слезы, та вскочила на ноги и шагнула ко мне.

Вдруг кто-то окликнул меня по имени. Я обернулась.

– Анна-Кейт! – К нам спешил запыхавшийся мистер Бойд, жестами подзывая меня к себе. – Анна-Кейт, идемте скорее!

Я подбежала к нему.

– Что стряслось?

– В кафе пожар!

27

– Пожар начался внезапно, разразился как гром среди ясного неба, – рассказывала Джина Бартелеми. – Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Журналист, зачарованный напевными звуками ее голоса, уже давно перестал делать записи в блокноте.

– Что вы имеете в виду?

Мудрый взгляд темных глаз Джины заворожил его.

– Только потеряв что-нибудь, осознаешь, как тебе это дорого.

Анна-Кейт

С замиранием сердца я взглянула наверх. Над кафе поднимался столб темного дыма.

Гидеон схватил меня за руку, и мы помчались туда. Рядом завыли пожарные сирены. Я споткнулась о трещину в асфальте, но Гидеон помог мне удержаться на ногах.

«Господи, пусть с шелковицами все будет хорошо! Ну пожалуйста!» – мысленно взмолилась я на бегу. Хотя они растут в отдалении от кафе, огонь легко может перекинуться на них.

Только бы банки с шелковичным сиропом уцелели!

Пожалуйста, пусть все закончится благополучно! Я не готова расстаться ни с кафе, ни с бабушкиным садом, ни с клиентами, которые стали мне друзьями. Ни с чем!

Только не сейчас…

Пожалуйста, только не сейчас!

Гидеон крепко сжимал мою ладонь. Мы петляли среди прохожих, направляющихся к зданию суда, чтобы с семьей или компанией приятелей весело отпраздновать День независимости. Я торопилась домой.

Домой…

Морально готовясь к худшему, я издалека смотрела на кафе. На первый взгляд все было в порядке, только у обочины стояла пожарная машина, а рядом собралась кучка людей. Не видно ни языков пламени, ни каких-либо других тревожных признаков. Даже почудилось, что я вот-вот увижу сидящего перед кафе мистера Лейзенби. Но скамейка у входа пустовала.

– Где пожар? – выдохнула я, озираясь по сторонам и утирая пот с лица. От быстрого бега покалывало в боку.

Вперед вышел молодой пожарный, пару раз обедавший в кафе.

– На лужайке позади дома, мэм. Его уже потушили. Мистер Бойд вовремя заметил огонь и залил его из садового шланга, а потом подоспели другие и набросили на горящие доски одеяла.

Маленькие городки нравились мне все больше. В мегаполисе пожарные бы понятия не имели ни о каком мистере Бойде.

– Благодаря их своевременным действиям пламя не затронуло ничего, кроме террасы, – добавил пожарный, пропуская нас во двор.

Шагнув через раскрытую калитку в сад, я первым делом бросилась к шелковицам. Деревья приветственно помахивали на ветру ветвями, словно уверяя, что они живы и здоровы.

Я вздохнула с облегчением и, осторожно обходя оставшиеся лужи, направилась к дому, пытаясь оценить создавшуюся ситуацию.

От ступенек остались только обуглившиеся головешки. Сама терраса почернела из-за покрывшего ее слоя сажи. В общем, все оказалось не так уж плохо. Доски и кирпичи можно отмыть, ступеньки заменить. Ничего, справлюсь. Все могло быть намного хуже.

Успокоившись, я обвела глазами сад и только сейчас заметила, во что превратились кабачки. Я рухнула на колени перед обгорелыми стеблями и унылой горсткой влажного пепла. Вот и все, что от них осталось.