Книга Формула Бога. Эволюция религии, культуры и этики в эпоху технологической сингулярности и бессмертия - Александр Плющенко

Автор романа «Любовник Леди Чаттерлей» Дэвид Герберт Лоуренс писал: «Нам не хватает мира, потому что мы нецельные. А нецельные мы, потому что знаем лишь десятую часть тех жизненно важных взаимоотношений, которые могли бы знать. Наш век верит в “чистку” взаимоотношений. Совлекай с них все внешнее, как с луковицы, и останется чистое или темное ничто. Пустота. Вот где оказались сегодня многие: они сознают свою полную пустоту. Они так стремились стать “самими собой”, что стали просто ничем или почти ничем».

Анри Бергсон был близок к идеям Уильяма Джеймса и других прагматистов и феноменологов. Он считал, что жизнь – это поток непосредственных переживаний и что «реальность непосредственно доступна уму, но жизнь переливается через край интеллекта». Из-за этого «реальность можно распознать, но нельзя полностью постичь». Он также полагал, что разум и логика искажают опыт, разлагая его в процессе анализа на составные части. Хотя, по мнению Бергсона, реальность нельзя представить абстрактно, как то пытаются делать наука и религия, не исказив ее, «потому что она непрерывно меняется». Мир есть множественность, поэтому не существует абсолютной истины; реальность всегда убегает от системы, и «не существует моста между конечным и бесконечным».

Бергсон выдвинул два важных предположения.

Во-первых, идея интуиции, которая окружает интеллект «по краям». Она обладает такими формами знания, которые «неуловимы» для интеллекта; интуиция есть форма познания без анализа и даже без способности выразить то, что было понято. Интуиция погружается в поток жизни и постигает человеческий опыт «без кристаллизации». Бергсон считал, что у нас есть два я: я-логики и я-интуиции.

Поэт – это классический пример интуиции, а метафора – классическая форма интуитивного познания, поэтому метафора представляет собой «новое название такой характеристики реальности, для которой у нас ранее не было названия». Концепция интуиции Бергсона, как видно, сильно пересекается с идеей Фрейда о бессознательном.

Во-вторых, идея творческой эволюции. Бергсон полагал, что нашел иной важный подход к миру, действующему не как машина: этот мир находится в процессе эволюции, он рождает новые виды, новые различные формы организмов. Он говорит о «жизненном порыве», который на протяжении истории стоит за процессом эволюции и поддерживает все большую и большую подвижность организмов, поэтому Бергсон видел в мобильности наивысшее выражение свободы.

Ирландский поэт Уильям Батлер Йейтс писал:

«Ум человека вынужден выбирать Совершенство либо жизни, либо труда, И если он выбирает второе, ему следует отказаться От небесных обителей».

* * *

Английский философ Джордж Эдвард Мур создал свою систему этики и начал с положения о том, что, несмотря на смерть бога, некоторые вещи в мире сами по себе лучше некоторых других, и мы догадываемся о том, что жизнь может быть лучше той, какова она есть.

Поначалу Мур ориентировался в основном на искусство: «Искусство есть только лишь представление о том, каким все должно быть». Более того, он считал, что «встречу с красотой искусства практически невозможно отличить от встречи с Божеством».

Искусство для Мура было «царицей всех стремлений»: «Его объект – красота – такая вещь, о которой можно заботиться, которую можно пытаться создавать в мире, или поддерживать других, занимающихся тем же; это то, с помощью чего можно сделать мир лучше».

Для описания человеческой этики Мур использует термины «благо» и «должное».

Благо – «понятое как общее достояние всех, и такие вещи, которые хороши сами по себе, то есть им присуща ценность, и они должны существовать или достойны существования ради них самих».

Основная мысль Мура заключалась в том, что этика изучает те предметы, которые не изучают другие науки, потому она независима от любой другой деятельности. В ходе своих размышлений он сделал вывод о «натуралистической ошибке», как он назвал любую попытку идентифицировать благо с чем-то, кроме него самого. Он считал, что благо не поддается определению, а некоторые вещи хороши сами по себе, поэтому задача этики «постичь природу этого общего достояния».

Для Мура благо иногда было категорией, иногда идеей, объектом, практикой, но не было тождественно ничему иному, кроме себя самого. Он считал, что каждый человек осознает хорошее: люди имеют представление о том, что значит жить лучше, что должно существовать.

Должное – это то, «что приводит к лучшим результатам».

Поскольку у блага не может быть определения, не существует одного правильного ответа на вопрос, что есть благо, и поэтому нет особой группы «нравственных экспертов, неважно в каких они одеждах – науки или религии», которые были бы вправе навязывать свои представления другим.

Мур призывал людей самостоятельно судить о том, какие вещи должны существовать, какие вещи следует иметь ради них самих: «Естественные науки не способны это сделать. Не может об этом судить также и ни одна метафизическая система. Любая попытка отнять эту свободу (и ответственность) у отдельного человека основывается на… так называемой натуралистической ошибке. Сущность этики есть стремление доказать, что существуют некоторые явления – и это самые важные вещи в жизни человека, – которые не может доказать наука».

Мур призывает каждого человека совершить прыжок веры – веры в то, что обладает неотъемлемым благом, – не однажды, но много раз. И надо отнять эту свободу у религии и отдать ее «подлинному носителю – отдельному человеку».

Поэтому Мур делает вывод о том, что «ни один нравственный закон не самоочевиден». Мы никогда не можем с полной уверенностью судить о том, в чем именно заключается наш нравственный долг, и в первую очередь нам необходимо заботиться о благах, касающихся нас и таких, «которые вызывают у нас сильный личный интерес». Нам следует стремиться к благам «в настоящем», а не к связанным с отдаленным будущим, хотя бы потому, что в настоящем реализовать наши планы гораздо более вероятно.

Мур полагал, что эгоизм «несомненно стоит выше альтруизма. И важно отличать то, что мы должны делать нравственно, от того, что нам надо делать из нравственного долга»; первая категория здесь шире и включает больше вещей. Пока мы не нарушаем немногих правил, соблюдение которых необходимо для стабильности любого социума, «мы поступаем так, как нравственно должны поступать, когда накапливаем для себя блага в этом мире и делимся ими с теми, о ком больше всего заботимся – с семьей и друзьями».

Доктрина Мура, к сожалению, была жестоко опровергнута нацистами и коммунистами, которые увидели свое благо и совершили ради достижения этого много ужасного.

* * *

Зигмунд Фрейд кардинально изменил мировоззренческие представления современных людей, вытеснив богословское понимание человека психологическими теориями. Некоторые историки даже заявляют, что именно Фрейд стал катализатором процесса отказа от теологического понимания человека в пользу понимания биологического.