Книга Гардар. Книга 4 - Михаил Игнатов

«Хлысты» сжимали два щита и два меча. Тёмные не могли меня остановить. Их мечи не шли ни в какое сравнение с моим эспадоном и редко выдерживали больше одного удара, зато вокруг их валялось с избытком. Похоже, под конец пути тёмные боялись меня не меньше моих залитых кровью големов. Вперёд, яростно что-то вопя, выскочил тёмный с чем-то древковым, сильно похожим на наши алебарды. Отличали его и доспехи, покрытые едва заметной насечкой.

Тёмный вскинул своё оружие над головой на вытянутых руках и в мою сторону уставился передний шип топорика. Один укол в лицо, другой в пах. Оружие тёмного извивалось над ним, грозя мне десятками ударов. Мастер.

На его беду, против меня это бессмысленно. Не тогда, когда я в Сах и оружие у меня не руках, а надёжно сжато длинными «Хлыстами». Хотя будь у меня только один меч, он бы ещё мог победить.

От удара левым мечом он уходит, эспадон ловит между клювом и топориком алебарды, закручивает, пригибая к земле. Тут же каким-то невероятным движением жалит алебардой меня в лицо. Почти двухметровое древко показывает, что я слишком близко, но этот удар я отвожу щитом. По мне стегают арбалетные стрелы. Опоздали. Нужно было стрелять мгновение назад, вместе с ударом алебарды. Снова бью мечом слева. Тёмный ловко пригибается, уходя от стали словно змея. Рубит меня в голень. Я пропускаю этот удар, он пробивает Доспех, просаживает амулетную броню, выбивает из-под меня ногу, заставляя рухнуть на колено.

Но это его единственный успех. Второй щит рушится на древко, ломая оружие тёмного. Сначала бьёт короткий меч, а затем эспадон – точно туда, куда змеиным движением рванулся тёмный. Я пробиваю его насквозь, прикалывая к песку. Он ещё жив: хрипит, режет руки о мой клинок, пытаясь вытащить его из себя. Но в следующий миг я уже бью коротким мечом ещё раз. В горло.

На ногу я оперся с трудом: удар тёмного едва не сломал её. Не будь на мне Доспеха и победа оказалась бы бессмысленной: на одной ноге сражаться в полную силу не выйдет. Я бы, выиграв, проиграл. Но я встал и уцелевшие тёмные отхлынули прочь, к склонам барханов, заставив меня ухмыльнуться. Значит, это был командир: я больше не слышу властных приказов, не вижу никого, кто бы так же выделялся доспехами.

Солдат стоял буквально в окружении вала тела: никто не сумел подойди к нему ближе вытянутого меча.

Иссечённый глубокими зарубками, припадающий на одну ногу, он выдержал схватку. Моих вложенных небольших навыков с оружием, артефактов и его прочного тела хватило, чтобы защитить тех, кто жался у его ног.

Издалека казалось, что и огневик, и Орая лежат ничком без сознания. Но, стоило схватке замереть, как их тела шевельнулись: Орая подняла голову, оглядываясь и заставив меня выругаться. Она оказалась без шлема, по лицу стекала кровь, искажая черты. Один случайный удар, один арбалетный выстрел отделял её от смерти. Я бросил по сторонам быстрый взгляд, оценивая, чем заняты арбалетчики. Разрядив в меня оружие, они не спешили натягивать тетиву, пятясь со всеми остальными.

Но и шлема Ораи я нигде не видел. Я сделал ещё шаг, мои щиты опустились к песку, прикрывая тела товарищей. Орая прижимала руки к груди огневика. Долгий миг в Сах я не мог понять, что она делает, пока не сообразил: на руках не её кровь. У огневика пробита грудь.

– У меня нет маны. Я пуста.

Наверное это должно было быть криком, но Орая скорее прохрипела эти слова, сразу закашлявшись кровью.

Я промолчал, не зная, что ответить. Её утешил другой:

– Нормально. Ты сделала всё, что могла. Я знал, что так будет, – огневик шептал это с закрытыми глазами.

– Аор, помоги.

Огневик открыл мутные глаза, с трудом нашёл меня взглядом, губы его дрогнули:

– Чем он поможет? У него нет Жизни.

Я не выдержал:

– И чего ты добился?

– Мы ведь отстояли портал?

– Какой ценой?

– Разве я мог бежать там, где погибли остальные?

– За Ораю тоже решил?

Огневик поднял руку, коснулся щеки Ораи:

– Прости.

Рука рухнула, а Орая всё же закричала:

– Бирк!

На одну точку в Сети стало меньше. Через мгновение броня исчезла с умершего огневика. Казалось, он был полностью покрыт кровью, словно истекал ею из десятка ран, даже там, где до этого его защищали неповреждённые доспехи. Он что, выпил перед схваткой боевой эликсир? Откуда он у него здесь, в этих песках?

Прерывая мои мысли, по щитам и спине хлестнули болты.

Я развернулся, видя лишь подтверждение огням в Сети. Теперь тёмные воспользовались тактикой, которую отверг погибший Бирк-огневик: они отступили на склоны и оттуда собирались обстреливать нас из арбалетов. Бессмысленно, если бы на Орае оставался шлем. Можно отозвать броню и вызвать её новой и целой, вместе со шлемом. Но для этого нужна мана – своя, а не заёмная. Броня тёмных, сделанная из плохого железа, ничем не поможет, их негодные шлема не отразят и одного залпа.

Я подхватил Ораю на «Хлысты», отрывая от огневика, прижал к себе, прикрыл двумя щитами. Мне не понравился ни её вскрик, ни кашель и кровь изо рта. На боку, ближе к подмышке, броня оказалась прорублена. Сегодня я встретил только одно оружие, которое способно было на это с одного удара: алебарду командира тёмных. У Ораи похоже сломаны рёбра, а я её ещё рванул с песка. К тому же, мне сейчас ещё и двигаться. Так не пойдёт.

Приказал:

– Солдат, прими её на одну руку и прикрывай щитом и телом.

Он двигается плавно и точно не будет прыгать. Чувство вины в себе я задавил – не время. Огляделся. Со спины меня прикрывают големы, там больше всего тёмных. Но и на склонах тут и там мелькают те, кто вышел сюда за время сражения. Они везде. Вопрос времени, когда среди них снова найдётся тот, кто вышел из пелены Гравоя с полностью ясной головой. Да мне хватит и одурманенных. С Ораей на руках сражаться не выйдет, Солдат не сумеет прикрыть её со всех сторон, особенно когда начнётся схватка. Оставить её в песках или просто в стороне – невозможно.

Приказ Гвардейцу:

– Вон тех левых.

Солдату отправляется другая мысль-приказ:

– Отходи к порталу.

У меня просто не остаётся выбора. Сколько прошло времени с тех пор, как в портал вошёл последний тёмный? Несколько часов уж точно. Да и вообще, этот портал должны были давно закрыть, прошли уже все нормы. Если только он не в какой-нибудь глуши, как в Дальнем Роге. Но даже в таком случае, те тёмные, что на той стороне уже понемногу разошлись по округе, чтобы…

Я случайно глянул в сторону арки пробоя и мысли оборвались. Я не мог видеть с такого расстояния Гравоя, но видел: на фоне тёмно-синего полотна арки горела яркая, почти белая точка, от которой в это полотнище били сотни огромных молний.

Но не это заставило меня замереть. Пелена почти исчезла, сжавшись до крошечной полоски перед аркой, открывая поле смерти. Не знаю, сколько там лежало мёртвых солдат, с такого расстояния я видел лишь сплошное, поблёскивающие на солнце поле стали. Поле, на котором я заметил движение. Туша одного из огромных драконов шевельнулась: выбросила в сторону лапу, подтянула ей тело и перевернулась.