Книга Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера - Энтони Бивор

Когда солдаты 327-го пехотно-планерного полка увидели, что к ним приближаются четыре немца, размахивая белым флагом, они решили, что те хотят сдаться. Немецкий офицер, говоривший по-английски, объявил, что Женевская и Гаагская конвенции дают им право выдвинуть ультиматум. Они вытащили повязки, завязали себе глаза, и их провели на командный пункт роты, где они написали письмо, которое было отправлено в штаб дивизии. Бригадный генерал Маколифф, не спавший всю ночь, уснул в подвале. Исполняющий обязанности начальника штаба разбудил его и сообщил, что немцы прислали эмиссаров и требуют от защитников Бастони капитулировать или умереть под артиллерийским огнем. Маколифф, все еще полусонный, пробормотал: «Черт!» Не зная, что посоветовать, один из офицеров 101-й воздушно-десантной дивизии предложил Маколиффу ответить так же, как начальнику штаба. Послание вернулось неизвестному «немецкому командиру», которым на самом деле был Лютвиц, с одним-единственным словом. Мантойфель, услышав об ультиматуме, вскипел гневом на Лютвица. Он расценил это как глупый блеф: у немцев просто не было снарядов для осуществления угрозы. Впрочем, Маколифф не мог быть уверен, что это блеф.

Погода изменилась, и униформы теперь выделялись на фоне снега. В Бастони и близлежащих поселках американские офицеры просили у местных старост простыни для камуфляжа. В деревне Эмруль бургомистр, услышав просьбу, пошел прямо в церковь, зазвонил в колокол и велел сбежавшимся жителям тащить простыни, столь нужные американцам. Нашлось около двухсот. Десантники делали из них чехлы для шлемов или резали на лоскуты, которыми оборачивали стволы винтовок и пулеметов. Кое-кто даже мастерил плащи, похожие на пончо, – ходить в дозор, – но те быстро пропитывались сыростью, замерзали и на ходу начинали потрескивать и шуршать. Другие солдаты обыскивали Бастонь и соседние деревни: искали банки с белой краской – маскировать технику.

В окопах по периметру Бастони бойцы 101-й воздушно-десантной дивизии, снаряженные из рук вон плохо, ужасно мерзли, особенно в промокших сапогах. Солдаты обнаружили в Бастони склад, а в нем – несколько тысяч джутовых мешков. Их быстро распределили между солдатами, чтобы те обернули ими ноги, но небоевые потери из-за «траншейной стопы» и обморожения все росли и росли, и уже настолько, что впору было испугаться.

Но даже в таких страшных условиях десантники в тот день поразили немцев мощью своих контратак. Сначала на рассвете немцы напали на Манд-Сент-Этьен. В доме на окраине вместе с другими укрылась семья беженцев. Два брата, хозяева фермы, доили коров и носили внутрь ведра с молоком – пить в смежной с домом конюшне. Внезапно дверь распахнулась, и вошли два немецких солдата со «шмайссерами». Беженцы прижались к стене: казалось, что солдаты пьяны. Один направил оружие на мирных жителей, другой подошел поближе, расстегнул брюки и помочился в ведра с молоком – сперва в одно, потом в другое. Они оба думали, что это смешно.

В тот день 26-я народно-гренадерская дивизия потеряла в атаках ровно 400 бойцов, и ей пришлось вводить в строй солдат из батальона снабжения и артполка. Из-за контрударов генерал-майор Кокотт даже подумал, что защитники намерены прорвать блокаду. От беженцев, покидающих Бастонь, немцы слышали, что в городе сложно и там загружают машины. Ночью немецкие снаряды попали в штаб 101-й дивизии, несколько офицеров были убиты прямо в спальных мешках.

Высадку, запланированную на тот день, пришлось отменить из-за плохой видимости. Снарядов у дивизии осталось очень мало, а раненых, едва получавших медицинскую помощь, становилось все больше. И все же моральный дух был на высоте, особенно когда разошлась весть об отклоненном ультиматуме. Некоторые старшие офицеры в Главном командовании, в частности генерал-майор Стронг, британский начальник разведки, опасались, что 101-я воздушно-десантная дивизия не сможет защитить Бастонь. «Я и не беспокоился насчет операции, – сказал позже Беделл Смит. – А вот Стронг – да. Он спросил меня три раза за день, удержим ли мы Бастонь. Я думал, удержим. Он сказал: “Откуда вам знать?” А я ответил: “Так думают там командиры”. В Бастони находилось наше лучшее подразделение. Командир сказал, что [с ними] все в порядке, и я поверил, что он удержится» {645}.

Генерал-майор «Джо-молния» Коллинз почти мгновенно организовал свой 7-й корпус, чтобы противостоять наступлению немецких танковых дивизий, идущих на Маас. На данный момент у него была только 84-я пехотная дивизия, но еще две, 2-я бронетанковая и 75-я пехотная, были в пути. Коллинз на броневике отправился в Марш-ан-Фамен. «Туман висел прямо на верхушках деревьев» {646}, – написал он позже. Там он нашел бригадного генерала Алекса Боллинга, командира 84-й пехотной дивизии, отправившего разведгруппы выяснять путь наступления противника. Он воспрянул духом, когда увидел, что Боллинг «очень спокоен». Генералы поговорили, и Коллинз уверился, что Брэдли был неправ, желая удержать весь 7-й корпус для контратаки. Теперь корпус собирался «вступить в бой за свою жизнь» {647}. Свой штаб генерал расположил в Меане, в небольшом шато, в пятнадцати километрах к северу от Марш-ан-Фамена.

Рано утром 22 декабря боевая группа 2-й танковой дивизии выдвинулась на Марш-ан-Фамен {648}. Она не встретила никакого сопротивления, и лишь на развилке в двух километрах к югу от Марша, в холмистой местности с полями и перелесками, столкнулась с отрядом 335-го пехотного полка Боллинга. Немецкая пехота вступила в бой, а передовые подразделения дивизии свернули на запад, к Динану. А потом всех растревожил 23-й британский гусарский кавалерийский полк, стоявший на переправе через Маас в Живе, – сообщил, что в Вонеше, в двенадцати километрах к юго-востоку, замечены танки {649}. Сообщение не подтвердилось.

Передовые отряды 2-й танковой дивизии к тому времени находились всего в двадцати пяти километрах от моста через Маас, в Динане, но постоянные атаки подразделения Боллинга вынуждали немецкую дивизию отводить войска и оборонять фланги. Утром американская пехота ударила из Марш-ан-Фамена. Первая атака не удалась, но ближе к вечеру предприняли другую, более сильную, при поддержке танков, и это позволило вновь овладеть высотой к юго-западу от города. Американцы могли даже переломить ход всего боя и отбросить противника, но помешал зенитно-артиллерийский дивизион 2-й танковой дивизии, подбивший «Шерманов» под открытым небом и сам при этом немало пострадавший. В ту ночь немецкие пехотинцы опять захватили часть высот и открыли дорогу на запад.