Книга Личник - Игорь Валериев

Управляющего я пересели в дом, который принадлежал бывшим хозяевам мызы. Тот был поменьше моего в Курковицах, да и Калитино требовало большего внимания. А самое главное: у Сазонова в семье случилось пополнение, и младенец Тимофей Александрович, названный в мою честь, оказался очень горластым, особенно по ночам. Так что переселение было вызвано и потребностями в собственном спокойствии. Несмотря на толстые стены дома, молодого Сазонова было слышно.

В общем, во время отпуска оторвался по полной. Объелся собственноручно выловленными карасиками. Классно потренировался по два раза в день, не считая зарядки. Получил кучу благодарностей от жителей Курковиц и Калитино при встречах. Погулял на свадьбе у Мари и Алекса, на которой встретился со Светланой-Анечкой фон Дерфельден, точнее уже Червонной. Моя не удавшаяся любовь вышла замуж за сына командира первой бригады второй гвардейской кавалерийской дивизии генерала — майора Червонного Сергея Прокофьевича, который был женат на дочери барона Шеринга. Молодой Червонный служил в чине поручика в том же уланском полку, что и воспитатель Анечки.

На свадьбе нас представили друг другу. Особой радости от встречи в глазах Анечки я не увидел, но меня, если честно, это особо не задело. Моё сознание только фиксировало, что госпожа Червонная очень похожа на мою жену из прошлой жизни, а вот чувства к этой девушке куда-то пропали. В душе оставалась моя Дарьюшка и не рождённый ребёнок.

На этом же торжестве присутствовали и Николай с Еленой, которая подарила мне вальс, пока цесаревич танцевал с невестой. Граф Дима Шереметьев, который вместе с женой были в окружении наследника и его жены, почему-то очень расстроился. Честно говоря, он ещё при сопровождении Елены из Англии в Россию, как-то по-особенному к ней относился. Даже со своим опытом из прошлой жизни, я не смог бы точно охарактеризовать эти чувства. Больше всего было похоже на ревность мужа к своей жене. Где-то так. Может быть, это было связано с тем, что принцесса и жена графа Ирина были очень похожи.

Я вынырнул из воспоминаний и вскочил со стула. Из кабинета императора вышел военный министр в сопровождении генералов, и они все проследовали на выход. Генерал Черевин, показавшийся в проёме входа в кабинет, взмахом руки показал мне, чтобы я заходил. Лицо у него было очень недовольным.

«Судя по всему, не по испытаниям пулемётов меня хочет видеть государь. А по второму вопросу и без вины можно без головы остаться», — подумал я, с некоторым трепетом входя в кабинет Александра III.

Император сидел за столом, сделав знак, чтобы Черевин вышел, Александр молча показал мне, чтобы я садился на стул. Я сделал первый шаг к стулу, как к эшафоту, и в этот момент под шелест материи в кабинет вошла императрица. Я вытянулся во фрунт, а император, поднявшись и выйдя из-за стола, взял стул-кресло и пододвинул его к жене. Мария Фёдоровна грациозно опустилась в кресло, за ней грузно осел за столом император, который ещё раз показал мне, чтобы я садился на стул. Когда я занял на нём место, Александр произнёс:

— Сотник Аленин-Зейский, расскажите нам, что Вас связывает с Великой княгиней Еленой Филипповной.

— Ваше императорское величество, — я вскочил со стула, но, повинуюсь жесту императора, опустился обратно. — Смею сказать, что только добропорядочные отношения.

— А вот до меня довели другую информацию, — Александр жестко посмотрел мне в глаза.

Я взгляда не отвёл и ответил императору.

— Ваше императорское величество, я был бы плохим личником, если бы не знал о тех слухах, которые поползли по дворцу о наших взаимоотношениях с Её императорским высочеством. Но хочу вас заверить, каких-либо оснований они под собой не имеют. Я готов жизнь отдать за государя наследника и его жену. Её императорское высочество я воспринимаю только, как жену цесаревича и ни как иначе.

— Откуда же появились такие слухи, Тимофей Васильевич? — вступила в разговор императрица.

— Ваше императорское величество, — я опять непроизвольно вскочил, но был посажен обратно на стул жестом уже Марии Фёдоровны. — Возможно, этому послужили наши многочисленные беседы во время путешествия из Англии и уже здесь во дворце. Я плохо знаю французский, а Её императорское высочество хорошо говорит на английском, как и я. Из-за того, что беседы между нами велись на том языке, который окружающие мало понимали и возникли такие слухи. Но я лишь рассказывал Её императорскому высочеству об особенностях жизни в России. Много рассказывал о Дальнем Востоке, о жизни казаков, других народах, которые проживают по окраинам нашей империи. Ей, действительно, было интересно слушать об этом.

— А откуда, Тимофей Васильевич, вы так хорошо знаете английский язык, — этот вопрос задал уже император.

— Ваше императорское величество, на Дальнем Востоке английский язык более распространён, чем другие. Это связано с тем, что основной торговый оборот в Китае и Корее связан с Англией и США, — ответил я. — Вот и выучил его.

— Тимофей Васильевич, а чем было вызвано, что Вы сначала вытребовали себе отпуск, а потом почти на два месяца были откомандированы в стрелковую школу. Складывается такое ощущение, что Вы стремитесь избежать встреч с Ники и его женой, — задала вопрос Мария Фёдоровна и взглянула на меня так, что куда там рентгену.

— Ваше императорское величество, отпуск я испросил, чтобы разобраться с Вашим новым подарком-имением. А в стрелковую школу был откомандирован по требованию военного министра, — пробормотал я, опустив голову, ощущая, насколько фальшиво звучат мои слова.

— Тимофей Васильевич, Вы любите Елену?

Охренев от такого вопроса, я вскинул голову и удивлённо уставился на императрицу.

— Ваше императорское величество, в отношение Её императорского высочества я испытываю чувство глубокого уважения и почтения, — осторожно подбирая слова, ответил я. — О чём-либо другом я не смею и думать. А точнее не думаю!

Императрица долго и внимательно смотрела на меня, а потом, повернувшись к мужу, произнесла:

— Как я думаю, здесь второй вариант из тех, которые мы обсуждали.

— У меня сложилось такое же мнение, — ответил ей император, который всё это время также не отрывал сурового взора от моего лица. — Но со слухами надо что-то делать. Тимофей Васильевич, а как Вы смотрите на то, чтобы некоторое время послужить в Москве? Например, в Сумском полку, к которому приписан ваш друг Алекс.

Император ухмыльнулся и продолжил:

— Выслужите ценз для поступления в академию. Не сомневаюсь, что экзамены Вы легко сдадите.

Александр замолчал, ожидая мой ответ.

— Ваше императорское величество, а нельзя ли мне выслужить ценз в Амурском казачьем полку? — с затаённой надеждой спросил я.

— Вы действительно готовы сейчас снова уехать на Дальний Восток? — удивился государь.

— Да, Ваше императорское величество, — я мечтательно улыбнулся. — Если честно, то мне часто тайга снится. А иногда просыпаюсь ночью из-за того, что показалось, будто бы с Амура прохладой повеяло.